Башня Ярости. Книга 1. Чёрные маки - читать онлайн книгу. Автор: Вера Камша cтр.№ 82

Его Величеству Пьеру Седьмому все же пришлось прочесть письмо Гварского Лося, и не только прочесть. Зал наполнил звон кубков, грубый многоголосый хохот и оскорбительные выкрики, а на черном эландском мраморе медленно остывали слова, которые могли прийти в голову лишь пьяным эскотским варварам.

2895 год от В.И. 13-й день месяца Звездного Вихря АРЦИЯ. МУНТ

Дома его не ждали, хотя сестры обрадовались, в отличие от дядюшек и брата. Кажется, Жорес привык утешать себя мыслью, что лучше быть слепым, но живым, чем потерять голову. Что думала мать, Базиль так и не понял. Зла сыну она, конечно же, не желала, но и радости от встречи он не заметил. Видимо, с его стороны было наглостью живым и здоровым вломиться во время ужина в особняк на улице Борзой.

Со стороны это, несомненно, выглядело забавно. Жаль, под рукой не оказалось мазилы, взявшегося написать картину «Возвращение ненужного сына». Первой оправилась Нора. Просияв огромными голубыми глазами, сестрица выразила общее недоумение:

– Базиль, а как же Лось тебя отпустил?

– Нора, – улыбнулся он, – я тебя обожаю, но кончай говорить что в голову взбредет. В замужестве это вредно. А Лось меня отпустил, потому что Лидда его убедил подумать. Вот он и надумал, что лучше я отвезу Тартю башку Жися Фронтерского и письмо неприличного содержания, чем какой-нибудь отважный эскотец отвезет ему две башки. Тогда Пьеру пришлось бы искать нового дурака, чтобы отвезти башку гварского посла назад, чтобы Лось в обмен послал башку арцийца, чтобы… Короче, Рорик понял, что послов не напасешься, и решил использовать что под руку попалось, то бишь меня.

– И ты привез сюда мертвую голову? – побледнела Нора.

– Две. Но не сюда, а во дворец. Кстати, может, мне подадут прибор?

– Ты привез во дворец голову Жися? – подал голос молчавший до этого Жорес.

– Ну, я же обещал, и потом, не сюда же ее было тащить?! Нора бы испугалась, она еще не привыкла, хотя пора учиться.

– Я сыт, – Жорес резко отодвинул прибор, – помогите мне!

Мать, бросив раздраженный взгляд на Базиля, взяла старшего сына под руку, и они вместе вышли. Интересно, куда братец дел жену?

– Ты невозможен, Базиль, – заметил Реви, – «Черную Лозу» будешь?

– Пожалуй… Только в чем же моя невозможность? В том, что Лось меня отпустил? Извините, от меня это не зависело, я из кожи вон лез, чтобы мне оттяпали голову. Перестарался, видимо. Рорик сначала бесился, а потом вообразил на своем месте нашего обожаемого монарха и решил получить удовольствие.

– Удовольствие?

– Именно. Когда эскотцы сочиняли письмо Пьеру, они ржали на всю Гвару. Кстати, Нора, радость моя, никогда не спрашивай супруга, что ему написал гварский господарь.

– Почему? – Большие глаза стали еще больше.

– Потому, – Базиль чмокнул королевскую невесту в щечку, – что это неприлично. Это ужасно гадкое письмо с прорвой нехороших слов и грубых пожеланий.

– Мы будем воевать? – спросила Нора.

– Воевать? С кем и зачем?

– С Ра-Гваром. Ведь он оскорбил короля.

– У нас очень умный король, деточка. Он оскорбляется только тогда, когда это полезно для здоровья. Оскорбляться на Лося сейчас вредно.

– Но он ведь нас обидел?

– О святой Эпоминонд и прочие святые! Нора, умоляю тебя, говори только об утятах.

– Об утятах? Почему?

