Она просунула ладонь между сиденьем и спинкой. Уборщица
любезно принялась шарить между диванными подушками.
– Вы представить себе не можете, какой это ужас – потерять
записную книжку, – словоохотливо продолжала миссис Оливер. – Там ведь записано,
с кем ты встречаешься, когда и где. Я вот ясно помню, что сегодня завтракаю с
кем-то очень важным, а вот с кем и где, не знаю. Хотя, конечно, может быть, не
сегодня, а завтра. Но в таком случае завтракаю совсем не с тем. Ужасно.
– Да, сударыня, неудачно у вас получилось, – с сочувствием
сказала уборщица.
– А квартиры тут очень симпатичные, – заметила миссис
Оливер, осматриваясь.
– Высоковато только.
– Зато вид прекрасный, верно?
– Так-то так, но если окна на восток выходят, зимой ветром
их насквозь продувает. Рамы-то металлические. Некоторые вторые рамы вставляют.
Нет уж, зимой в такой квартире жить я не хотела бы! Ничего лучше первого этажа
нет. А уж с детьми куда удобнее. Коляски там и прочее. Нет, я всегда за первый
этаж. Про пожар и говорить нечего.
– Да, конечно, пожар на верхних этажах – это ужасно, –
согласилась миссис Оливер. – Но ведь, наверное, есть пожарные лестницы?
– Так на них же не всегда выберешься! Я пожаров до смерти
боюсь. С самого детства. Ну, и они очень дорогие, квартиры эти то есть. Вы не
поверите, какую плату за них берут! Вот почему мисс Холленд подселила к себе
еще двоих.
– Да-да. По-моему, я с ними обеими знакома. Мисс Кэри –
художница, ведь верно?
– Работает в картинной галерее. Только не очень надрывается.
Немножко сама рисует: коровы там, деревья, только вот ни за что не разобрать,
что это такое. И неряха порядочная. Вы не поверите, в каком виде у нее комната!
А вот у мисс Холленд всегда все в порядке, все аккуратно. Одно время она была
секретаршей в Угольном управлении, а теперь личная секретарша в Сити. Говорит,
это ей больше по вкусу. Она секретарша у очень богатого джентльмена, совсем
недавно приехал из Южной Америки или откуда-то там. Он отец мисс Нормы и
попросил мисс Холленд взять ее в жилицы, когда предыдущая барышня переехала,
потому что вышла замуж, и она упомянула, что подыскивает кого-нибудь на ее
комнату. Ну, ей неудобно было отказаться, верно ведь? Раз он ее хозяин.
– А она хотела бы отказаться?
Уборщица хмыкнула.
– Уж наверное, если бы заранее знала.
– Что знала?
Вопрос был слишком в лоб.
– Не люблю я этого, в чужие дела нос совать.
Миссис Оливер продолжала смотреть на нее с кротким
любопытством, и миссис Швабра не устояла.
– Ну, не то чтобы она какая-нибудь не такая. Ветер в голове,
так они, нынешние, все такие. Но только, по-моему, ей бы доктору показаться.
Бывает, она как будто толком не понимает, где она и что делает. Даже жуть
берет. И вид у нее прямо как у мужниного племянника после припадка (а припадки
у него страшные, вы не поверите!). Только за ней я никаких припадков не
замечала. Может, принимает что, у них это в ходу.
– Кажется, есть какой-то молодой человек, которого ее
родители не одобряют?
– Я тоже слышала. Он сюда раза два к ней приходил, правда,
я-то его не видела. Из этих, из длинноволосых, говорят. Мисс Холленд он не
нравится, только чего вы хотите? Девушки нынче все по-своему вытворяют.
– Из-за нынешних девушек иногда просто в ужас приходишь, –
сказала миссис Оливер, стараясь придать себе солидный и ответственный вид.
– Плохо их воспитывали, вот что я скажу.
