Стандарт возмездия - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 43

Она прошла в палату. Изменений внутри почти не было.

Только появилось больше цветов и фруктов. А вместо блондинки на стуле сидела не менее длинноногая брюнетка, также лениво чистящая ногти. Увидев девушку, Виноградова уже не могла скрыть своей улыбки.

— Здравствуй, спасительница, — жизнерадостно приветствовал ее Кудрявцев, — а я думал, ты уже больше никогда здесь не появишься. Всем рассказываю, как меня спасла красивая амазонка. Согласись, что в этом есть изысканный шарм.

Она равнодушно слушала излияния лежавшего в постели. Он был чисто выбрит, в палате стоял стойкий запах дорогого мужского парфюма «Данхилл», сладкого аромата с привкусом сигарет. На столике — телефонный аппарат.

— Добрый день, — поздоровалась она, — Я вижу, вы весело проводите время. Кажется, это другая девушка.

— Они дежурят по очереди, — кивнул, усмехаясь, Кудрявцев. — А вы все-таки решили снова сюда приехать?

— Мне понравилось в вашей палате, — улыбнулась она, усаживаясь на второй стул. Кудрявцев сделал девушке знак рукой.

Девушка медленно поднялась и, покачивая бедрами, вышла из палаты.

Виноградова проводила ее взглядом, вздохнула.

— Прекрасные формы, — одобрительно сказала она.

— Могу уступить, — нагло усмехнулся Кудрявцев.

— Спасибо, — кивнула она, — но мне пока это не нужно. — Когда понадобится — всегда готов уступить. — На этом поле переиграть Кудрявцева было невозможно. Здесь он чувствовал себя привольно и уверенно, — Я пришла к вам поговорить, — придвинула она стул к его постели.

— Догадываюсь, что не на свидание, — проворчал он. — Что опять нужно от меня вашему Бюро координации? Надо же, какое название. Придумали бы что-нибудь поинтереснее.

— Обязательно передам ваше рационализаторское предложение, — сухо сказала Надежда, — но меня больше интересует, как назвать ваш поступок. Вернее, как его можете назвать вы сами.

— Вы имеете в виду эту девочку? — показал на дверь Кудрявцев. — Не будьте такой моралисткой, это же красиво и естественно.

— Я говорю не о ней. Речь идет о Горелом.

— А при чем тут он? Или вы его арестовали?

— Пока нет. У нас нет конкретных доказательств его вины. Ничего, кроме вашего голословного утверждения. Кстати, почему вы предполагаете, что покушение на вас было совершено именно по указанию Горелого?

— Я ничего не предполагаю, — огрызнулся Кудрявцев; — я знаю.

— Тогда, может, объясните, зачем ему убирать вас? Что именно вы с ним не поделили?

— Это наше внутреннее дело. Я и так сделал большую глупость, рассказав вам о Горелом. Но долг чести обязывал, — немного высокопарно сказал Кудрявцев, — пришлось оказать вам эту услугу.

— О какой чести идет речь? — нахмурилась Виноградова. — По-моему, это слово вам вообще не знакомо. Он привстал.

— Вот как! — сказал он, покачав головой. — Впрочем, чего можно ожидать от переодетой милиционерши, — он откинул голову на подушку и закрыл глаза.

— Чего угодно, кроме предательства, — презрительно сказала Виноградова.

Он моментально открыл глаза.

— Что вы сказали?

— Не притворяйтесь, что не слышали. Горелый хотел убрать вас как лишнего свидетеля, мешающего его планам.

На этот раз он ответил не сразу. Просто переваривал информацию. Потом произнес:

— Поздравляю вас, вы прекрасно поработали.

— Во всяком случае, теперь мы знаем, почему Горелый хотел вас убрать.

— Интересно, что именно вы знаете, — чуть приподнялся Кудрявцев, опираясь на правую руку.

— Вы рассказали Горелому о готовящейся переправке большого груза с наркотиками, предложив, очевидно, поделиться. Вы знали, что груз будут сопровождать и боевики Горелого. Возможно даже, что вы сами инициировали эту помощь. А потом предложили Горелому отбить этот груз, перехватив его в дороге.

— Как вы интересно рассказываете, — процедил сквозь зубы Кудрявцев, — кажется, я ошибся. Вы не переодетая милиционерша, вы настоящая Мата Хари. Может быть, вы раньше работали в КГБ?

Она, не обращая внимания на его колкости, продолжала:

— Он просчитал варианты и справедливо решил вообще не делиться с вами полученной прибылью. Поэтому и послал наемных убийц, чтобы убрать вас. Но, на его беду, там оказались мы с моим напарником, и убийцы не смогли довести до конца порученное им дело.

Он замолчал, потом тяжело спросил:

— Ну и что?

— Ничего. Просто наши аналитики считают, что Горелый обязательно повторит свою попытку. И на этот раз нас может не оказаться рядом.

Он усмехнулся.

— Вы никого не заметили, когда входили сюда в палату?

— Это ничего не значит. В прошлый раз с вами тоже было двое ваших людей. Если сюда придут профессионалы, то эти дуболомы не смогут их остановить. И вы лучше меня знаете, что я права.

— Увидим, — нахмурился Кудрявцев.

— Поймите меня правильно, я вам не угрожаю. Просто пытаюсь проанализировать ту обстановку, в которую вы попали.

— И ваше Бюро знает, как мне выйти из этой ситуации?

— Мы знаем, как можно решить эту ситуацию с меньшими потерями, в том числе и лично для вас.

— Любопытно, — он смотрел ей в глаза. — По-моему, вам удалось узнать больше, чем следовало, за те несколько дней, которые вы занимаетесь моей скромной персоной.

— Вы еще можете спасти себе жизнь, — продолжала она, — Ваш единственный шанс — рассказать, где и откуда пойдет груз в СНГ.

— Ax вот вы о чем, — он коротко и неприятно рассмеялся, снова откинувшись на подушку. — Типичный метод недалеких следователей, сказал он, глядя в потолок, — сначала запугать подследственного, а потом предложить ему чистосердечное раскаяние. Я думал, что ваше Бюро работает по-новому. А у вас все приемы и методы старой школы.

— Я предложила вам конкретный выход, — твердо сказала она, — так что решайте сами — и не забывайте еще об одном человеке, который может оказаться опаснее Горелого.

— Ваш начальник? — засмеялся Кудрявцев, но смех его был натянутым.

— Нет, человек, которого вы предали. Ваш друг Зардани. На этот раз Кудрявцев вздрогнул. Вздрогнул и перестал улыбаться. Повернул голову.

— Я никогда не слышал о таком имени, — глухо сказал он.

— Я повторяю: у вас есть только один шанс, — она открыла сумочку, доставая записную книжку. Вынула ручку, написала несколько телефонных номеров и, встав, положила записку на стул, на котором сидела.