– Прошу вас, капитан, – взмолилась Глори, – прошу, не делайте этого! Во всем виновата я, а не он.
– Мистер Пинтассл! – обратился капитан к своему помощнику. – Проводите мисс Саммерфилд в мою каюту и проследите, чтобы она оттуда не выходила. Когда я закончу здесь, разберусь с ней.
– Николас, пожалуйста, – закричала Глори, – ты не можешь этого сделать!
Джошуа взял девушку за руку.
– Не надо, мисс Саммерфилд, – мягко сказал он, – вы делаете только хуже.
Молча кивнув, девушка поплелась к трапу. За ней неотступно следовал Джошуа Пинтассл. Он открыл девушке капитанскую каюту, но сам остался за дверью.
Прошло несколько томительных минут, зловещие звуки хлыста, наконец, стихли, и Глори закрыла глаза, благодаря Бога за то, что все кончилось. Судорожно сцепив руки, она остановилась перед столом капитана, с беспокойством ожидая его прихода. Он не заставил себя ждать.
Николас вбежал в каюту, едва сдерживая ярость.
– Вы уже дважды не подчинились мне в присутствии команды! – вскричал он. – Больше я этого не потерплю!
Раздражение капитана передалось Глори.
– Вы не имели права наказывать этого человека. Это я не подчинилась вашим проклятым приказам, а не он.
Она смело смотрела в лицо Николасу, светлые волосы растрепались и закрывали лицо, как и прошлой ночью. Блэкуэлл с трудом сохранял самообладание.
– Я хозяин этого судна. В мои обязанности входит следить за тем, чтобы «Черный паук» благополучно прибыл к месту назначения. А для этого мне нужна команда, беспрекословно выполняющая все мои приказы. Вчера ночью вахтенный грубо нарушил один из них. И что, я не могу наказать его за это?
Нижняя губа Глори задрожала, но Николас старался не обращать на это внимания.
– Это меня вы должны были наказать, – не сдавалась Глори, – а не Натана и этого несчастного матроса. Это я ослушалась вашего приказа.
– Впервые в жизни, мисс Саммерфилд, – холодно заметил Николас, – вы правы. Но, к несчастью, вы женщина, и я не могу…
– Это не имеет никакого значения. Вопрос не в этом. Сколько ударов получил этот юноша?
– Десять.
– В таком случае, накажите меня также!
Николас изумленно уставился на девушку. Хотя она смотрела на него с вызовом, было ясно, что чувство вины не покинет ее, пока не будет искуплено. Взбешенный тем, что Глори посмела укорять его в присутствии команды, Николас не стал долго раздумывать.
– На моем столе лежит указка. Подайте ее мне.
На какой-то момент Глори замерла в нерешительности, но потом выпрямилась, вскинула подбородок и направилась к столу, где лежала указка из жесткой кожи. Дрожащей рукой девушка подала ее капитану, и тот едва не лишился мужества.
– Повернитесь и возьмитесь за стол.
Глори молча повиновалась.
Взмахнув указкой, Блэкуэлл с силой опустил ее на спину девушки. Та даже не вздрогнула. Заставляя себя думать о матросе, которого высекли на палубе, Николас стегнул Глори еще раз, потом третий, четвертый, пятый. Рука капитана дрожала так сильно, что он едва не выронил указку. Семь! Услышав, что девушка всхлипнула, Николас отбросил свою импровизированную розгу в сторону, словно она обожгла ему ладонь.
– Достаточно! – Он притянул Глори к себе. – С вас достаточно.
– Николас, простите меня. – Рубашка капитана стала мокрой от ее слез.
– Все позади, милая, – прошептал он. – Вы искупили свою вину точно так же, как и другие. Что было, то прошло, не нужно больше казнить себя.
Глори обвила руками шею Николаса и прильнула к нему.
– Я не хотела никого обидеть.
– Я знаю, моя хорошая. – Капитан отвел с лица девушки светлые пряди волос и прикоснулся губами ко лбу и глазам. Когда же Глори подняла свое заплаканное лицо, Николас нежно поцеловал ее в губы, стремясь успокоить, и желая всегда сжимать это милое существо в своих объятиях. Губы Глори приоткрылись под натиском капитана, и он забыл о недавней размолвке, забыл обо всем, кроме страсти к этой удивительно прекрасной женщине. Поцелуй Николаса стал более настойчивым. Губы Глори были такими сладкими, такими мягкими и нежными! Ласково прикасаясь к коже девушки, он смахнул с них остатки слез, охваченный волной бесконечной нежности к этой белокурой упрямице.
Совершенно не понимая, что делает, Николас взял ее на руки и, нежно лаская губами шею, отнес на постель. Опустившись рядом, он прикоснулся к ее нежной коже и осторожно сжал упругие груди, легко касаясь сосков. Больше всего на свете капитану хотелось поскорее сорвать с нее одежду, скрывавшую ангельскую красоту.
Глори, наконец, очутилась там, куда страстно мечтала попасть, – в объятиях Николаса. С ней никогда еще не происходило такого, никогда она не испытывала столь обжигающей страсти. Девушка хотела, чтобы Николас ласкал ее, желала чувствовать прикосновение его нежных рук к самым сокровенным местам своего тела. Наслаждаясь вкусом его сводящих с ума губ, Глори ждала все новых и новых поцелуев.
Николас нежно прикоснулся к ее шее, и Глори охватила сладкая истома. Но, теряя чувство реальности, она не могла отделаться от сомнений: наверное, так ведут себя настоящие распутницы, страстно желающие все новых и новых ласк. Николас расстегивал пуговицы ее платья, а ей хотелось покончить с этим как можно скорее, чтобы уже ничего не мешало им чувствовать друг друга. Глори казалось, что она слышит голос матери, повторявшей, как это отвратительно и непристойно. Но девушка вовсе не находила происходящее отвратительным. Напротив, эти минуты казались ей чудесными.
Глори тихо стонала от удовольствия. Расстегнув рубашку Николаса, она погладила жесткие волоски, курчавившиеся на его широкой груди, прикоснулась к затвердевшему соску. Николас застонал, и девушка поняла, что ее прикосновения очень приятны.
Глори не заметила, как лиф ее платья стал спадать, открывая крепкие, упругие груди. Николас нежно прикасался к ним, целуя девушку. Она не могла оторваться от Николаса, не хотела и подумать о том, чтобы оттолкнуть его. Волна любви, граничащая с безумием, с головой накрыла ее.
Корабль тихо покачивался на волнах. Приподняв юбки Глори, Николас скользнул рукой по бедру, прижимая ее к себе еще сильнее.
Не переставая восхищаться удивительно нежной кожей девушки, капитан прикасался к ней с необыкновенной лаской. Вдруг Глори вспомнила тот жесткий урок, который он ей преподал, и ее охватили сомнения. А что, если он хочет просто еще раз наказать ее? Что, если и это демонстрация власти?
Девушка всхлипнула. Услышав это, Николас с нежностью посмотрел на нее.
– Не бойся, милая. Я тебя не обижу.
– Николас, – прошептала она задыхаясь, – если это один из твоих уроков, я никогда не прощу тебя. – Боль, с которой это было сказано, заставила мужчину остановиться.
Словно брызги холодной морской воды, на капитана нахлынула реальность, принося с собой осознание происходящего. Вздохнув, Николас отодвинулся от девушки и провел рукой по волосам.