Даже многоопытный Тони не выдержал и закричал, тыча в экран
пальцем:
— Взгляните на это чудо! Оно же с зубами. Не завидую я
парню, который осмелится сунуть в него свой инструмент.
Совокупляющиеся парочки актеров стонали, хрипели и охали, их
анусы и промежности трещали по швам. И вскоре Карен почувствовала, что ее
охватила жуткая похоть. Внутри ее все кипело и хлюпало, зудело и свербило,
соски грудей набухли и чесались, ей хотелось скинуть бюстгальтер.
Гости прекратили танцевать и начали раздеваться. Какой-то
господин расстегнул ширинку и, достав пенис, сунул его в рот своей спутнице. Та
принялась его жадно сосать. Второй гость задрал подол у своей дамы и, наклонив
ее вперед, засадил ей член в задний проход. Вытаращив глаза, счастливая дамочка
тискала собственные груди. Третий джентльмен слегка поглаживал партнерше
промежность, позволяя ей мастурбировать его член. Несколько пар улеглись на
диванах и совокуплялись у всех на глазах. Один из гостей оказался
трансвеститом, он самозабвенно взбадривал свой крохотный петушок. Его сосед
молча понаблюдал все это, поставил трансвестита на четвереньки, извлек из брюк
фаллос и овладел задом бедняги.
Тони обнял Карен за талию и просунул руку ей в промежность.
Она сжала ноги, дрожа от вожделения, как осиновый лист. Тони стал теребить
рукой ее соски. Где же Мэллори? Карен высматривала маркиза в толпе, но глаза ее
разбегались при виде немыслимых ухищрений совокупляющихся. То была оргия чистой
воды, ничего подобного она еще не видела.
— Высматриваешь маркиза? Он в спальне, — сказал
Тони, угадав ее помыслы, и, взяв за руку, повел через гостиную, мимо двух
статуй голых рабынь, стоявших по обе стороны от дверей в спальню, отделанную в
пышном восточном стиле. Пол был устлан персидскими коврами, камин облицован
плиткой с арабскими узорами, на столе стоял медный самовар, рядом лежал кальян.
Настольные лампы от Тиффани испускали мягкий свет. Пахло благовониями и
опиумом. Нервы Карен напряглись, как струны виолончели.
На роскошной кровати лежал в атласном халате Мэллори.
Усевшись на его пенис, Целин энергично работала торсом, тиская груди и что-то
выкрикивая в экстазе. Под звуки причудливой восточной музыки извивались в танце
голые Патти и Джо, лаская взор своего повелителя и не забывая ублажать друг
друга. Армина, скрестив ноги по-турецки, сидела на ковре, впав в нирвану.
Карен уставилась на Мэллори, он ответил ей насмешливым
взглядом. Целин ускорила
телодвижения, глаза маркиза остекленели и полезли на лоб, он
учащенно задышал и, громко вскрикнув, кончил. Словно по команде, Патти и Джо
подбежали к кровати и прильнули к нему. Запахло пачулями.
Кровь ударила Карен в голову, все завертелось у нее перед
глазами. Как он посмел не пригласить ее поучаствовать в групповом совокуплении?
Может быть, он находит ее уродливой? Карен готова была разрыдаться от злости и
неутоленной похоти.
Тони задрал подол ее платья и уперся членом в ложбинку между
ягодицами. Карен судорожно вздохнула, прежде чем наклониться и впустить
утешителя в анус: пусть он войдет туда целиком и отвлечет ее от невеселых
мыслей! И пусть Мэллори увидит это и поймет, что ей на него наплевать.
Она расставила ноги пошире. Тони просунул руку ей во
влагалище и начал работать пальцами. Карен больше не могла ждать и сама
схватила его толстую колбаску, чтобы направить ее в нужное углубление. Ей
хотелось острых ощущений. Еще мгновение — и задуманное ею наверняка
осуществилось бы. Но кто-то грубо схватил ее за руку и, оторвав от Тони,
потащил в другую комнату. Этим наглецом оказался, разумеется, Синклер.
