— Каждый из жителей Алиленда, —
спокойно вещал Алик, — после того как прошел испытательный срок и получил
гражданство, обретает личный секретный код. Его нельзя сообщать никому.
Заветные цифры известны лишь трем людям:
самому человеку, Саймону и мне. Если начальник ФСБ или я захотим пообщаться с
алилендовцем, то…
— У него на мониторе загорится
окно! — вспомнила я слова Кирюши.
— Верно, — кивнул Алик, —
врубаешься. Значит, так! Ну, кого возьмем? Э.., допустим, Хела, владельца
колбасной. Я, естественно, никогда до сегодняшнего дня с ним не связывался,
Великий Али практически недосягаем для простых людей.
Чем дальше государь от народа, тем более он
любим. Итак, внимание!
Грязные пальцы Модестова застучали
обгрызенными ногтями по клавиатуре. Я уставилась на экран и стала читать текст.
— Хел, приветствую тебя.
— Великий Али!!!
— Я.
— Чем могу служить?
— Немедленно продай свой бизнес, дом и
переезжай в общежитие для переселенцев на Садовой. Вещи оставь.
— Слушаюсь, мой повелитель.
Алик удовлетворенно хмыкнул.
— Видела? Я набрал секретный код, у парня
загорелось «божье окно», и все! Хел даже не спросил, по какой причине следует
лишиться нажитого.
— И он выполнит приказ?
— Стопудово. Наверняка уже бежит на
Садовую. За непослушание Великому Али — смерть.
— Хороша демократия! — подскочила
я. — А если с ним связался не ты?
— А кто?
— Ну.., самозванец.
Алик засмеялся.
— Это невозможно.
— Почему?
— Только что же говорил про секретный
код.
— А вдруг цифры стали известны
посторонним?
— Исключено, — решительно ответил
Модестов, — они лишь у меня, у Саймона и у самого гражданина. Коды хранят
пуще глаза. Пойми, тот, кто знает их, владеет Алилендом. Я, например, не держу
список в компьютере, он лежит в ином месте.
— Но Хела ты сейчас мигом нашел! Не
отходя от монитора!
Алик улыбнулся.
— У нас война, Гардор прет, сейчас список
на столе.
— Не боишься, что его украдут?
— Кто? — напрягся Модестов. — Я
ж не отхожу от стола ни на секунду, а на ночь прячу.
— Значит, Хел уезжает?
— Ага.
— Немедленно останови его.
— Зачем?
— Жестоко просто так сдергивать человека
с места.
Модестов усмехнулся.
— Ничего, ему полезно, засиделся в своей
колбасной.
— Ты ведешь себя отвратительно.
— Я бог, — снова заявил Алик и
выпрямился.
На секунду у меня закружилась голова. Похоже,
Модестов заболел психически. Может, у него от безвылазного сидения у компьютера
мозг съехал набок?
— Ты не имеешь права губить людей! —
заорала я. — Немедленно верни Клифа!
Лицо Алика покрылось потом, он приподнялся над
креслом.
— Кого?
Понимая, что совершила трагическую ошибку, я
примолкла, но Модестов, покраснев, взвизгнул:
— Немедленно говори, откуда знаешь
мерзавца?
— Клиф.., э.., сын моей знакомой, он
хороший мальчик…
— Предатель.
— Его подставили!
— Сволочь!!!
— Нет, Ханой обманул ребенка.
— Негодяй!!!
— Пожалуйста, не кричи, — взмолилась
я.
Алик обвалился назад.
— Клиф способствовал тому, что был
украден шар жизни, из-за него пошла война. Гардор обрел силу, мой народ гибнет!
Клифа убили! Его имя предано позору!
— Приди в себя, это игра.
— Нет! Меня нельзя победить! Нет! Нет!
Смерть Клифу!
Я испугалась и понеслась в кухню за водой,
Алик опустошил полный стакан, потом обвел глазами комнату и упал головой на
стол.
Вот тут мне стало совсем плохо от страха, и я
схватилась за телефон.
«Скорая помощь» прибыла на удивление быстро,
почти мгновенно — и десяти минут не прошло после звонка диспетчеру, как в
квартирку, громыхая железными ящиками, вошли два мужика.
Модестова перенесли на кровать.
— Что с ним? — суетилась я. —
Что?
— Вы пока на кухне подождите, —
устало сказал тот, что постарше.
Пришлось идти в указанном направлении и
готовить медикам бутерброды. Через четверть часа я всунулась в комнату. Врач
писал что-то на листе бумаги, его помощник закрывал ящик.
— Он жив? — вылетело из меня.
— Ясное дело, да, — мрачно отозвался
медик.
— Хотите чаю? — повеселела я.
— Времени нет.
— Сергей Петрович, — взмолился
фельдшер, — может, все-таки попьем чайку? Быстренько…
— Ладно, Петяша, — неожиданно легко
согласился доктор.
Все перебрались в кухню, я налила врачам
полные чашки, придвинула бутерброды и спросила:
— Так что все-таки с Аликом?
— Сейчас много таких, — вздохнул
суровый Сергей Петрович. — Сидят у компьютеров.., стрелялки, бродилки,
Интернет… Не едят, не спят, не отдыхают, не гуляют, лишь в монитор пялятся. А
человек должен двигаться, шевелиться, иначе кранты. Сейчас даже инфарктников
быстро на ноги ставят. В смысле, ходить заставляют.
— И после операции физкультуру делать
велят, — встрял Петяша, набивая рот сыром. — А ваш просто ополоумел.
— Он скоро придет в себя, не
волнуйтесь, — сообщил Сергей Петрович, быстро допивая чай, — ему уже
хорошо, просто дремлет. Хотите совет? Выбросьте компы. Парня переломает, словно
нарка, а потом он нормальным станет. А то так и умереть может. Пошли, Петяша,
хорош жрать.
Закрыв за медиками дверь, я бросилась к
Модестову. Алик сидел на кровати.
— Че со мной было? — тихо спросил
он.
— Ты в обморок упал.