На углу Клодия Риис-Холленд свернула вправо на магистраль,
дошла до автобусной остановки и присоединилась к ожидающим. Миссис Оливер,
продолжая ее преследовать, встревожилась. А что, если Клодия обернется, увидит
ее, узнает? Миссис Оливер не придумала ничего лучше, как несколько раз хлопнуть
себя по носу, бесшумно, но чувствительно. Впрочем, Клодия Риис-Холленд,
казалось, была полностью поглощена своими мыслями. Она не удостоила ни единым
взглядом соожидателей автобуса. Миссис Оливер встала за ней в очередь
четвертой. Наконец подошел нужный автобус, и очередь рванулась к нему. Клодия
немедленно поднялась наверх. Миссис Оливер удалось сесть внизу возле двери,
хотя не слишком удобно – третьей на сиденье. Когда подошел кондуктор, миссис
Оливер, не скупясь, вложила ему в руку полтора шиллинга. Ведь она понятия не
имела ни о маршруте автобуса, ни о расстоянии до «одного из этих новых домин
возле Святого Павла», как несколько неопределенно выразилась уборщица. Когда
впереди наконец замаячил осененный веками купол, миссис Оливер была начеку и в
полной готовности. «Вот сейчас, сейчас!» – думала она, внимательно вглядываясь
в спускающихся по крутой лесенке. А-а, вот и Клодия, такая элегантная и
представительная в своем строгом дорогом костюме. Она сошла. Миссис Оливер,
пропустив вперед себя несколько человек, тоже сошла и последовала за ней на
точно рассчитанном расстоянии.
«До чего интересно! – думала миссис Оливер. – Я на самом
деле веду слежку! Прямо как в моих книгах. И, видимо, получается это у меня
очень недурно: ведь она ничего не заметила».
Клодия Риис-Холленд действительно, казалось, была поглощена
своими мыслями. «Очень энергичная и практичная девушка, судя по виду, –
подумала миссис Оливер не в первый раз. – Если бы я взялась отгадывать, кто
убийца, практичный, деловитый убийца, я выбрала бы кого-нибудь вроде нее».
К несчастью, пока еще никто не был убит – разве что Норма не
ошиблась в своем предположении, что она кого-то убила.
Этот район Лондона за последние годы, казалось, сильно
пострадал – или очень выиграл – из-за новостроек. К небу тянулись гигантские
небоскребы, на взгляд миссис Оливер, удивительно уродливые, точно поставленные
стоймя спичечные коробки.
Клодия вошла в подъезд. «Вот теперь я все узнаю точно», –
подумала миссис Оливер, следуя за ней. Четыре лифта с бешеной скоростью
взмывали вверх или спускались вниз. «Все, оказывается, не так просто!» –
подумала миссис Оливер. Однако лифты были огромными, и, в последнюю минуту
юркнув в тот, в который вошла Клодия, миссис Оливер укрылась от нее за стеной
из высоких мужчин. Как тут же выяснилось, целью Клодии был пятый этаж. Она
пошла по коридору, а миссис Оливер, прячась за двумя высокими мужчинами,
заметила, в какую дверь она свернула. Четвертую от конца коридора. Миссис
Оливер, выждав необходимое время, достигла этой двери и получила возможность
прочесть надпись на табличке: «Джошуа Рестарик лимитед».
Совершив все это, миссис Оливер почувствовала, что не знает,
чем заняться дальше. Она обнаружила контору отца Нормы, место, где работала
Клодия, но теперь с легким разочарованием спросила себя, так ли уж велико это
открытие. Откровенно говоря, есть ли от него толк? Скорее всего – ни малейшего.
Она выждала несколько минут, прохаживаясь из конца в конец коридора,
поглядывая, не войдет ли кто-нибудь еще в дверь, где вершились дела фирмы
«Джошуа Рестарик», – кто-нибудь, представляющий собой хоть какой-то интерес.
