Законный брак - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Гилберт cтр.№ 29

Ну и ладно. Пусть будет так. Но я спросила Фелипе, можно ли мне в таком случае взять на себя расходы на жизнь и управление домашними счетами. Я была почти уверена, что никто не разрешит мне заплатить за электричество аметистами, поэтому завести общий счет в банке всё равно бы пришлось – хотя бы для коммунальных услуг. Фелипе согласился, что не могло меня не обрадовать.

Еще больше обрадовало меня то, что Фелипе был готов посвятить наши месяцы путешествий, чтобы очень тщательно, с большим уважением выработать детали брачного соглашения (мы могли заняться этим во время долгих автобусных переездов). Вообще-то он даже настоял на этом – как и я.

Я понимаю, что некоторым читателям трудно понять – и принять – саму идею брачного контракта, но всё же прошу поставить себя на наше место. Я работаю в творческой сфере, где сама всего добилась и работаю сама на себя; я всегда обеспечивала себя самостоятельно, а также имею печальный опыт, когда мне приходилось финансово поддерживать своих мужчин (бывшему мужу я до сих пор выписываю чеки). Поэтому эта тема имеет для меня огромное значение. Что до Фелипе, после развода он остался не только с разбитым сердцем, но и с пустым кошельком, поэтому ему это тоже было важно.

Когда брачные контракты обсуждаются в средствах массовой информации, это, как правило, связано с тем, что какой-то богатый старик собирается жениться на очередной молоденькой красотке. Тема всегда несет в себе что-то порочное и представляется обменом секса на деньги с полным отсутствием взаимного доверия. Но мы с Фелипе не были ни миллионерами, ни золотоискателями – просто у нас уже был опыт, и мы знали, что иногда отношения заканчиваются, и притворяться, что с нами этого не произойдет, – не более чем детское упрямство. К тому же денежный вопрос всегда встает иначе, когда женишься в зрелом возрасте, а не в юности. Каждому из нас предстояло принести в этот брак целый индивидуальный мир – мир, включающий в себя карьеру, бизнес, сбережения, его детей, мои авторские выплаты, драгоценные камни, которые Фелипе бережно собирал годами, пенсионный счет, который я завела еще в двадцать лет, работая официанткой в дешевой забегаловке. И всё это имущество нужно было учесть, взвесить и обговорить.

Хотя кому-то может показаться, что составление брачного контракта – не самый романтичный способ скоротать несколько предсвадебных месяцев, хочу заверить вас – разговоры об этом подарили нам немало действительно теплых минут. Особенно это чувствовалось, когда мы начинали спорить, защищая интересы друг друга, а не свои. Но, конечно, были и времена, когда эти споры становились напряженными и вызывали дискомфорт. Был определенный предел, до которого мы могли обсуждать сию проблему, – после чего нам надо было обязательно сделать перерыв и сменить тему или даже отдохнуть друг от друга пару часов. Что интересно, когда через несколько лет мы с Фелипе составляли наши завещания, то столкнулись с той же проблемой – сердечным истощением, заставлявшим нас время от времени устраивать передышки. Планировать худшее очень тяжело. В обоих случаях – с завещанием и брачным контрактом – я и считать перестала, сколько раз мы оба произнесли «не дай Бог».

Но мы довели дело до конца и составили такой контракт, который удовлетворил нас обоих. Точнее, «удовлетворил» – не совсем то слово, что следует использовать, когда обдумываешь экстренную стратегию окончания только любовной истории, которая только что началась. Представлять, что любовь постигла неудача, – задача не из легких, но мы с ней справились. Мы справились потому, что брак – это не только личная любовная история, но и социальный и экономический контракт строжайшего порядка; если бы он не был таким, не было бы и тысяч муниципальных, государственных и федеральных законов, регулирующих наш союз. Мы справились, потому что знали: лучше установить свои условия, чем однажды столкнуться с ситуацией, когда равнодушные незнакомые люди в мрачном зале суда установят их за нас.