— Пошли со мной, крошка, — с нахальной ухмылкой
пророкотал он.
— Куда? — спросила Карен, краснея, как морковка,
от злости, смущения и волнения.
— В мою опочивальню! — Синклер вывел ее в коридор
и свернул в один из таинственных проходов. — Я раскрою тебе тайну этого
замка, малышка. Здесь множество скрытых переходов и чудесных потайных уголков.
Ты хочешь очутиться со мной в одном из них?
— Да! Веди меня туда скорее! — вскричала она,
готовая к самым невероятным приключениям. Пусть брат Мэллори делает с ней все,
что ему вздумается. Она покажет ему, на что она способна. И пусть Мэллори
взбесится, когда узнает, что они с Синклером вытворяли.
Глава 7
Следуя за Синклером по темному коридору, ведущему к потайной
лестнице, Карен пыталась разобраться в своих ощущениях. Она чувствовала не
только страх перед неизведанным, но и любопытство, и сладостное томление. Кровь
бурлила в ее жилах, сердце колотилось, голова кружилась от ярких впечатлений и
различных предположений. И пусть , ее держал за руку не желанный Мэллори, все
равно Карен волновалась, как девственница в первую брачную ночь, потому что
рядом с ней находился мужчина, обладающий особым магнетизмом.
От него приятно пахло дорогим одеколоном. С каждым новым
шагом в полумраке Карен все больше расслаблялась и увлажнялась. Она
чувствовала, что вот-вот произойдет нечто необычное.
Потайной ход уводил их все глубже во чрево замка, Синклер
включил карманный фонарик. Было душно, от бесконечных поворотов и скользких
ступенек Карен окончательно потеряла ориентацию. Наконец они вышли в какой-то
пыльный коридор, освещенный грязными электрическими лампочками. Стены
почернели, пол был покрыт скользкими каменными плитами.
— В этом крыле замка никто не живет, — сказал
Синклер, — Только я останавливаюсь здесь, когда приезжаю домой. Говорят,
что тут обитают призраки, поэтому сюда не заглядывают даже слуги. Нас никто не
побеспокоит, малышка.
И действительно, все коридоры и галереи оказались пугающе
пустыми. Гулкое эхо разносило шаги Карен и Синклера по зданию, давно забытому
людьми. А ведь когда-то, в лучшие для семьи Вернет времена, в гостиных флигеля
шумели балы, гости любовались богатым убранством залов, поражались обилию
золота, парчи, шелка и серебра, смотрели да свое отражение в настенных зеркалах
в дорогих резных рамах, отдыхали в удобных креслах и на диванах работы лучших
мастеров той эпохи. Сейчас все это было покрыто пылью, на месте картин остались
только светлые пятна. Стекла были засижены мухами, позолота поблекла и
облупилась, мебель растрескалась и провисла, из матрацев диванов торчала вата,
обшивка протерлась. Короче говоря, вся эта былая роскошь являла собой нынче
печальное зрелище.
Сжав локоть Карен, Синклер провел ее по лестнице в другое
помещение, имеющее обжитой вид. Карен замерла в дверях и огляделась: несколько
светильников бросали неяркий свет на статуэтки и резные фигурки, собранные
Синклером со всего замка либо привезенные из дальних странствий. На гобеленах
были изображены охотники с собаками, олени и загонщики. Поражали детали: пена
на боках скакунов, свирепые морды псов, испуганные глаза оленя, азартные лица
охотников.
За окнами парил мрак и выл ветер, дождь хлестал в окна.
Карен стало зябко. Спальня походила на церковь: повсюду стояли статуи, горели
свечи, курились благовония в специальных чашечках. На столике черного дерева с
ножками в виде извивающихся змей возвышалось черное базальтовое изваяние идола
с головой шакала. По спине Карен поползли мурашки.