Букет прекрасных дам - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 56

Испытывая легкое чувство недовольства собой, я выбрал томик Эллери Квина и прочел его весь. И вот теперь, начисто лишившись покоя, тупо сижу в кресле. В голову полезла всякая дурь. Зачем я живу на свете? Что сделал хорошего? Посадил дерево? Родил ребенка? Ну это глупо, на земле и без моего участия полно лесов и людей…

Понимая, что сейчас провалюсь в депрессию, я мигом попытался переключиться на другую тему. Так кто убит? Рая или Рита? А может, уничтожены обе? И кто придумал «спектакль»? Идея о случайной встрече девушек в огромном мегаполисе выглядит забавно, только она нереальна. Уж больно в разных кругах вращались девочки. Нет, кто-то специально смоделировал ситуацию. Кто-то… Кто?

Я выбросил окурок в форточку. А тот, кто знал, что у Риты есть сестричка. И, прочтя почти три десятка детективных книжек, я понимаю, зачем было придумано представление. Деньги. Рита очень богата. Своих средств, правда, у нее нет, но у Элеоноры не существует других родственников, кроме Риты. После смерти бабки девушка гарантированно становится более чем обеспеченной. Моя хозяйка настоящий бизнесмен, поэтому основная часть капитала помещена в зарубежные банки и вложена в недвижимость. Даже если в России начнутся очередные пертурбации, Рита спокойно сможет уехать, например, в Испанию. И жить там в собственном доме.

Значит, некто предложил занять Рае место сестры, и та согласилась. Глупо, конечно. Интересно, каким образом она намеревалась обмануть Элеонору? Или я опять придумал что-то невероятное? Но другой версии у меня все равно нет, поэтому примем эту. Итак, некое лицо, зная о наличии «копии» Риты, затевает обмен. Зачем? Чтобы потом, при помощи Раи, выкачивать деньги из Норы.

Я подошел к окну и слегка приоткрыл его. В комнату ворвался ледяной ветер. Я поежился, ну и кто главный режиссер спектакля? Господи, это же так просто, отец девочек, любовник Ольги. Почему я пришел к таком выводу? Ну посудите сами. А кто еще знал, что детей двое?

Я захлопнул окно. Об этом факте Элеонора не распространялась. Все вокруг, естественно, были в курсе, что ее дочь погибла при родах, но о том, что вместе с матерью ушел на тот свет еще один младенец, не упоминали. Значит, в курсе событий был очень узкий круг людей: Нора, сама Ольга, ее любовник, врач Мария Алексеевна, принимавшая роды, Зоя и Анна Ивановна, впрочем, еще некий Веня Глаголев, сосед Норы по старой квартире, возивший Ольгу в Воропаево, на дачу к кавалеру. Все. Нора, естественно, ничего не затевала, Ольга и Мария Алексеевна давно мертвы, Зоя и Анна Ивановна больше всего на свете боятся, что обман раскроется, поэтому держат язык за зубами. Да и не под силу двум простоватым деревенским бабам затеять подобное действо с переодеванием. Ну и кто остается? Правильно, Веня Глаголев и таинственный мужчина, папаша деток.

Я лег в кровать и глянул на часы. Семь. Ладно, посплю часик-два, а потом начну действовать.

До приобретения шикарной многокомнатной квартиры в суперэлитном доме в одном из самых тихих и престижных уголков Москвы Нора жила в обычной хрущевке на улице Реброва. Именно отсюда и начался ее взлет к богатству. Я никогда не жил в таком доме. Мой отец имел роскошные по тем временам апартаменты до рождения сына, и мое детство прошло на паркетных полах в огромных комнатах с высоченными потолками с лепниной. Нора же ютилась в двухкомнатной распашонке, кубатурой чуть меньше, чем ее нынешняя кухня.

Я доехал до улицы Реброва, нашел нужный дом и поднялся к тринадцатой квартире. Сколько раз моя хозяйка, смеясь, говорила:

— Вот и верь после этого в приметы. Родилась тринадцатого апреля, жила в тринадцатой квартире, да еще на первую машину получила номер, где было три шестерки, и что? Везение просто преследует меня!

За железной дверью стояла тишина, но не успел мой палец коснуться звонка, как дверь распахнулась, и на пороге появилась девочка лет двенадцати.

— Чего ты… — начала она и осеклась, увидев меня. — Ой, вы к кому?

— Разве можно просто так распахивать дверь? — мягко укорил я ребенка. — А вдруг на лестнице бандиты?

— Думала, Ленка в гости идет, — принялась оправдываться школьница, — мы хотели в Барби поиграть.

— Машенька, — донесся слегка глуховатый голос, — ты с кем разговариваешь?

— С дяденькой, бабуля! — крикнула внучка.

В крохотной коридорчик выплыла полная старуха с жидкими волосами.

— Вы к кому? — строго поинтересовалась она.

Я улыбнулся как можно приветливее и развел руками.

— Уж и не знаю, наверное, к вам.

— Как это не знаю? — удивилась бабушка.

— Вы были знакомы с госпожой Родионовой? Она когда-то, кажется, лет десять, назад жила в этой квартире.

— С Элеонорой Андреевной? — мигом сменила тон старушка. — Конечно, до сих пор за ее здоровье свечи в церкви ставлю, а в чем, собственно говоря, дело? Вы кто?

— Разрешите представиться, личный секретарь Элеоноры Андреевны, Иван Павлович Подушкин.

— Очень рада, Нина Михайловна, — церемонно ответила хозяйка.

— Очарован, — ответил я.

— Необыкновенно приятно видеть человека от Норы, — не осталась в долгу бабуся.

Девочка, раскрыв рот, смотрела на «китайскую церемонию», но тут, по счастью, опять прозвучал звонок, и с воплем: «Пошла с Ленкой играть в Барби», ребенок унесся.

— Чему обязана? — спросила Нина Михайловна, препроводив меня в комнату.

— Элеоноре срочно понадобилось связаться с бывшим соседом, Веней Глаголевым, не знали, случайно, этого мужчину?

— А как же, — ответила Нина Михайловна, — не один год.

— Квартиру его не подскажете?

— Жил в одиннадцатой, вот тут за стеночкой.

— Почему жил? — насторожился я.

Вот неудача, если парень умер.

— Так квартиру продал, купил другую и съехал, — пояснила Нина Михайловна.

— Куда?

— Мне не сказал, — ухмыльнулась собеседница, — сердился очень.

— Неужели можно обижаться на столь приятную даму? — галантно прочирикал я.

— Веня молодой мужчина, — пояснила Нина Михайловна, — вашего примерно возраста, холостой, через день гулянки устраивал. Музыка, крики, а стены тут чуть толще бумаги. У нас ребенок, да и зятю с дочерью рано вставать на работу, вот и ходила ему в дверь звонить, один раз даже милицию вызвала. Время три утра, а у него дым коромыслом.