Флирт в Севилье - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 44

Дождавшись его ухода, Ингрид выбежала из номера, точно зная, что камера отключена, спустилась вниз и выбросила второй эспандер в бассейн. Она была уверена, что никто не свяжет находку этого эспандера с убийством. Так и вышло.

Но этого было мало. Сегодня ночью я оставался в номере Ингрид и случайно спровоцировал убийство несчастного Медниса. Она делала вид, что спит, когда к ней постучал Балодис. Он выпил, как обычно, достаточно много и поэтому был не сдержан на слова. Он громко сообщил мне, что Меднис знает, кто и почему убил Лилию Омельченко. Слышать наш разговор могли только два человека. Проходивший по коридору Витас Круминьш и находившаяся в комнате Ингрид. Я ушел из номера в половине второго ночи. А она начала готовить свой план. Еще одно важное обстоятельство. Никто из латышской группы не знал, что по окончании утренних съемок французская делегация готовится отметить это событие салютом петард и хлопушек. Никто не знал, кроме сеньора Гарсиа и Ингрид, которой рассказал об этом Анри, весь вечер ухаживавший за ней. Я слышал, как он говорил ей об этом. И наконец, убийство Медниса было совершено человеком, который хорошо знал биологию и анатомию.

Тогда я задал себе вопрос — почему? И вспомнил слова самой Омельченко. Рассказывая о матери Ингрид, она упомянула, что та невероятно ревнивая особа и постоянно ревнует своего мужа, отчима Ингрид, который часто заходит к ним в агентство. Очевидно, такая неистовая ревность передалась и ее дочери.

Я не поленился навести справки, Ингрид. В прошлом году в Москве ты действительно лечилась от аллергии. Но это было лишь побочное явление твоей неврастении. Мне не хотелось этого говорить. Очевидно, у тебя начали развиваться некие комплексы. Сначала ты приревновала Ингебору, которая встречалась с Юрисом. Ты позавидовала их счастью. И поэтому однажды, в начале лета, надев длинный плащ и шляпу, ты вышла на «охоту». Письмо с угрозами ты написала себе сама. Наверное, Лилия не была ангелом. Более того, я думаю, что и с твоим отчимом она наверняка встречалась. И этого ты не могла ей простить. Ты решила отомстить. А когда Меднис догадался, кто и почему убил гримера, ты расправилась и с ним.

Дронго заставил себя посмотреть ей в глаза и увидел там такую боль, что вздрогнул. Она была потрясена его «предательством». Меньше всего она ожидала услышать подобное именно от него.

— Подождите, — поморщился следователь. — У вас есть конкретные доказательства?

— Есть, — угрюмо ответил Дронго, — вчера вечером я случайно обратил внимание на ее обувь. В день убийства Ингрид была в туфлях от Гуччи. Она купила их в аэропорту и ни разу не надевала.

Только спустилась со мной в ресторан. Потом случилось убийство, и она поднялась наверх, больше никуда не выходила. Она видела, что мы уходили с Доколиной, но не пошла за нами. И если она носила эти туфли только несколько часов, объясните мне, каким образом внутреняя поверхность абсолютно новой пары могла стать такой темной, — и неожиданно наклонившись, он поднял туфли и продемонстрировал их собравшимся. — Я думаю, экспертиза легко подтвердит, что она бегала в одних колготках по лестнице, а затем так же выбежала к бассейну. Налипшая грязь и пыль перешли на внутреннюю часть обуви. В этом нет никаких сомнений.

Теперь все смотрели на Ингрид. Красивая молодая женщина старалась сохранить хладнокровие. Но было заметно, что у нее дрожат губы.

— Почему? — неожиданно крикнула Лена.

— Они… она… — Ингрид трясло.

Дронго посмотрел на сидевшего рядом с ним седобородого. Тот вскочил.

— Лилия пыталась отбить мужа у моей матери! — закричала изо всех сил Ингрид. — А Ингебора отняла у меня Юриса! Они все захватчицы, дряни, стервы! Они и отца моего забрали! Забрали с собой!

— Доктор, — попросил Дронго седобородого, — помогите ей.

— Они его забрали! — продолжала кричать Ингрид, уже не глядя на него.

Дронго печально отвернулся. Он узнал последнюю подробность несколько минут назад от Зитманиса. Отец Ингрид, погибший десять лет назад, был в одной машине со своим секретарем, с которым некоторое время тайно встречался. Очевидно, этот шок и стал началом психического заболевания Ингрид.

— Не трогайте меня! — закричала она, и Лена закрыла уши, чтобы не слышать этого страшного крика.

— Я хотела извиниться перед вами, — говорила на прощание Рута Юльевна, — мы и не предполагали, что вы такой мастер.

— Это я должен извиниться перед вами, — меланхолично заметил Дронго, — мне казалось, что именно вы были в центре всех событий. Это будет для меня уроком. Я проявил элементарную узость мышления, позволив себе априори не уважать человека с другими взглядами на жизнь. Но камеры больше не трогайте.

— Договорились, — засмеялась Рута Юльевна, протягивая ему руку.

Потом она осторожно спросила:

— Что будет с Ингрид?

— Врачи вынесли заключение, что она была в невменяемом состоянии, — пояснил Дронго. — Но они обещают ее вылечить. Я, во всяком случае, буду все время сюда приезжать. И надеюсь, она сумеет вернуться домой живой и здоровой.

— Можно я вас поцелую? — спросила сквозь слезы Лена. — Звонила из Риги Ингебора, она приглашает меня на свадьбу.

Дронго стоял и смотрел, как они садятся в машину. Балодис крепко пожал ему руку. Круминьш неожиданно обнял и тоже поцеловал. Когда автобус уехал, Дронго взглянул на стоявшего рядом Таррегу.

— Сколько дней вы еще у нас пробудете? — спросил его новый испанский друг.

— Столько, сколько нужно для лечения Ингрид. — Ему было так плохо, но он держался из последних сил.

«Никогда не чувствовал себя столь мерзко, — подумал Дронго. — Флирт в Севилье оказался для меня губительным».

— Тогда вам придется здесь остаться, — рассудительно заметил Таррега. — Врачи говорят, что лечение может занять несколько лет.

— Я знаю.

Он повернулся и пошел на площадь. Слева у выхода стояли повозки с лошадьми. Дронго обогнул их и перешел на другую сторону улицы. Он достал из кармана телефон и набрал номер.

— Джил, — неожиданно жалобно сказал Дронго, — ты мне очень нужна. Ты можешь ко мне приехать?

— Конечно, — услышал он в ответ голос любимой женщины. — Куда и когда я должна приехать?

Он закрыл глаза. Неужели чувство вины после Севильи останется с ним навсегда?

— В Севилью, — попросил Дронго, — немедленно. Мне нужно многое тебе рассказать.