— Ну, придумайте что-нибудь, скажите, что цветы от
вашего давнего поклонника или расскажите мужу правду, что вы мне помогли с
информацией, и я вам за это глубоко благодарен.
— Ой, что вы, что вы, я уж лучше про поклонника, тогда
он все-таки меньше меня ругать будет! Ну ладно, давайте чай пить с вашими
конфетами, чтобы скорее кончились, и вы мне расскажете, что можно.
— Как я и предполагал, соседей ваших убили по ошибке.
Там со связью получилась накладка, досадная случайность. А заказывали киллеру
Олега Примакова с женой, да только там тоже произошла неувязочка.
— Какой-то киллер неаккуратный, все время ошибается!
— Больше не будет, в его профессии ошибки не прощаются.
Нашел я и Заказчика, нанимал он убийцу для решения, так сказать, квартирного
вопроса, там сосед постарался.
— Так он и тетю Нюру может заказать? испугалась
Надежда.
— Ни он, ни сосед этот чокнутый этими делами больше
заниматься не будут.
— А вы их?..
— Я сделал свою работу — сообщил своим нанимателям, кто
заказывал убийство их сотрудника Геннадия Березина, а это уж их дело, как они с
ним поступят, но, судя по всему, мало ему не будет. А с соседом я так уж просто
потолковал, уж больно противный тип, ведь из-за него все началось.
— Так я могу не волноваться за здоровье тети Нюры? Мы с
ней последнее время подружились.
— Да. Вот только неясно мне, почему они напустились, на
племянника, ведь старуха-то жива и еще может лет десять прожить. Если только…
ладно, я выясню.
Они еще немного посидели, поболтали по-дружески, потом он
попрощался и ушел. Конфеты Надежда спрятала в шкафчик на балконе, туда уж муж
точно в ближайшее время не полезет!
В районной Поликлинике, где лечилась пенсионерка Примакова, произошло
ЧП. Ночью кто-то влез в помещение лаборатории, посуду и препараты не тронул, но
уничтожил все записи за последний месяц. Потом неизвестный проник в
регистратуру и нахулиганил там — разбросал карточки, некоторые изорвал.
Беспорядок был страшный, но поскольку ущерб был нанесен
небольшой, то большого шума поднимать не стали, решили, что какой-то наркоман
вломился в лабораторию по ошибке, думал, что это аптека. Завотделением
распорядился все записи в карточках восстановить, а недостающие анализы взять у
больных по новой.
Таким образом участковый врач Марина Евгеньевна и узнала,
что предыдущий анализ Анны Матвеевны Примаковой был ошибочный, перепутали
что-то девочки-лаборантки. Марина Евгеньевна порадовалась, что не успела
вызвать родных Анны Матвеевны и расстроить их дурной вестью. А бабуля для
семидесяти восьми лет была довольно бодрая, и если так и дальше пойдет,
проживет еще лет десять.
Маклер Володя проснулся как от толчка. В комнате горел свет
— не яркая люстра, а небольшая настольная лампа под зеленым шелковым абажуром.
Володя подумал было, что забыл выключить лампу перед сном, но тут же понял свою
ошибку. В комнате были посторонние, совершенно незнакомые ему люди, один из них
— высокий, худой, в длинном плаще оливкового цвета — стоял возле книжного шкафа
и листал книжку Пыляева «Старый Петербург». Второй, постарше и поменьше ростом,
сидел в кресле и наблюдал за просыпающимся Володей.
— Доброе утро, Владимир Анатольевич! Мы вас разбудили?
— Кто вы такие? Как сюда попали? Я сейчас милицию
вызову!
— А вот это вряд ли, — незваный гость покосился на
телефон с коротко обрезанным шнуром.
Худой человек в плаще поставил Пыляева на место, в один шаг
подошел к лежащему Володе, наклонился к нему и каким-то заботливым жестом
заклеил его рот узкой полоской пластыря.
— Это чтобы вы не шумели понапрасну, соседей не
тревожили. Время еще раннее, многие спят… Мы вам потом пластырь снимем
обязательно, мы с вами поговорить хотим. Только мы его не здесь снимем, а в
другом месте, где никто не помешает нашему разговору. Вы пока оденьтесь, вот
вещи ваши мы уже приготовили, — мужчина показал на стул в изголовье
кровати, куда была брошена Володина одежда.
Володя смотрел на двух незнакомцев в ужасе. Он попытался
крикнуть, но пластырь не давал издать ни звука, а когда он попытался сорвать
пластырь, худой резко ударил его по ключице ребром ладони так, что от боли
потемнело в глазах, сам же при этом продолжал улыбаться и увещевал Володю:
— Нет, не надо, Владимир Анатольевич! Мы же вас не
хотим связывать, со связанными руками одеваться неудобно. Вставайте,
одевайтесь, мы с вами поговорить хотим. Вы ведь человек умный, воспитанный,
глупостей никаких совершать не намерены. А то придется больно вам сделать,
очень, очень больно…
От его мягкого, почти ласкового голоса маклеру сделалось нестерпимо
страшно. Дело в том, что маклер Володя с детства очень боялся боли. От одной
мысли о том, что его будут бить, пытать, мучить, ему становилось плохо. Он
встал, послушно, как тряпичная кукла, оделся и пошел к дверям. Он понимал, что
боль все равно будет, что они для того и увозят его, чтобы пытать его в таком
месте, где никто не помешает, но воля оставила его, ему хотелось хоть немного
отложить неизбежное…
Возле дверей старший из гостей взял его под руку и
незаметным движением уткнул в бок страшное узкое лезвие.
— Владимир Анатольевич, мы с вами сейчас по лестнице
пойдем. Время, конечно, раннее, но вдруг кого из соседей встретим, а у вас
пластырь на лице… неудобно как-то будет. Так что давайте-ка мы пластырь пока
отлепим, а вы будете себя вести по-умному, тихо, а то видите, ножичек-то —
аккурат против сердца!
Неприятно будет.
С этими словами он резким движением сорвал пластырь, пока
его худой напарник открывал знаменитые Володины бронированные двери.
— Хорошие двери у вас, — покосился тот на
маклера, — надежные. Сколько платили?
На такое откровенное издевательство Володя никак не
отреагировал. На лестнице они никого не встретили. Внизу у подъезда их ждала
синяя «Вольво» с молчаливым угрюмым шофером. Немного попетляв по городу, машина
подъехала к огороженной стройплощадке. Володю вывели из машины и повели по
лестнице без перил на верхний этаж недостроенного дома. С каждым этажом маклеру
становилось все хуже и хуже — страх высоты накатывал на него волнами тошноты и
головокружения, и все меньше и меньше верил он, что выберется из нынешней
переделки живым.
— Что вам от меня нужно? — наконец проговорил он
пересохшими губами.
— Что нужно? Вопрос резонный, — глумливо ответил
старший, — нужно нам, Владимир Анатольевич, чтобы вы нам рассказали, зачем
вы убили Геннадия Березина.
— Кого?
— Не надо глухого из себя изображать! Геннадия Березина
да еще жену его в придачу.
— Я никого не убивал!
— Понятно, что не убивал. Кишка тонка. Сам не убивал, а
человека для этого дела нанял. Вот и скажи — зачем. Что у тебя за дела были с
Геной Березиным и кто за тобой стоит?