– В самом деле, сэр, они благодарны за мою
помощь. Но принц уже тогда всё решил сам, я только подтвердил его мнение.
– Ваша откровенность делает вам честь, сэр.
Однако вы признали, что получаете от них деньги за представление их интересов.
Как и от испанцев. Теперь же и мы предложили вам некоторое вознаграждение за
помощь в наших проблемах. Могу ли я уточнить, сэр, каких именно услуг мы можем
ожидать?
– Вы получите честное освещение ваших деяний
и, насколько я сам пойму их, ваших намерений при дворе сегуна, мастер Кокс.
– И ничего больше? Даже для ваших
соотечественников?
– Я уже неоднократно пытался втолковать вам,
сэр, что теперь моё отечество – это Япония. – Он взглянул на Сикибу. Глаза её
были печальны. Она в достаточной мере понимала их разговор. И она понимала
также, какие искушения должны были терзать его душу. Так зачем же он лжёт?
– Клянусь богом, сэр, – произнёс Сэйрис, –
меня изумляет, что при всём вашем очевидном богатстве и влиянии вы снисходите
до того, чтобы принять ваши несколько жалких фунтов. Но понимала ли она, какие
противоположные эмоции бились в его мозгу? Он едва мог видеть этих людей без
того, чтобы ссориться с ними. Почему? Из-за того, что они считали его настолько
ниже себя? Или потому, что он теперь столь отличается от них? Если первое, то
разве они не правы? Они оценивали его богатство и его власть по своим меркам.
Ни того, ни другого, в сущности, не было. Он был теперь хозяином примерно
шестидесяти человек, и даже сейчас в его амбарах было полно излишков риса. За
него, как однажды дельно посетовал Сукэ, он мог бы нанять ещё самураев, либо
приобрести ещё больше услуг – но только здесь, в Японии. В Англии рис
совершенно ни к чему. Он торговал с Сиамом эти последние несколько лет, но даже
эта торговля строилась в основном на обмене товарами. Возможно, ему удастся
забрать с собой при отплытии несколько сот фунтов в монетах. Но что эта жалкая
сумма даст ему в мире Джона Сэйриса?
Что же касается его очевидной власти, то она,
как он и признал, полностью зависит от доброго расположения Иеясу и,
несомненно, закончится со смертью принца. Так что же он всё-таки приобрёл за
все эти годы? Помимо любящей жены и преданных слуг. И долга.
Подумай над этим хорошенько, Уилл Адамс.
Глава 3
Бриз был свеж и бодрящ. «Морское приключение»,
казалось, несётся вскачь между островами. Белые барашки волн взрывались пеной
под натиском корпуса, вскидываясь клубами брызг над бушпритом. Матросы резво
носились по вантам, с радостью орудуя парусами, – ведь прямо по курсу лежал
остров Хирадо, а за ним – дом.
Дом для них. Несомненно. Они все были японцы.
Дом и для Андзина Миуры – так же несомненно. Но для Уилла Адамса?… Неужели он
даже сейчас готовится уехать навсегда? Он не обсуждал это с Сикибу, это только
осложнило бы всё дело. Что бы она ни думала на самом деле, она поклонится,
медленно и грациозно, и согласится с его решением. И может ли он винить её за
это? Во всём мире у неё не было никого, кроме него и детей. Точно так же они
будут при ней и в Англии. И на неё не будет давить груз позора, таким тяжким
бременем лежащий на плечах её мужа здесь, в Японии. Как сказал тогда Иеясу,
много лет назад, в мастерской в Ито? Если счастлив господин, то счастлив и весь
дом. Но когда господин несчастен…
Но счастье в Англии подразумевало богатство –
как, впрочем, и в Японии. Однако богатство означало в Англии золото,
предпочтительно унаследованное, но в любом случае в большом количестве. Увезти
Сикибу в Англию в качестве жены нищего моряка было бы преступлением. Поэтому
отложить окончательное решение до совершения ещё одного торгового путешествия
было очень просто.
Однако это путешествие обернулось катастрофой.
Его вынудили взять с собой помощником Ричадра Уикхэма, одного из нескольких
сотрудников английской фактории, оставленных в Японии Джоном Сэйрисом для
основания английской компании. К большому облегчению Уилла, Кокс был хорошим человеком
и дельным коммерсантом, но этот Уикхэм оказался одновременно вздорным и
некомпетентным типом. Они попали в жестокий шторм и получили большую течь.
Команда чуть было не взбунтовалась, и им пришлось искать убежища у островов
Рюкю. Там они провели не один скучный месяц, пока он практически перестраивал
корабль. Где уж там было отправляться в Сиам и за перцем на Острова пряностей!
Но, несмотря ни на что, они выжили – он выжил,
– и теперь снова приближались к Кюсю. Корабль скользнул за гряду гор, и ветер
начал стихать, даже немного потеплело. Уикхэм хотел остаться на островах ещё на
три месяца – по его словам, было чистым безумием выходить в океан зимой. Но
команда встала на сторону Андзина Миуры, и вот они дома, в самом начале нового
года. В начале года по английскому летосчислению. Тысяча шестьсот пятнадцатого.
Боже милостивый, подумал Уилл, скоро мне стукнет пятьдесят один. И Сикибу –
тридцать. А Джозефу – двенадцать, а Сюзанне – десять. А Мэри? А Деливеранс? Как
же он сможет вернуться теперь?
– И в то же время – как же я могу не
возвращаться? – спросил он у ветра. Уикхэм обернулся:
– Вы что-то сказали, мастер Адамс?
– Да. Займитесь гротом, мастер Уикхэм, и
готовьтесь отдать команду на спуск якоря. Как хорошо вернуться наконец домой,
не правда ли? – Хорошо наконец-то вернуться из этого ужасного океана и ступить
на твёрдую землю. – Уикхэм был настоящий щёголь. Даже после годового плавания
его костюм сверкал красным в лучах восходящего солнца, на ногах красовались
новые чулки. Похоже, что у него неиссякаемый запас чулок – он надевал новую
пару при заходе в каждый порт. – Вы отправитесь на север, в Миуру, как только
мы разгрузимся?
– После того, как возьму на борт свежую
команду. – Уилл смотрел на приближающийся берег. Как избаловались уже жители
Хирадо! Когда-то население города высыпало на берег, чтобы поприветствовать
возвращающийся торговый корабль. Сейчас же на пристани виднелась лишь горстка
людей, из которых большинство – европейцы. Среди них наверняка Кокс, в
нетерпении ожидающий возможности подсчитать прибыль, посмотреть бортжурнал и
пометить что-то в своих гроссбухах.