Окраина. "Штрафники" - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Валин cтр.№ 53

— Послушайте, — задумчиво сказал Генка. — Может, ее похитили и тупо утопили в Москве-реке? Лично я бы такой вариант рассматривал в первую очередь.

— Действительно, мне кажется, женщина перегибала палку, — согласился Алексей Валентинович. — С людьми нужно тактичнее.

— Палку она действительно перегнула, — сказал координатор. — На 8-е Марта ей подарили дежурный целлофан с мимозой и чудную музыкальную открытку. И больше ничего. Это от всей школы. В наше время такой вариант среди педагогов приравнивается к публичному оплевыванию.

— Так. До этого момента все понятно, кроме того, зачем мы здесь сидим, — сказал Андрей. — К завучам я и раньше относился без восторга, хотя наверняка и среди них встречаются достойные люди. Капчага и Иванов, снимите с лиц это мерзопакостное выражение. Мы гражданку Охлобыстину все равно будем искать. Ибо на то есть приказ.

— Да, — координатор достал из папки какую-то распечатку. — Искать придется, потому что 9-го апреля началось самое интересное. Зачитываю выдержку из заявления Охлобыстиной С. Р., то есть дочери искомого объекта. «Услышав шум, я подумала, что вернулся с дачи отец. Открыв дверь в спальню, я увидела маму. Она стояла у открытого секретера. Была в светлом бальном платье и вся очень бледная. Я крикнула: „Мамочка, ты вернулась?! Что с тобой?“ Она глянула на меня и сказала: „Опять спишь в одной майке? Распустилась, дрянь. Ну и черт с тобой“. Далее я ничего не помню до того момента, когда меня ввезли в приемное отделение больницы».

— Перенервничала девчонка, — с сочувствием сказал Генка. — Ночь, белое платье, скрипы — натуральный ужастик.

— Галлюцинация на почве психической травмы от потери родного человека? — предположил Алексей Валентинович.

— Девчонка хорошая, — сказал координатор. — Я у нее два раза в клинике был. По-моему, она домой вообще не вернется, если там маман появится. Все равно, в призрачном виде или реальном. Но на галлюцинации вряд ли удастся все свалить. Читаю выдержку из объяснительной записки Гацацуева В. Г. — это сотрудник ЧОПа, охраняющего данную школу. Гацацуев характеризуется положительно — на работу является вовремя, не пьет по причине язвы желудка. Дежурил в ночь с 12 на 13 апреля. «Обходя здание как распаряжено по приказному графику, в два часа ночи засек свет в кабинетном отрезке учительской третьего этажа. Вошедши в кабинет, обнаружил заучшу Охлобыстину Н. Н. Она раскладывала бумажно-журнальные предметы в шкафе. Глянув на меня, вышеуказанная Охлобыстина Н. Н. высказалась в смысле „Извольте пойти вон, я работаю“. Решив, что опять комиссия ответственная ожидается, а меня забыли предупредить по смене, я пошел до лестницы. Тут я вспомнил, что Охлобыстина заявлена в розыск. Бегом вернумшись до кабинета, я был не допущен по причине запертости двери. Из нутря доносился стук и шелест мебели, тихий разговор. По инструкции я вызвал по мобильнику старшего смены и остался на охране кабинетного непорядка. В том, что подъехавшая тревожная группа не обнаружила за дверями никакого нарушителя, я объяснений не имею. Прошу учесть мое одиночное дежурство и…» В общем, далее не так интересно. — Координатор сунул листки в папку. — Злоумышленник, он же призрак, вопиюще нарушил порядок и изъял отдельные материальные ценности, не имеющие особой материальной ценности. Из квартиры Охлобыстиных пропали кое-какие предметы женского нижнего белья и набор итальянских термобигуди. В школе были невосполнимо испорчено семь классных журналов, уничтожены табели и проверочные тесты по ЕГЭ. Также пропали кое-какие мелочи, принадлежащие Охлобыстиной, вазочка со стола биологички и коллекция пионерок-героев.

— Чего пропало? — изумился Генка.

