Жюльетта. Том II - читать онлайн книгу. Автор: Маркиз Де Сад cтр.№ 103

Между тем жуткая сцена продолжалась; Зерби, конечно, не вернулся к жизни, но его палачи едва не скончались от удовольствия. Последнее извержение Шарлотты произошло таким образом: она распласталась на холодевшем теле пажа, супруг целовал ей клитор, а меня она заставила облегчиться себе в рот. В виде вознаграждения за услуги я получила четыре тысячи унций, и мы расстались, пообещав друг другу в скором времени встретиться в более многочисленной компании.

Вернувшись домой, я рассказала сестрам о странных вкусах его величества короля Сицилии [103] .

— Чудесно, — заметила Клервиль, — когда такие страсти встречаются у тех, кого Природа выделила среди прочих умом, богатством или властью.

— Но это же вполне объяснимо, — сказала Олимпия, которую мы называли только по имени, чтобы не скомпрометировать ее славную фамилию, — более того, нет ничего неестественного в том, что самые изысканные формы наслаждения отличают людей, которые обладают даром исключительной проницательности или стоят выше других благодаря милостям фортуны, сделавшей их деспотами. Человек высокого интеллекта, обладающий властью или богатством, наверное, не может наслаждаться так, как это делают простые смертные. Если он захочет сделать свои удовольствия более утонченными, он неизбежно придет к убийству, ибо убийство — высшая степень удовольствия: его диктует сладострастие, убийство — это часть эротики, одна из прихотей эротического сознания. Человеческое существо достигает последней стадии пароксизма в плотских утехах только через приступ ярости; человек мечет громы и молнии, изрыгает ругательства, теряет всякое чувство реальности и меры, теряет над собой контроль и в это критическое мгновение обнаруживает все признаки брутальности; еще один шаг — и он становится варваром, следующий шаг — и он делается убийцей; чем больше в нем ума, тем изощреннее его мысли и поступки. И все-таки одно препятствие сдерживает его: он либо боится заплатить слишком большую цену за свое удовольствие, либо опасается закона; избавьте его от этих глупых страхов посредством золота или власти, и вы толкнете его в мир преступлений, так как безнаказанность успокоит его, и ничто не остановит человека, если помимо богатого воображения он обладает неограниченными средствами.

— Тогда, — сказала я подругам, — мы трое находимся в завидном положении: у нас есть огромные богатства, и Фердинанд гарантировал нам абсолютную безнаказанность.

— Черт возьми! — воскликнула Клервиль. — Как воспламеняет меня эта сладостная уверенность! — С этими словами шлюха задрала свои юбки, расставила ноги, раскрыла пальцами нижние губки и продемонстрировала нам пунцовое, наполненное жаждой и ожиданием влагалище, которое, казалось, бросает вызов всем мужским органам Неаполя.

— Я слышала, в этом краю водятся великолепные копьеносцы, — продолжала она, — пусть Сбригани позаботится, чтобы мы не пропустили ни одного.

— Я еще вчера обо всем договорился, — заявил с гордостью наш услужливый спутник. — Заплатил нескольким поставщикам, и теперь каждое утро в вашем распоряжении будут две дюжины симпатичных молодцев в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти; я сам буду проверять их, и если, несмотря на мои строгие требования, вам попадутся негодные экземпляры, мы их тут же отбракуем…

— Какие размеры ты заказал? — поинтересовалась Клервиль, которую уже вовсю ласкала Раймонда.

— Вы не увидите ни одного меньше пятнадцати сантиметров в окружности и двадцати в длину.

— Постыдитесь, Сбригани! Такие размеры, может быть, и сойдут для Парижа, но здесь, в Неаполе, где растут чудовищные члены… Что до меня, я ни за что не соглашусь на меньшее, чем двадцать сантиметров в обхвате и тридцать в длину.

— Мы тоже, — в один голос заявили мы с Олимпией. — Пусть их будет меньше, но чтобы они были лучше…

— О чем вы говорите? — разволновалась Клервиль. — Я не вижу причин уменьшать их число. Напротив, кроме качества я требую количество. Поэтому, Сбригани, я прошу тебя доставлять нам каждое утро тридцать мужчин с размерами, о которых я уже говорила. Это будет по десять на каждую. Скажем, мы совокупимся с каждым по три раза — большего мне и не надо, хотя любая из нас, прежде чем выпить утреннюю чашечку шоколада, в состоянии загнать десятерых скакунов. С тобой разговаривает женщина, которой легкая утренняя разминка не помешает совершить в течение дня множество непристойностей; в самом деле, ведь только хорошенькая каждодневная плотская встряска помогает поддерживать нужное похотливое состояние, а для чего еще созданы мы, как не для плотских утех?

Вместе с этими последними словами возбужденная до предела блудница изверглась в объятиях Раймонды.

— Пока ваши указания будут выполнены, — сказал Сбригани, — посмотрите, может быть, эти лакеи устроят вас; мне кажется, их размеры вам подойдут.

Тут же появились шестеро хорошо оснащенных громил ростом около ста восьмидесяти сантиметров.

— Клянусь своей куночкой, — проговорила Клервиль, чьи юбки все еще были задраны до груди, — это то, что нужно! Дайте мне пощупать их. — Но ни одна из этих дубин не вмещалась в обе ее ладони. — Да, милые подруги, здесь есть, чем поживиться. Выбирайте сами, а я оставляю себе вот эту парочку.

— Одну минуту, — вмешался Сбригани. — Позвольте мне упорядочить ваши удовольствия: здесь нужна спокойная, уверенная рука, а вы все ошалели от похоти.

— Он прав, совершенно прав, — согласилась Клервиль, тем не менее поспешно сбрасывая с себя одежду, — пусть он возьмет на себя всю организацию, а я тем временем подготовлюсь.

— Начнем с вас, Клервиль, — сказал Сбригани, — вы, кажется, больше всех торопитесь.

— Еще раз ты прав, — подхватила наша сестрица. — Не знаю, что за воздух в этом городе, но я никогда не чувствовала себя такой распутной, как здесь.

— Он насыщен частичками азота, серы и битума, — заметила я с ученым видом, — поэтому так возбуждает нервную систему и производит такое необычное волнение в душе и теле. Я тоже почувствовала, что здесь, в Неаполе, веду себя более жестоко.

— Хотя я более, чем вы, привычна к этому воздуху, — вставила Олимпия, — потому что Неаполь и мой родной город находятся недалеко друг от друга, тем не менее меня также не на шутку волнует эта атмосфера.

— Тогда будем дышать побольше, — улыбнулся Сбригани. — А теперь, уважаемые шлюхи, приступайте к делу и рассчитывайте на мою помощь. Для начала хочу предложить вам такой вариант: начинает, как я уже сказал, Клервиль; но хотя она уже и так сгорает от желания, мы разожжем его еще сильнее. Ты, Жюльетта, возьмешь этот прекрасный член, который выбрала твоя подруга, и потрешь его о ее нижние губки и клитор, только пока не вставляй внутрь. Вы, Олимпия, будете нежно щекотать вход во влагалище нашей пациентки — раздразните, распалите его как следует, приведите его в ярость, а когда ее глаза загорятся от гнева, мы удовлетворим ее; она должна лежать в объятиях одного из этих юных сеньоров: одной рукой он сможет массировать ей заднюю норку, другой — ее соски и одновременно целовать ее в губы. Чтобы еще больше возбудить нашу подругу, мы вложим ей в руки по одному члену: один она вставит в вагину Раймонды, другой — Элизы; а двое оставшихся будут сношать вас обеих на глазах Клервиль. Вот тогда ее душа будет довольна.