Вошли две-три девушки, но ничего интересного они собой не представляли. Миссис
Оливер спустилась в лифте и, заметно поупав духом, вышла из подъезда. Она
попросту не знала, что предпринять дальше, и, бредя по улице, взвешивала, не
зайти ли в собор Св. Павла.
«Можно подняться в галерею Шепота и пошептать, – думала
миссис Оливер. – Интересно, подошла бы галерея Шепота для убийства?
Нет, – решила она затем. – Боюсь, отдает кощунством. Что-то
не совсем пристойное». Она задумчиво направилась к театру «Русалка», который,
пожалуй, предлагал больше возможностей.
Затем повернула обратно в сторону различных новых зданий. И
тут, ощутив потребность в более солидном завтраке, чем чай и яйцо всмятку,
зашла в скромное кафе, где многие столики были в этот час заняты людьми,
которые либо поздно завтракали, либо рано полдничали. Миссис Оливер, рассеянно
высматривая место, вдруг ахнула: за столиком у стены сидела Норма, а напротив
нее – молодой человек с пышными каштановыми локонами до лопаток и в алом
бархатном жилете под чем-то слишком уж фантастичным, чтобы скромно называться
пиджаком.
– Дэвид! – прошептала миссис Оливер. – Конечно, Дэвид!
Молодой человек и Норма что-то возбужденно обсуждали.
Миссис Оливер обдумала план кампании, выбрала стратегию,
удовлетворенно кивнула и прошла через кафе к скромной двери с табличкой «Дамы».
Решить, узнает ли ее Норма или нет, было трудно: отнюдь не
всегда рассеянные на вид люди оказываются рассеянными на деле. Правда, в эту
минуту Норма как будто была способна видеть только одного Дэвида, но где
гарантия?
«Но, наверное, я сумею сделать что-нибудь такое», – подумала
миссис Оливер, смотрясь в засиженное мухами зеркало, которое администрация кафе
повесила тут из угождения клиентам, и сосредотачивая внимание на том, что, по
ее мнению, определяло внешность женщины, – на волосах. И кому было это знать,
как не миссис Оливер с ее манерой без конца менять прическу, так что даже
близкие друзья не всегда ее узнавали. Оглядев свою голову придирчивым взглядом,
она принялась за дело – вытаскивала шпильки, снимала локон за локоном и
заворачивала их в носовой платок, который затем засунула в сумочку, а
оставшиеся волосы расчесала на прямой пробор и затянула в скромный узел на
затылке. Затем достала очки и водрузила их на нос. Вид у нее теперь был очень
серьезный – «почти интеллектуальный», – одобрительно подумала миссис Оливер. С
помощью губной помады она изменила форму рта и вернулась в зал, двигаясь очень
осторожно, поскольку очки предназначались для чтения и все вокруг выглядело
неясным и зыбким. Она прошла через кафе к пустому столику рядом со столиком
Нормы и Дэвида. Села она так, чтобы быть лицом к Дэвиду и видеть спину Нормы,
которая в такой позиции могла бы заметить ее, только повернув голову на сто
восемьдесят градусов.
К миссис Оливер подплыла официантка, она заказала кофе со
сдобной булочкой и постаралась стать как можно незаметнее.
Ни Дэвид, ни Норма не обратили на нее ни малейшего внимания;
они были поглощены своим разговором. Миссис Оливер понадобилась минута-другая,
чтобы настроиться на них.
– …Все это тебе только мерещится, – говорил Дэвид. – Одно
воображение. Чистейшая, чистейшая чепуха, дорогая моя.
– Не знаю. Не могу разобраться. – Голос Нормы был странно
беззвучным. А миссис Оливер и так с трудом разбирала ее слова, потому что
девушка сидела к ней спиной, но этот глуховатый монотонный голос неприятно ее
поразил. «Что-то тут не так, – подумала она. – Очень и очень не так». Ей
вспомнились слова Пуаро, когда он рассказывал ей о своей странной
посетительнице: ей кажется, что она совершила убийство. Что с этой девочкой?
Галлюцинации? Действительно ли у нее неладно с психикой или это была чистая
правда? Глубоко ее травмировавшая?