— Вазочка и коллекция бюстиков. Была такая серия в советские годы — «Пионерки-герои». Из чугуна лили. Размеры примерно пять на десять сантиметров. Девочки, партизанившие в войну, тушившие хлеб или выведшие из пожара бестолковых старших и младших братьев. Раритет. Охлобыстина с детских лет коллекцию собирала и очень ею гордилась. В школе дважды требовала улучшить стенд со статуэтками. Даже стекло ей какое-то специально заказывали.

— Не суть важно, — сказал Андрей. — Потеря пионерок для школы, конечно, трагична, но для нас важнее другое. Туда и обратно, так?

— Да, — координатор шлепнул папку на стол. — Придется допустить, что Охлобыстина способна «скользить» в обе стороны. Собственно, это самое логичное объяснение этим идиотским событиям. Случай уникальный.

— И мы должны эту бабу отловить и пресечь? — пробормотал Генка. — Чтобы она, значит, вазочки не тибрила?

— И вазочки в том числе, — согласился координатор. — Вы не представляете, что за шум тут поднялся. До Министерства образования дошло. Из-за этих журналов и прочих документов. Но нас, то есть ФСПП, больше интересует другое. По психофизическому типу Охлобыстина не может иметь коэффициент «Экс» выше трех-четырех единиц. «Соскальзывают — проваливаются» люди и с более низким показателем. Но столь точное и осмысленное перемещение является загадкой. Есть мнение, что Охлобыстина воспользовалась помощью одаренного транслятора, мощность которого примерно равна суммарной мощности вашего Отделения.

— Так не бывает таких людей, — сказала Мариэтта. — Я только вчера в сводке Аналитического отдела таблицу видела.

Координатор пожал плечами:

— В сводке только проверенные и перепроверенные данные. Полагаю, лучше осведомиться лично у нашего, всеми любимого, завуча. Кстати, напомните ей, что педагоги со стажем так варварски со школьной документацией обращаться не должны. Откуда стартовать будете?

* * *

«Скольжение» пошло трудно. Сначала пытались нащупать путь из учительской, но канал не открывался. Времени прошло много, да и личность Охлобыстиной оказалась какой-то неустойчивой. Мариэтта жаловалась, что завуч ей видится то ли в гестаповской, то ли в эсэсовской форме. Плюнули на учительскую, перешли в один из классов. Вроде бы в ее, в охлобыстинский. Все равно не получалось. Со стен осуждающе смотрели корифеи русской словесности и затесавшийся между ними Шекспир. Накатывала усталость. Рыжий Яша сходил в буфет, принес булочек и чаю. Андрей смотрел на доску с пришпиленной фотографией вороватого завуча, жевал черствую сдобу и вспоминал собственные нелегкие школьные годы.

— Давайте еще попробуем, — пробубнил Алексей Валентинович. — Домой пора. Я бы бокс хотел посмотреть.

Доска. Темный прямоугольник. Фото. Небольшое фото на доске, большие портреты на стенах. Инженеры душ человечьих. Настроили много. Одно неизменно — маленький человечек, хнычущий у доски. Его плющат и прямят, рихтуют, орут на него и понукают. Удивляются, почему сам человечек мяться и вжиматься в приготовленную форму не хочет. Человечек не в силах сопротивляться, он может лишь удирать в туалет или за школу и тайком курить дрянные сигареты. Или гонять в футбол. Или читать. Книги, написанные совсем иными бумагомараками. Но эти, великие-настенные, отнюдь не мечтали, чтобы их творения, гениальные или не очень, назидательно-снисходительным тоном разъясняли всякие нины ниловны.

Андрей неожиданно ярко представил себе Охлобыстину. Стоит, сдвинув на затылок фуражку, широко расставив ноги в зеркально начищенных сапогах. Отчитывает Шекспира. Драматург склонил патлатую, с наметившейся плешью, голову. И как тебе взбрело на ум сделать Джульетту тринадцатилетней? Я не подумал. Нужно думать, Уильям. Пора запомнить. В жизни всегда нужно думать, Виля. Стек угрожающе похлопывает по черному голенищу…