Один день - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Николс cтр.№ 40

— Привет, Эм. Это опять я. Знаю, что ты где-то гуляешь с «комиком месяца», но просто хотел сказать, что когда придешь — если, конечно, будешь одна… в общем, я решил не ходить на эту премьеру. Буду весь вечер дома, если захочешь зайти. Я был бы рад, между прочим. Дам тебе денег на такси, и можешь переночевать у меня. Вот так вот. Так что когда бы ты ни вернулась, просто позвони мне и поймай такси. Всё. Надеюсь, позже увидимся. Целую и все такое. Пока, Эм. Пока.

* * *

Когда тарелки после первого убрали, она и Иэн принялись вспоминать старые добрые времена — ведь это было всего два года назад. В то время как Эмма заказала суп и рыбу, Иэн предпочел высокоуглеводное ассорти, начав с огромной тарелки пасты с мясом, в которой он закопал снежные горы пармезана. Плотный ужин и красное вино слегка его успокоили, и Эмма тоже расслабилась, точнее, захмелела. И почему бы и нет? Разве она не имела права? Последние десять месяцев она не покладая рук трудилась над тем, во что верила, и пусть некоторые вакансии, которые предлагали учителям, наводили ужас, она интуитивно понимала, что эта профессия для нее. И кажется, во время сегодняшнего собеседования начальство пришло к тому же выводу — директор кивал и одобряюще улыбался, и хотя она не осмелилась бы высказать предположение вслух, работа была у нее в кармане, она это чувствовала.

Так почему бы не отметить с Иэном? Он все болтал и болтал, а она смотрела на его лицо и думала, что он, несомненно, стал привлекательнее, чем раньше; теперь при взгляде на него мысли о тракторах в голову уже не приходили. Правда, в нем по-прежнему не было ни капли утонченности и благородства; если бы она снимала фильм о войне, то выбрала бы его на роль простого отважного солдата, который пишет письма матери, в то время как Декстеру досталась бы роль… Кого? Изнеженного нациста? И всё же ей нравилось, как Иэн на нее смотрит. С нежностью, вот то самое слово. Нежным и пьяным взглядом. И она в свою очередь ощутила тяжесть в ногах, жар и нежность к нему.

Он плеснул в ее бокал остатки вина:

— Так ты видишься с кем-нибудь из наших?

— Нет. Один раз случайно встретила Скотта в этом жутком итальянском ресторане, «Хайль Цезарь». С ним все в порядке, все еще сердится на меня. А вообще стараюсь ни с кем не встречаться. Это как после тюрьмы — не хочется иметь ничего общего со старыми сокамерниками. Кроме тебя, конечно.

— Неужели тебе было так плохо? Когда работала в «Локо Кальенте»?

— Скажем так: два года жизни, что я там провела, никогда не вернутся. — Высказанное вслух, это наблюдение поразило ее, но она отмахнулась. — Даже не знаю, пожалуй, не лучшее было время, что еще сказать.

Он грустно улыбнулся и слегка толкнул ее руку кулаком:

— Так почему ты не отвечала на мои звонки?

— А я не отвечала? Не помню, может быть. — Она поднесла бокал к губам. — Но сейчас же мы здесь. Давай сменим тему? Как твоя карьера комика?

— О, нормально. Выступаю с импровизациями, реально спонтанный номер, совершенно непредсказуемый. Иногда, правда, выходит совсем несмешно, но в этом и есть прелесть импровизации, верно? — Эмма была не совсем согласна с этим утверждением, но все равно кивнула. — А еще по вторникам у меня выступление в клубе «Мистер Чаклз» в Кеннингтоне. Это уже более жесткий юмор, более тематический. Вроде как скетчи Билла Хикса [22] про рекламу. Дурацкая реклама по телевидению и все такое.

