Ночные кошмары и фантастические видения - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 108

Как только имя ведущего вырвалось из уст девушки, скорлупа, которая защищала Мэри, рассыпалась, и остатки ее недоверия исчезли. Она и Кларк натолкнулись на Царство Рок-н-Ролла, но на самом деле это был Ад Рок-н-Ролла. Это произошло не потому, что они были плохими людьми, и не потому, что старые боги наказали их; просто они заблудились в лесу, вот и все, а заблудиться в лесу может каждый.

– Сегодня у нас подготовлено для вас великолепное шоу! – восторженно кричал в микрофон ведущий. – У нас здесь Биг Боппер, Фредди Меркыори, он только что из Лондона… Джим Кроче.., мой любимец Джонни Эйс… Мэри наклонилась к девушке.

– Сколько времени вы провели здесь, Сисси?

– Я не знаю. Тут так легко потерять счет времени. По крайней мере шесть лет. Или, может быть, восемь. Или девять.

– ..Кейт Мун из группы «Ху»… Брайан Джоунс из «Роллинг Стоунз», такая милая Флоренс Баллард из «Сюпримз»… Мэри Уэллс… Выражая свое худшее опасение, Мэри спросила:

– Сколько вам было лет, когда вы оказались здесь?

– Кэсс Эллиот… Дженис Джоплин…

– Двадцать три.

– Кинг Кертис.» Джонни Бернетт…

– А сколько вам сейчас?

– Слим Харпоу… Боб Беэр Хайт… Стиви Рэй Вогэн…

– Двадцать три, – ответила Сисси. На сцене Элан Фрид продолжал выкрикивать в почти пустую площадь имена знаменитых исполнителей. На небе появились звезды, сначала сотня, потом тысяча, наконец их невозможно стало сосчитать. Они появлялись из-за голубого пространства и сверкали повсюду на черном небе. Ведущий продолжал выкрикивать имена умерших от чрезмерных доз наркотиков, спившихся, погибших в авиакатастрофах, застрелившихся и застреленных, тех, кого нашли в глухих переулках, на дне плавательных бассейнов и в придорожных кюветах с рулевыми колонками, пробившими грудь, и головами, сорванными с плеч. Он выкрикивал имена молодых и старых, но главным образом молодых, и, когда он назвал Ронни Ван-Занта и Стива Гейнса, Мэри вспомнила слова одной из их песен, оставшихся в ее памяти, той, где говорилось: «О-о, этот запах, разве ты не чувствуешь этот запах». И действительно, она на самом деле чувствовала этот запах; даже здесь, на чистом орегонском воздухе, она чувствовала его и, когда она взяла руку Кларка, ей показалось, что она берет руку трупа.

– О-о-о-л р-р-р-а-й-т! – вопил Элан Фрид. Позади него в темноте на сцену выходили десятки теней. Крошечные фонарики ассистентов освещали им дорогу. – Вы готовы к началу нашего шоу?

От нескольких десятков слушателей, рассеянных по площади, не последовало ответа, но Фрид махал руками и смеялся, словно перед ним бушевала огромная аудитория, полная восторга. Еще было достаточно светло, и Мэри увидела, как старик протянул руку и выключил слуховой аппарат.

– Вы готовы к Б-У-У-Г-И-И?

На этот раз последовал ответ – адский вопль саксофонов из тени позади него.

– Тогда начинаем концерт…

ПОТОМУ ЧТО РОК-Н-РОЛЛ НИКОГДА НЕ УМРЕТ!

Загорелись огни на сцене, и оркестр начал исполнять первую песню этого вечернего длинного-длинного концерта – «Будь я проклят». Вокалистом был Марвин Гэй. Мэри подумала о названии песни: «Именно этого я и боюсь. Больше всего боюсь быть проклятой».

Принимая во внимание, что, по-видимому, приближался конец света, Мэдди Пейс считала, что неплохо справляется со своими делами. Говоря по правде, ей казалось, что она преодолевает трудности, связанные с Концом Всего, лучше кого-нибудь другого на Земле. И она была абсолютно убеждена, что справляется со своими делами лучше всякой другой беременной женщины в мире.

Справляется с делами.

Мэдди Пейс, представьте себе.

Та самая Мэдди Пейс, которая иногда не могла уснуть, если после посещения священника Джонсона замечала крошку под обеденным столом. Мэдди Пейс, которая, еще будучи Мэдди Салливэн, сводила с ума своего жениха Джека, когда, уткнувшись в ресторанное меню, по полчаса выбирала каждое блюдо.

– Мэдди, почему бы тебе просто не подбросить монету – орел или решка? – спросил он ее однажды после того, как ей удалось сократить выбор до двух блюд – тушеной телятины и бараньих отбивных, – но продвинуться дальше она никак не могла. – Послушай, я уже выпил пять бутылок этого проклятого немецкого пива, и если ты в ближайшее время не примешь решение, еще до того как что-нибудь принесут, у тебя под столом окажется вдребезги пьяный ловец омаров. Она смущенно улыбнулась, заказала тушеную телятину и почти весь путь домой думала о том, не вкуснее ли оказались бы бараньи биточки и не их ли следовало заказать, несмотря на чуть более высокую цену.

Однако она безо всяких затруднений справилась с предложением Джека выйти за него замуж, приняла это предложение – и Джека вместе с ним – быстро, не раздумывая с чувством огромного облегчения. После смерти отца Мэдди и ее мать вели бесцельную мрачную жизнь на острове Литл-Талл, неподалеку от берегов штата Мэн.

«Не будь меня рядом, чтобы сказать этим? eiueia, когда присесть и навалиться на колесо, – говаривал Джордж Салливэн, выпив пару стаканчиков в компании своих друзей в таверне Фаджи или в задней комнате парикмахерской Праута, – не знаю, что бы они делали, черт побери».

Когда отец умер от инфаркта, Мэдди было девятнадцать лет. Она работала по вечерам в городской библиотеке, получая четырнадцать с половиной долларов в неделю. Ее мать вела домашнее хозяйство, если Джордж напоминал ей об этом (иногда приличной оплеухой), приговаривая, что за домом следует присматривать.

Когда им сообщили о его смерти, женщины обменялись молчаливыми взглядами, словно, впав в панику, спрашивали друг друга: «Что же нам теперь делать?» Обе не знали этого, но чувствовали, причем очень остро, что он был прав в своей оценке ситуации: без него они как без рук. Они были всего лишь женщинами, которым необходимо, чтобы мужчина говорил им не только что делать, но и как. Они не обсуждали это, потому что такие разговоры смущали их, но положение от этого не менялось. Они не имели ни малейшего понятия о том, что будет дальше, и им даже не приходила в голову мысль, что они пленницы узколобых представлений и намерений. Они не были глупы, но родились и жили на островах.

У них не было затруднений с деньгами. Джордж страстно верил в страхование, и когда он упал замертво в финальной игре в кегли, проводимой в Маркиасе, его вдове досталось больше ста тысяч долларов. К тому ж жизнь на острове была дешевой, если у вас был свой дом, свой огород и вы знали, как убирать овощи с наступлением осени. Дело заключалось в том, что теперь им н на чем было сосредоточиться. Казалось, когда Джордж рухнул на пол в своей спортивной рубашке «Остро Амоко» как раз через штрафную линию девятнадцатой дорожки, и к тому же сумел в последний момент забит последнее очко, требовавшееся его команде для победы, их жизнь утратила смысл. После смерти Джорджа потянулась мрачная вереница бесцельных дней.