– Боюсь, что так. Боюсь. Девушкам вроде Нормы лучше бы
остаться дома, а не переезжать в Лондон, чтобы жить одной и работать в бюро
интерьеров.
– Дома ей не нравится.
– Неужели?
– Мачеха у нее. А девушки с мачехами не уживаются. Мачеха,
как я слышала, делала для нее, что могла: старалась привести ее в себя,
старалась не допускать в дом этих ряженых молодчиков, ну, и еще всякое. Она
знает, свяжется девушка с таким вот, и дело кончится бедой. Иногда… (голос
уборщицы обрел торжественность)… иногда я Бога благодарю, что дочки у меня так
и не родилось.
– У вас есть сыновья?
– Двое мальчиков. Один в школе, и у него там все хорошо
идет, а другой в типографии, и у него тоже все хорошо. Да, неплохие они оба.
Хотя, что говорить, и с мальчиками забот хватает. Только с девочками, по-моему,
их больше. Так вот и кажется, что надо бы их в чувство привести, помочь им.
– Да, – задумчиво произнесла миссис Оливер, – действительно.
Она заметила, что уборщице не терпится вернуться к уборке.
– Жаль, что моя книжечка не нашлась, – сказала она. – Во
всяком случае, большое спасибо и извините, что отняла у вас столько времени.
– Ну, да, может, она все-таки отыщется, – сочувственно
ответила ее собеседница.
Миссис Оливер вышла из квартиры, прикидывая, что ей следует
предпринять дальше. Но на ближайшее время ничего не придумала, зато в голове у
нее уже складывался план на завтра.
Вернувшись домой, миссис Оливер с важностью достала записную
книжку и занесла в нее всякие разности под заголовком «Установленные мною
факты». В целом фактов набралось негусто, но миссис Оливер, верная своему
призванию, сумела извлечь из них все возможное и даже больше. Пожалуй, наиболее
многообещающим был тот факт, что Клодия Риис-Холленд служила у отца Нормы.
Этого она не знала и была убеждена, что Пуаро тоже пребывает в неведении. Она
совсем уж собралась позвонить ему и сообщить, что ей удалось узнать, но
передумала из-за своего плана на завтра. По правде говоря, миссис Оливер
чувствовала себя не столько автором детективных романов, сколько идущей по
следу усердной ищейкой – нос прижат к земле, ноздри чутко ловят воздух, и
завтра утром… Вот завтра утром и увидим!
Строго придерживаясь этого плана, миссис Оливер встала рано,
откушала две чашки чая с яйцом всмятку и отправилась выполнять возложенную на
себя миссию. Вновь она направила свой путь к Бородин-Меншенс, но, решив, что
могла уже там примелькаться, во двор не вошла, а затаивалась то возле одного
входа в него, то возле другого, впиваясь глазами в жильцов, выходивших под
утреннюю изморось и припускавших рысью. По большей части это были девушки, и
выглядели они обманчиво одинаковыми. До чего же удивительными и странными
кажутся люди, когда они вот так деловито выходят из этих огромных домов –
вылитых муравейников, решила миссис Оливер. «Но что мы знаем о муравейниках?» –
спросила она себя. Ковырнешь его ногой или палкой, и начинается словно бы
бессмысленная суета. Мурашки мечутся, таща травинки, движутся целыми потоками хлопотливо,
взбудораженно, беспокойно, и впечатление такое, будто они бесцельно кружат,
хотя на деле они, наверное, организованы не хуже всех этих людей. Вот, скажем,
мужчина, который проскочил мимо нее, что-то бормоча себе под нос. «Хотела бы я
знать, что тревожит тебя!» – подумала миссис Оливер. Она еще раз прошлась по
тротуару и внезапно попятилась. Из подъезда энергичной деловой походкой вышла
Клодия Риис-Холленд, выглядя, как всегда, подтянутой и элегантной. Миссис
Оливер поспешно стала к ней спиной, опасаясь быть узнанной. Дав время Клодии
отойти на достаточное расстояние, она быстро повернулась и пошла следом.