Мачо чужой мечты - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 79

– Да, – кивнул Максим, – все, что касается появления Андрея Вяльцева в доме Умер, соответствует действительности. Некоторое время Андрей пытался изображать примерного супруга, но потом у него стремительно в студенческие годы начинает развиваться карьера, и актер понимает: наличие жены отягощает его жизнь. Вяльцев никогда не любил Соню, он просто не упустил удачно подвернувшийся шанс, получил московскую прописку, удобное жилье и легко проник в театральный мир. Жену он терпел, а вот ребенка не желал совершенно. Соня родила Марка по собственной инициативе, Андрей побоялся настаивать на аборте, он уже тайно ремонтировал новую квартиру и не хотел скандала, думал тихо убежать. Что случится после его исчезновения, он не загадывал.

В конце концов Андрей ушел от Сони. Гордая женщина решительно заявила родителям:

– Его в моей жизни не было!

Отец поддержал дочь:

– Не нужны нам подлецы, сами вырастим Марка, вычеркни подонка из памяти. Как-нибудь придумаем, что ответить на его вопросы про отца!

И Соня стала воспитывать сына одна.

– Ваня, – перебила Максима Нора, – ты не заметил одной неточности.

– Где? – навострил я уши.

– Соня, придя к нам впервые, сообщила, что ее отец скончался давно, буквально через пару лет после ее рождения. А потом мы узнали: Антон погиб, сплавляясь по реке вместе с Сонечкой.

– Действительно, – ахнул я, – зачем она солгала?

– Это объяснимо, – потерла руки Нора, – она не хотела даже намекать о трагедии, но, чтобы ты окончательно понял, что к чему, следует подойти к истории с другой стороны. Тильда Умер, вот о ком пойдет речь.

– А с ней что? – изумился я. – Дама же скончалась!

– Оно так, – согласился Макс, – но нам придется восстановить ее психологический портрет. Тильда была избалована до крайности, сначала ее пестовали родители, затем муж. В семье Умер не Соня, а мать исполняла роль капризного ребенка. Вспомни характеристику, которую дала знакомой Руфь Гиллер: эгоистична, жадна, истерична, вместе с тем сентиментальна, романтична, требовательна к родным и подчеркнуто ласкова с малознакомыми людьми. В первую очередь Тильда думает о себе, а муж и дочь безоглядно обожают ее и потакают всем прихотям. Кстати, Тильда знает правду о Юрии Оренбургове-Юрском.

– Откуда? – подскочил я.

Макс поморщился.

– Андрей сдержал свое слово, он приехал за Леонидом Дубовиком после истории в Кори в больницу и забрал приятеля.

Леня мог пока передвигаться лишь на костылях, и Вяльцев попросил Соню:

– Можно мой лучший друг поживет у нас пару недель? Он окрепнет и снимет квартиру.

Сонечка проявила милосердие, Антон Евгеньевич тоже, а Тильде было все по барабану, в семье имелась домработница, пусть ухаживает за гостем.

Дубовик провел в квартире Умер четырнадцать дней, а потом уехал, Андрей пристроил друга на работу сторожем, фирма дала сотруднику служебную комнату.

Накануне отъезда Лени Андрей устроил проводы. Дома, как казалось Вяльцеву, никого не было, вся семья Умер отправилась в театр. Но Андрей не знал, что Тильда в последний момент отказалась участвовать в культпоходе, пожаловалась на внезапно начавшуюся головную боль и слегла в постель.

Вяльцев и Дубовик устроились на кухне, выпили и повели откровенный разговор.

– Не волнуйся, Лень, – говорил Андрей, – пока сторожем посидишь, а там посмотрим. Я из дерьма вылезу, вот получил приглашение на съемку, может, стану звездой.

– Непременно, – с жаром подхватил Леонид, – ты везунчик. Вон какая пруха пошла, Юрий Оренбургов-Юрский исчез, есть ничем не запятнанный Вяльцев.

Друзья, вспоминая прошлое, допили бутылку, Андрей пошел провожать Леню на новое место жительства, вот только они и предположить не могли, что Тильда слышала их беседу.

– И она не подняла шум? – поразился я. – Не сообщила ни мужу, ни дочери о шокирующей информации? В такое невозможно поверить! Да любая мать…

– Только не Тильда, – прервала меня Элеонора, – ее основной жизненный принцип звучал так: оставьте меня в покое, не лезьте ни с какими проблемами, делайте что хотите. Полнейший пофигизм, помноженный на бескрайний эгоизм. Больше всего Тильда волновалась о себе. Ну расскажет она Соне об обмане, и что? Дочь возмутится, муж тоже, Вяльцеву устроят скандал, начнется развод, еще, не дай бог, раздел квартиры, Тильда лишится покоя. Нет, пусть все идет как шло, авось обойдется как-нибудь. Можно сказать, что именно эта позиция Тильды и спровоцировала те беды, что случились позднее.

– Но Тильда скончалась, – напомнил я.

– Верно, – согласился Макс. – Очень часто бывает, что сегодня человек посеет семена и уйдет на тот свет, а завтра растения поднимутся и дадут плоды.

– На момент, когда события начали сплетаться в плотный клубок, ситуация выглядела так, – продолжала Нора. – Соня Умер сидит дома, воспитывает обожаемого Марка. Андрей Вяльцев стремительно становится звездой. Актер предпочитает помалкивать о своей частной жизни, он потом заведет себе любовницу Марину, но отношения с ней построит по тому же принципу, что и с Соней: полнейшая таинственность. Но Марина побойчее Сони, впрочем, об этой ситуации чуть позднее. А еще в Москве случилась трагедия, журналистка Юлия Чупинина, выступавшая в желтой прессе под псевдонимом Рольф, фактически убила трех людей режиссера Анчарова, его молодую жену Свету и ребенка-инвалида Левушку. Чупининой коллеги-борзописцы объявили бойкот, и она вынуждена была временно уехать из Москвы – ей все равно житья в столице не было.

Итак, в маленьком местечке Корь завязывается первое действие. Антон и Соня Умер приезжают покататься на байдарках. Тильда, естественно, остается дома, маленького Марка пасет няня. Антон Евгеньевич гибнет в водопаде, а Соня, выпавшая из лодки, ухитряется доплыть до берега, выбраться и… скончаться уже на суше. В это же время домой тайно возвращается Юлия Чупинина. Понятно?

– Да, – кивнул я, – она уговорила Тильду признать ее своей дочерью.

– Верно, – согласилась Нора, – Тильда находится в ужасе, погибли все содержавшие ее люди, финансовой помощи ждать неоткуда, как ей жить? На что? А тут возникает Юлия с обещанием лелеять Тилю всего лишь за небольшое одолжение: следует объявить ее дочь Соню живой и выдать Юлю за нее.

– Страшная женщина, – воскликнул я.