Продюсер козьей морды - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 83

Элеонора сначала молча слушала Нелю, но, когда та заявила: «И вот появился единственный шанс стать человеком – получить причитающиеся мне по закону деньги отца», – не выдержала и объяснила ей суть дела.

Никаких прав на наследство она не имеет, неизвестно, говорила ли Нюра правду, вполне вероятно, что фанатка придумала свою связь с кумиром, не следует затевать никаких разборок, не надо трепать имя писателя. Девяносто девять процентов из ста, что Неля не имеет никакого отношения к Подушкину, но поскольку все-таки один шанс остается, то жена писателя хочет помочь ей. Встречаться они не станут, Николетта просто передаст ей дорогое кольцо, и закончим беседу.

– Маменька рассталась с драгоценностью? – недоверчиво спросил я.

– Я уговаривала ее неделю, – вздохнула Нора. – Объясняла, что лучше отломить девушке маленький кусочек, все-таки она ее дочь! В результате Николетта согласилась лишиться очень дорогого перстня.

– Ты обещаешь мне, что, отдав его, я никогда не услышу об этой истории? – всхлипывала Николетта, протягивая Норе коробочку. – Пусть она напишет отказ от наследства!

– Нельзя лишиться того, чего не имеешь, – попыталась объяснить маменьке Элеонора. – Неля все поняла и более не побеспокоит тебя.

Так и произошло. Дочь Нюры не появлялась на горизонте Николетты, и Элеонора не знала, чем сейчас занимается моя сводная сестра. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Только когда рассказ хозяйки закончился, я осознал услышанное.

– Значит, у отца не было никаких детей, кроме меня?

– Кроме тебя, нет, – подтвердила Элеонора.

– Неля – дочь Николетты?

– Биологически да, а фактически нет, – ответила хозяйка. – Николетта толком не видела ребенка, Нюра забрала девочку сразу после родов, выкармливала ее из рожка, у Нели никогда не возникало сомнений в том, кто ее мать. Об отце же она узнала накануне смерти Нюры.

– И вы ей не рассказали правды?

Нора помотала головой:

– Нет.

– Но почему? – искренне удивился я.

Нора встала, подошла к окну, некоторое время молча смотрела во двор, потом тихо сказала:

– И кому она нужна, эта правда? Николетте? Представляешь «радость» твоей матери при виде «дочурки», о которой она постаралась навсегда позабыть. Знаешь, Николетта не любит детей, ни своих, ни чужих, тебя в том числе. Да, о тебе заботились, ты не голодал в детстве, имел хорошую одежду, игрушки, книжки, находился под присмотром няньки. Но ты можешь вспомнить день, когда подходил к Николетте приласкаться? Или минуты откровенных разговоров с матерью?

– Нет, – тихо ответил я.

– Как ни обидно осознавать, – безжалостно продолжала Нора, – но ты всегда являлся для нее средством. Сначала как шнурок, который привязал к ней мужа, ну а после смерти Павла ты превратился для нее в источник материальных благ. Жадность Николетты невероятна, имея огромное состояние, она отбирала у тебя большую часть заработка, ну а когда экономический кризис в стране обесценил ее накопления, окончательно села тебе на шею и принялась искать «ребенку» богатую невесту. Николетта намеревалась повыгоднее продать сына. Честно говоря, я удивлялась, как ты ухитрялся в самый последний момент выскакивать из брачного капкана. Что бы услышала Неля, кинься она на шею Николетте с криком: «Мама!» Нет уж, пусть лучше считает, что ее мать Нюра. Был еще один момент. Кондратьева, хорошо зная Нелю, рассказала той об отцовстве Павла Ивановича лишь с одной целью: надеялась придать девушке уверенность в себе. Нюре казалось, что, узнав о ТАКОМ отце, Неля испытает чувство гордости. Не забывай, Кондратьева всю жизнь обожала Подушкина. Наверное, она была права в отношении приемной дочери. Во всяком случае, Неля, увидев перстень, воскликнула: «Я знаю теперь, как поступить! Непременно добьюсь успеха!» Хорошо, что у нее в душе зародилось подобное желание и мне не пришлось разрушать ее иллюзии.

– В этой истории кругом одна ложь, – устало сказал я. – Отец не подозревал о прошлом жены. Нюра считала, что спасла любимого человека от обвинения в изнасиловании, и была счастлива воспитывать девочку, рожденную Николеттой. О маменьке даже говорить не хочется, вот уж кто упорно лез к большим деньгам, исповедуя принцип: «Для достижения цели все средства хороши». Но почему Нюра не связалась с Павлом? Почему безоговорочно поверила бывшей невестке? Она же понимала, что та лжет!

– Не знаю, Ваня, – ответила Нора. – Кондратьева нам ничего не расскажет, но, думаю, ей хотелось обманываться, после рождения Нели жизнь Нюры обрела особый смысл, и потом, она понимала, что Павел на ней никогда не женится, так пусть будет рядом его кровиночка.

– Наверное, мне не следует встречаться с сестрой, – протянул я, – это лишено всякого смысла, мы никогда не станем близкими родственниками. Извините, Элеонора, но у меня назначена встреча в редакции газеты «Треп», я должен бежать. Да и, честно говоря, не могу более продолжать нашу беседу, должен обдумать услышанное.

Элеонора молча кивнула, я пошел к двери, обернулся на пороге и спросил:

– Почему вы не рассказали мне все раньше? Ну хотя бы в тот год, когда взяли к себе на работу?

Нора пожала плечами:

– А смысл?

Я взялся за ручку. Действительно, она права.

– Ваня, – окликнула меня Элеонора.

– Что?

– Я никогда не разглашаю чужие тайны, – медленно сказала Нора. – Я сейф, в котором хранится много всего: хорошего и плохого. И это неправда, что все тайное всегда становится явным. Кое-кому удается спокойно жить около шкафа с тщательно запертыми скелетами. Кстати, знаешь, что случается с костями по истечении времени?

– Нет, – оторопело покачал я головой.

– Они превращаются в пыль, – мрачно усмехнулась хозяйка. – И еще! Если у тебя будут внуки, их не взволнует тот факт, что у дедушки имелась сводная сестра. Изложенная мною история интересна лишь тебе, даже Николетта уже забыла о ней. Если долго врать окружающим, сам поверишь в ложь. Сегодня Николетта считает себя потомком рода Адилье. Раиса Суворина – исчезнувший фантом, а Неля лишь странное, неприятное воспоминание. А была ли девочка?

– Здравствуйте, Иван Павлович, – воскликнул мужчина примерно моих лет, увидев, как я вхожу в кабинет, – меня зовут Тимур Генрихович, но, думаю, лучше обойтись без отчества.

– Хорошо, – кивнул я, – давайте отбросим лишние церемонии.