Фигура легкого эпатажа - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 54

— Ваша Лиза, — фыркал тем временем Александр Григорьевич, — написала ужасное объявление. Вот, читайте.

— И что страшного? — удивилась я, глянув в листок. — Просто сообщение о рождественском вечере.

— Вот! Именно о рождественском!

— И что?

— Не понимаете?

— Нет, — честно призналась я.

— Боже, — закатил глаза директор, — теперь ясно, откуда ветер дует — из семьи! Значит, озвучиваю текст, состряпанный Елизаветой: «Дорогие друзья, в нашей школе состоится рождественский вечер. Приходите, будет очень весело. Мы нарядим елку, включим гирлянды и устроим небольшой концерт, который завершится совместным распеванием песни про Рождество. Затем будет ужин и дискотека. Желающие закусить и получить подарок должны сдать по двести рублей Елизавете Романовой. Тот, кто не хочет есть и иметь сувенир, может прийти на вечеринку так. Только в столовую, на фуршет, станут пускать лишь по специальному талону и подарок дадут по нему. Проносить с собой еду и напитки нельзя. Форма одежды любая приличная. Приветствуются карнавальные костюмы. Меню: бутерброды с колбасой и сыром, торт, конфеты, вода «кола». Счастливого Рождества!»

— И что? — удивилась я. — Вполне пристойно!

Александр Григорьевич нахмурился:

— Это оскорбление.

— Для кого? — изумилась я.

— Рождение Христа отмечают не все, — напомнил директор. — Не успеет бумага повисеть час на доске объявлений, как ко мне могут явиться, допустим, родители Гриши Гольдринга и поинтересоваться: «Если будет вечеринка по поводу Рождества, то когда состоится празднование Хануки?»

Я чихнула, а школьное начальство тем временем продолжало:

— Еще придет мама, скажем, Раисы Мухаметшиной и напомнит про Рамадан, период, когда мусульманам нельзя пить, есть и веселиться в течение светлого времени суток. В этом году он приходится на декабрь.

— Ну, — протянула я, — с ситуацией легко справиться: уберите из объявления слово «рождественский», оставьте просто «вечер», «праздник», тогда чувства верующих иных конфессий не будут оскорблены. Обычная тусовка — это политкорректно.

— А мусульмане? — напомнил директор. — Им есть нельзя!

Я слегка растерялась, но потом живо нашла выход из положения:

— Может, начать фуршет после захода солнца? Или разложить еду для правоверных мусульман в специальные коробочки и вручить детям перед уходом?

— Колбасу! — воздел руки к небу Александр Григорьевич.

— А что в ней плохого? — снова не поняла я негодования директора. — Главное, чтобы оказалась свежей.

— В данном продукте содержится свинина, а ее запрещено употреблять и иудеям, и мусульманам, — взвыл директор. — Обязательно придут делегации от родителей.

— Можно купить бастурму, ее производят из конины! — ловко отбила я мяч.

   — Типун вам на язык, — зашипел Александр Григорьевич. — Знаете, кто у нас в школе основной спонсор? За чей счет купили компьютеры и отремонтировали столовую? Огромную сумму дал Сергей Иванович Николаев, отец Никиты из девятого «В». И он нам, пока здесь его сын учится, еще помощь окажет, хоть в каждом классе ребенка на второй год оставляй, чтобы спонсора не лишиться.

— Думаю, Сергей Иванович Николаев наверняка православный, — осторожно предположила я. — Ему-то по какой причине от колбасы или бастурмы шарахаться?

Директор нервно глянул на дверь и, понизив голос, сообщил:

— Против колбасы выступят другие. А про бастурму лучше не упоминать — ее, как вы правильно заметили, из конины производят, — потому что наш дорогой спонсор Сергей Иванович держит конюшню. Он страстный любитель лошадей, и его инфаркт хватит, если про бастурму услышит.

— Ладно, — сдалась я, — оставьте лишь сыр, торт, фрукты…

— Тут возмутятся Евдокимовы, их Лена учится в десятом «А».

— Им-то что не так? Какой веры люди? Они эскимосы и поэтому не употребляют сыр?

— Разве коренные народы Севера отвергают молочные продукты? — насупился Александр Григорьевич. — Не знал, не знал…

— Просто глупо пошутила, — нехотя призналась я.

— Евдокимовы полные вегетарианцы, — вздохнул Александр Григорьевич, — в торте содержатся яйца, а сыр из молока. Если на праздничном столе будут подобные яства, это оскорбит чувства Лены. Папа Евдокимов явно пообещает сообщить в департамент об ущемлении прав дочери. И вообще, они с женой «зеленые».

— Он босиком ходит? — поинтересовалась я. — Голым?

— Нет, конечно, — оторопело отозвался вконец замороченный директор, — в ботинках и дубленке его видел вчера после обеда.

— Человек, носящий кожаную обувь и верхнюю одежду из шкуры овцы, не имеет права заикаться о «зелености» и полном вегетарианстве, — попыталась я слегка привести директора в чувство. — А то странно получается: сыр не ем, яйца отвергаю, на мясо даже не гляжу, живу с животными в мире, а в плане прикида прокол выходит.

— Может, он сшил дубленку из умершего от естественных причин животного, — предположил Александр Григорьевич. — Любил его, лелеял, а когда оно, отжив свой век, откинуло копыта, решил: чего зря шкуре пропадать…

Я искоса глянула на вспотевшего Александра Григорьевича. Еще немного — и у директора окончательно съедет крыша.

— Понимаю, положение непростое, но из любого угла можно найти выход. Накройте много столов. Поставьте на них таблички «Иудеи», «Мусульмане», «Вегетарианцы»… Кто там еще есть? Кришнаиты? Шаманы? Ой, про католиков забыли! Впрочем, имеются еще протестанты, лютеране, баптисты, адвентисты седьмого дня, свидетели Иеговы… Вам не хватит мебели для фуршета. Кстати, есть люди, уверенные в том, что растения живые, они утверждают, что огурцы визжат от страха, когда их режут на салат, а помидорчики получают инфаркт при виде человека с вилкой!

Александр Григорьевич вытащил из кармана огромный, не слишком чистый носовой платок и начал судорожно промокать вспотевший лоб. Мой глаз приметил в одном углу измятой тряпки вышитую золотыми нитками корону. Скажите, пожалуйста, наш индюшонок считает себя герцогом, никак он обзавелся фамильным гербом. Внезапно мне стало жаль директора, похоже, он не только идиот, но и жуткий трус.

— Отмените банкет, — вылетело у меня.

— Совсем? — встрепенулся директор.