Однако по большей части мы преодолевали дискомфорт этих весьма и весьма неприятных разговоров о финансах, поскольку за годы убедились в абсолютной и жестокой правде: если вам тяжело говорить о деньгах в состоянии блаженной влюбленности, попробуйте поговорить о них потом, когда будете злы друг на друга и безутешны оттого, что любовь прошла.

Не дай Бог.

Можно ли считать меня ненормальной за то, что я надеялась, что наша любовь не умрет? Можно ли вообще мечтать о таком? В путешествиях я потратила неприличное количество времени, составляя списки того, что объединяет нас с Фелипе, собирая наши достоинства, как кладут в карманы камушки на счастье, а потом нащупывают их пальцами в поисках утешения. Мои родные и друзья успели полюбить Фелипе. Это же важное преимущество – можно сказать, счастливый талисман! Моя самая мудрая и дальновидная подруга – много лет назад она, единственная, предупреждала, что не стоит выходить за моего первого мужа, – приняла Фелипе с распростертыми объятиями, сказав, что он идеально мне подходит. Он понравился даже моему 91-летнему деду, прямолинейному, как отбойный молоток. (Когда они впервые познакомились, дедушка Стэнли все выходные внимательно наблюдал за ним и наконец вынес вердикт: «Ты мне нравишься, Фелипе. Ты из тех, кто умеет бороться. И лучше бы мне не ошибиться – потому что эта девчонка обжигалась не раз».)

Я цеплялась за эти подтверждения своей правоты не потому, что пыталась убедить себя в том, что с Фелипе всё в порядке, – о нет, я пыталась убедить себя, что со мной всё в порядке. Ведь по причинам, столь откровенно высказанным дедулей Стэнли, мне не стоило слишком доверять собственным романтическим суждениям. У меня за плечами был долгий и разнообразный опыт принятия довольно плачевных решений по части выбора мужчин. И я положилась на чужое мнение, чтобы подкрепить свою уверенность, что на этот раз мой выбор мудр.

Были у меня и другие положительные свидетельства. Из двухлетнего опыта совместной жизни я знала, что мы с Фелипе, по выражению психологов, «не расположены к конфликтам». Другими словами, «никто никогда не будет бросаться тарелками за кухонным столом». Мы с Фелипе ссоримся так редко, что раньше меня это даже тревожило. Ведь согласно общепринятому мнению, пары должны ссориться, чтобы не копить в себе обиды. Но мы не ругались почти никогда. Значило ли это, что мы подавляли скрытый гнев, приправленный негодованием, и однажды им предстояло ударить нам в лицо горячей волной ярости и агрессии? Сомневаюсь. (И как может быть иначе – ведь такие коварные взрывы случаются, лишь когда эмоции накапливаются.)

Изучив эту тему подробнее, я немного расслабилась. Новые исследования показывают, что некоторым парам удается десятилетиями избегать серьезных конфликтов без каких-либо значимых последствий. Эти пары превратили в искусство стратегию взаимных уступок – деликатную, старательную «подгонку» друг под друга с целью избежать разногласий. Правда, эта система работает лишь тогда, когда у обоих участников мягкая уступчивая натура. Думаю, не стоит и говорить, что из союза робкого, податливого человека и властного монстра (или упрямой старой карги) ничего хорошего не выйдет. Но когда оба супруга податливы, у них вполне может сложиться удачное партнерство – если, конечно, этого хотят обе стороны. Не предрасположенные к конфликтам люди предпочитают просто забыть об обидах, чем ругаться из-за каждой мелочи. С духовной точки зрения это мне очень импонирует. Будда говорил, что большинство проблем, если только дать время и не раздувать их непомерно, рано или поздно исчезнут сами собой. В прошлом я сталкивалась с такими проблемами в отношениях, которые никогда бы не исчезли сами собой, даже если растянуть этот процесс на несколько жизней, – поэтому что я знаю о терпимости? В одном я уверена – мы с Фелипе очень хорошо ладим. Но почему – не могу сказать.