Жюльетта. Том II - читать онлайн книгу. Автор: Маркиз Де Сад cтр.№ 6

— Вас, прекрасные дамы, — обратился к нам великий герцог, — я прошу последовать примеру этих девиц и раздеться. Я не могу наслаждаться женщиной, пока она совершенно не обнажится, к тому же я надеюсь, что ваши фигуры заслуживают того, чтобы полюбоваться ими.

Через минуту Леопольд оказался в окружении семерых обнаженных женщин.

Первым делом коронованный распутник соблаговолил оказать нам высокую честь. Он внимательнейшим образом осмотрел нас троих вместе и по отдельности и закончил вступительную церемонию тем, что облизал всем троим влагалища, заставив беременных девиц ласкать и возбуждать себя. Он работал языком до тех пор, пока каждая из нас не кончила ему в рот три раза. В продолжение всей этой сцены нас по очереди сократировал аббат, так что, подогреваемые и спереди и сзади, мы досыта напоили принца своим нектаром. Это продолжалось целый час, после чего неутомимый герцог перешел к другому алтарю: на сей раз он впивался языком в наши анусы, заставив святого отца облизывать нам вагину, а беременные женщины продолжали ублажать его.

— Ну вот, теперь я готов к более серьезным занятиям, — объявил он наконец. — Вы видите четыре железных прута, которые подогреваются в камине? На конце каждого из них запечатлен приговор нашим грешницам. Я завяжу им глаза, и каждая сама выберет себе клеймо.

Игра началась; как только бедная жертва выбирала орудие своей пытки, Леопольд вытаскивал его из жарких угольев, прижимал раскаленный докрасна конец к ее животу и запечатлевал на нем короткие, похожие на сентенции, надписи. Самой юной судьба определила такую участь: «Выкидыш произойдет под кнутом». Следующая получила другой приговор: «Причиной выкидыша будет волшебный напиток». Третьей была суждена еще более страшная пытка: «Плод выскочит от танцев на ее животе». Но самая ужасная участь ожидала самую старшую: «Дитя будет с корнем вырвано из ее утробы».

После завершения ритуала с бедняжек сняли повязки, и все четверо, оглядывая дуг друга, вслух, помимо своей воли, читали эти жестокие приговоры. Вслед за тем Леопольд выстроил их в ряд вплотную к кушетке, на которую легла я, и он принялся энергично совокупляться со мной, блуждая взглядом по четырем надутым животам, несущим в себе роковую печать с указанием того, каким образом из этих шаров будет выпущен воздух. Тем временем Элиза порола его высочество, а аббат наслаждался вволю, зажав свой член между грудей Раймонды.

— Леопольд, — заговорила я, продолжая достойно отражать натиск герцога, — умоляю вас, сдержите свой пыл, иначе я так же забеременею, и вполне возможно, что и мне придется сделать такой же аборт.

— Если бы это было в моей власти, так бы оно и было, — заметил великий герцог, обжигая меня таким взглядом, к тому же подкрепленным движениями, которые ничуть не напоминают собой галантность. — Но пусть вас утешит тот факт, что из меня не так-то просто выжать оргазм.

С этими словами он оставил меня в покое и набросился на Элизу, которая к тому времени четверть часа осыпала его ударами хлыста, потом занялся Раймондой; я заменила ее, взяв на себя аббата, после чего он перешел в руки Элизы. И я должна признать, все что это время члены обоих развратников оставались на удивление тверды и стойки.

— Не попробовать ли нам содомию? — обратился к повелителю аббат, который уже несколько минут ласкал и лобзал мой зад с явным намерением овладеть им.

— Еще рано, — отвечал Леопольд, — прежде всего надо принести жертву.