– Потому что они желтые, маленькие и пищат. Я, пожалуй, еще раз возьму пример с Жореса и пойду к себе…

Базиль подмигнул сестрам, подхватил кувшин с «Черной лозой» и поднялся в свои комнаты. Разумеется, они были заперты, и дверь пришлось вышибать ногой. Внутри было чисто и опрятно, как в гробу. Куда-то исчезли все книги и безделушки, платье было сложено в сундуки, занавеси сняты. Не хватало только запаха атэвской смолы, чтобы вообразить, что тут лежит покойник. Родичи ждали лишь известия о его смерти, чтобы немного походить в трауре и забыть навеки. Любопытно, что сталось с его собаками и ловчими птицами? Проклятый, как холодно! Еще бы, зачем в пустых комнатах топить, а может, он все еще нездоров?

Глупо было уезжать, пока не прошла горячка, но оставаться в Гваре было вовсе тошно. Он, конечно, привык быть чужим и врагом, но одно дело, когда ненавидят тебя как тебя, и другое, когда ты считаешься послом захватившей трон пошлой сволочи. И никуда от этого не деться, Нора будет королевой, мать – королевской тещей, а он – шурином и дураком на посылках. И это на всю жизнь, потому что, если Тартю свалят, конец им всем…

Базиль сорвал с дивана чехол из небеленого холста и, не снимая сапог, устроился на подушках из хаонгской парчи. Тут и не захочешь, а напьешься. Ни жизнь его никому не нужна, ни смерть. Обидно вообще-то! Он два с половиной раза готовился умереть: когда оказался лицом к лицу с Рафаэлем Кэрной, затем в Гваре от меча и напоследок от горячки. Но не умер, а стал послом в Ифране… Ехать нужно завтра, но это-то как раз ничего. После нежной встречи в отчем доме не только к «паучатам» сбежишь, а куда подальше. В Черный Сур или к Проклятому, куда его Кэрна и послал.

Младший из братьев Гризье крупными глотками допил «Черную лозу» и зашвырнул кувшин в угол. Кувшин разбился, веселее не стало. Оставаться в фамильном особняке не просто не хотелось, не было сил! Граф на скорую руку переоделся, прицепил дорожный меч, подошел к зеркалу, кое-как пригладил растрепавшиеся волосы, набросил плащ и вышел. Как назло, в приемной торчала парочка троюродных дядюшек, задавших потрясающий в своей глупости вопрос, куда это он собрался на ночь глядя. Базиль с удовольствием сообщил дорогим родственникам, что направляется к Жизели и вернется к утру, и шагнул в позднюю осень.

Сказать, что погода была мерзкой, значило не сказать ничего. Дорожка от парадной двери до конюшни была испятнана лужами, в которых мокли бурые листья, сорвавшийся с цепи ветер швырялся мокрым снегом, норовя залезть в любую щелочку между телом и одеждой. Гризье надвинул на самые глаза берет и вскочил в седло. Лучше слякоть, чем родственники, но куда же поехать? Деньги у него были, но меньше, чем к куртизанкам, графа Мо тянуло только в иглеций. Конечно, таверен в Мунте пруд пруди, он и раньше таскался по ним, переодеваясь то в студьозуса, то в провинциала. Тогда его забавляло, что горожане, не узнавая, кто перед ними, честили во все корки его семейку, но теперь слушать про «пуделей» было невмоготу.

Друзей у него, в отличие от пропавшего короля, не имелось, а приятели, приятели удивятся его появлению, примутся глупо шутить и расспрашивать про Лося… Проклятый, неужели все-таки к Жизели? Базиль поворотил коня в Хлебный переулок, миновал площадь святого Амброзия и выехал к еще не замерзшей Льюфере. Черная, холодная вода была словно бы подернута слоем сала, в котором исчезали большие рыхлые снежинки. У реки было еще холоднее, чем в городе, граф поплотнее запахнулся в плащ (лекарь Лося не советовал ему мерзнуть и был прав) и двинулся было к Новому Мосту, но глаза уперлись в громаду Речного Замка! Вот оно! Теперь он знал, куда поедет. К братьям, рады они ему или нет, но он их хочет видеть. Хочет, и все тут!