Он снова взялся за свои шутки, а Эмма заморозила на лице улыбку. Его убило бы, если бы она призналась, что за все время их знакомства ему удалось рассмешить ее, ну, может быть, два раза, причем один из двух раз это было, когда он упал с лестницы в подвале. Иэн был человеком с прекрасным чувством юмора и вместе с тем несмешным абсолютно. В отличие от Декстера. Тот никогда не интересовался анекдотами и, наверное, считал, что люди с чувством юмора, как и политически сознательные люди, выглядят несколько нелепо и ничуть не круто. Но с Декстером она смеялась постоянно, иногда покатывалась со смеху, а пару раз, стыдно признаться, даже чуть штанишки не намочила. Когда они отдыхали в Греции, то все десять дней только и делали, что хохотали — после того, как уладили то маленькое недоразумение в начале. Где сейчас Декстер? — подумала она.

— Ты смотришь его по телику? — спросил Иэн.

Эмма вздрогнула, точно ее застали с поличным:

— Кого?

— Твоего приятеля, Декстера, и его идиотскую передачу.

— Иногда. Ну, не специально.

— И как он?

— Да в порядке, как обычно. Ну, если честно, у него в последнее время немножко кругом голова, он сам не свой. Его мама болеет, и он не очень хорошо справляется.

— Жаль. — Иэн обеспокоено нахмурился и попытался сообразить, как бы сменить тему, чтобы не выглядеть бесчувственным: ему не хотелось, чтобы болезнь незнакомого человека испортила им вечер. — Вы часто общаетесь?

— Я с Дексом? Разговариваем почти каждый день. Но почти не видимся — он слишком занят своей работой на телевидении, да и многочисленными подружками.

— И с кем он сейчас встречается?

— Понятия не имею. Они как аквариумные рыбки: нет смысла давать им имена, все равно долго не проживут. — Она и раньше использовала это сравнение и надеялась, что Иэн его оценит, но тот по-прежнему хмурился. — Почему такой серьезный?

— Просто он мне никогда не нравился.

— Да. Я помню.

— Я пытался с ним поладить.

— Что ж, не принимай близко к сердцу. Он с трудом находит общий язык с другими парнями, они ему не нужны.

— Между прочим, я всегда считал…

— Что?

— Что он принимает тебя как должное. Вот.

* * *

— Это опять я! Просто проверяю, не вернулась ли ты. Вообще-то я уже слегка под мухой. Расчувствовался. Ты такая славная, Эмма Морли. Как мне хочется тебя видеть! Позвони, когда придешь. Что еще я хотел сказать? Да ничего, кроме того, что ты очень, очень славная. Поэтому. Когда придешь. Позвони мне. Позвони.

* * *

Когда принесли по второй порции бренди, сомнений быть не могло — они оба напились. Казалось, все в ресторане пьяны, даже седовласый пианист, небрежно ударявший по клавишам кончиками пальцев и выжимающий педаль, словно кто-то обрезал ему тормозной ремень. Вынужденно повысив голос, Эмма слышала, как собственные слова отдаются эхом у нее в голове, когда она с горячностью повествовала о своей новой карьере.

— Это большая общеобразовательная школа в Северном Лондоне, где обучают английскому и немного — театральному искусству. Хорошая школа, где учатся разные дети. Не то что эти пригородные престижные заведения, где все как дрессированные только и умеют, что твердить «да, мисс» и «нет, мисс». Ну и пусть с детьми придется немного повозиться, что в этом такого? Ведь на то они и дети. Это я сейчас говорю. А ведь эти маленькие поганцы наверняка съедят меня живьем. — Она покрутила бокал с бренди в руках, как это делают в кино. — Я вот представляю, как сижу на краю стола и рассказываю им о том, что Шекспир — первый в истории рэпер или что-то вроде того… а все эти детишки таращатся на меня с открытым ртом, как зачарованные. Я мечтаю о том, как вдохновленные дети будут носить меня на руках. Я так и буду передвигаться по школе на плечах своих обожателей, если мне надо будет на автостоянку, или, скажем, в столовую, или еще куда-нибудь. Я буду как Робин Уильяме в фильме «Общество мертвых поэтов». Carpe Diem.