Монарх схватил девочку, обреченную на изгнание плода посредством порки, для начала взял обычную плеть, потом потяжелее — многохвостовую с заостренными железными наконечниками и полчаса обрабатывал ее зад с таким остервенением, что клочья кожи летели, будто щепки из под топора дровосека. После этого жертву подняли, привязали ее ноги к полу, а руки — к свисающим с потолка веревкам, и герцог, вооружившись толстым кнутом из воловьей кожи, несколькими мощными ударами по животу разорвал нить, удерживающую плод. Девушка пронзительно вскрикнула, появилась головка ребенка, Леопольд ухватился за нее, выдернул все тельце и небрежно швырнул его в камин, после чего отвязал освобожденную от бремени мать, которая тут же свалилась без чувств.

— Давайте же займемся содомией, ваше высочество, — умоляюще произнес священник, — ваш член раскалился докрасна, пена пузырится на ваших царственных губах, глаза ваши мечут молнии, все говорит о том, что вам нужна задница. Не жалейте своего семени, сир, ведь мы быстро поднимем ваш опавший фаллос, а потом займемся остальными жертвами.

— Нет, — твердо заявил великий герцог, который в это время не переставал целовать и поглаживать мое тело, — вчера я пролил слишком много спермы и нынче не расположен к извержению. Пока я еще в силе, надо продолжать акушерство.

И он принялся за вторую девушку. «Причиной выкидыша будет волшебный напиток» — гласил приговор; был приготовлен роковой кубок, девочка, осужденная выпить его содержимое, отчаянно скривила лицо и затрясла головой, но радом стоял беспощадный аббат, который одной рукой схватил ее за волосы, другой разжал ей губы железным скребком; мне оставалось влить напиток в ее глотку, а герцог, возбуждаемый Элизой, яростно тискал мои ягодицы и ягодицы жертвы… Великий Боже, как же был силен этот эликсир! Я ни разу не видела таких быстрых результатов. Едва жидкость попала в ее горло, как бедняжка издала страшный, леденящий кровь стон, взмахнула руками, как подбитая птица, и рухнула на пол, а в следующий миг между раскинутых ее ног показалась детская головка. На этот раз извлечением занялся аббат, так как Леопольд, который, вставив член в рот Раймонде, слился со мной и Элизой в похотливом объятии и не был в состоянии продолжать такую тонкую операцию; я подумала, что он вот-вот извергнет свой заряд, но распутник вовремя сдержался.

Третью девочку распяли на полу, крепко привязав ей руки и ноги, ее плод должен был погибнуть от топтания на животе. Раймонда встала на колени, обхватила сжатыми грудями член злодея, а он, поддерживаемый мною и Элизой, исполнил дикий танец на животе несчастной, и через полминуты оттуда вышел ребенок. Его также бросили в камин, отец даже не удосужился посмотреть, какого пола был его отпрыск, а мать волоком вынесли из комнаты скорее мертвую, нежели живую. Последняя из четверых была не только самая прелестная, но и самая несчастная. Представьте, как она должна была страдать, когда ребенка вырывали из ее чрева!

— Эта наверняка не выживет, — небрежно бросил Леопольд, — и своим оргазмом я буду обязан ее жуткой агонии. Другого и быть не может, потому что из всех четверых она доставила мне наибольшее удовольствие; эта сучка понесла в самый первый день, когда я лишил ее невинности.

Ее привязали к диагональному кресту из тяжелых деревянных брусьев так, что ее ягодицы упирались в перекрестье; тело ее прикрыли тканью, обнаженной оставалась только округлая, вздувшаяся часть, в которой уже шевелилась новая жизнь. Аббат принялся за работу… Леопольд, не спуская блестевших глаз с происходящего, овладел мною сзади; правой рукой он ласкал ягодицы Элизы, левой — влагалище Раймонды, и пока жестокосердный священник вскрывал живот и извлекал ребенка, ставшего злой судьбой его матери, этот благороднейший вельможа Австрии, великий наследник Медичи, знаменитый брат известнейшей шлюхи Франции, сбросил в мой зад неимоверное количество спермы, сопровождая это другим потоком самой площадной, самой мерзкой и богохульной брани.