Не та игра - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Михайлов cтр.№ 69

—Всем стоять!— раздался срывающийся на писк крик Святослава.— Стрелять буду!

Кроме физики его страстью было краеведение. Он часто брал отгулы и ездил во Владимир, где закапывался в государственном архиве. Особенно его интересовала история родного края — Подольской волости Владимирского уезда. Никому никогда не пришло в голову проверить, действительно ли уважаемый доктор физико-математических наук, профессор, ветеран Великой Отечественной войны родился и жил во Владимирском уезде.

Он скрупулезно искал информацию о таинственных озерах в Баглачево. И вот, когда уже не оставалось сомнений, что об этих озерах никому не было известно вплоть до их случайного открытия при строительстве испытательного полигона НИИ «Луч», он наткнулся на статью Николая Ивановича Никольского — сына баглачевского священника из Борисоглебского погоста. Небольшая заметка в неофициальной части Владимирских губернских ведомостей. О поверьях и сказаниях.

Там-то он и прочел предание об угоднице Ирине, занимавшейся врачеванием и проповедовавшей православную веру. О баглачевских знахарках, которых по традиции нарекают Иринами. О том, как они лечат ветрянку и разные килы, как читают молитвы и заговоры. И каково же было его удивление, когда следом за этим он наткнулся на поверье о таинственных озерах, нырнув в которые можно допытаться любой правды. Но плата за это — жизнь. Озера могут либо сгубить человека, либо забрать часть его жизни. А находятся эти озера где-то в лесу в болотах. И у местных есть запрет на посещение тех болот.

Вот оно! Озера с аномальными свойствами. А угодница Ирина — не его ли товарищ по эксперименту? Не темпонавт ли Кузнецова? Он стал изучать остальные заметки Никольского, но больше ничего ни об озерах, ни об угоднице Ирине не нашел. Все остальные его публикации были о хороводах, песнях и играх, крестьянском браке. Он выяснил, что Никольский скоропостижно скончался в 1905 году в самом расцвете сил. Не дома, а в совершенно другом месте — у своих теток в соседней волости. В селе Арбузово.

Он чувствовал, что здесь что-то не так. Он стал копать дальше. Поехал на лето в Арбузово и поселился в доме у местного священника. Очень странно, что в советское время храм продолжал действовать. Это был один из самых лучших периодов его жизни, который все расставил по местам. Он много беседовал с батюшкой, посещал службы, подружился с жителями села, помог кое-кому решить житейские проблемы. В конце концов, в руки ему попал дневник Никольского. Небольшая книжица в потертом кожаном переплете. Это было настоящее сокровище.

Из этих записей он узнал об исследованиях Николая Ивановича, ради которых тот покинул государственную службу и отказался от юридической карьеры. Всю свою жизнь Никольский посвятил изучению таинственных озер. Собирал легенды и поверья. Выяснил, что озера испокон веков почитались местными. Люди верили, что озера не только открывали истину, но и могли переместить в потаенное царство. Туда, где спрятался Китежград.

Озерам покланялись на праздник Купалы. Но после того, как Баглачевская волость на миру поддержала реформу Никона, местные клирики стали активно бороться с остатками язычества и суеверием. И только в деревне Коняево, решившей держаться старого обряда, сохранилась традиция, чтобы староста деревни, «знавший словцо», ходил к озерам, читал там молитвы и заклинания и поил эти озера конопляным маслом.

В самом начале своих исследований Никольский решил побывать на этих священных озерах. Нашел в проводники какого-то охотника, который и отвел его в нужное место. Молодой Никольский окунулся в одно из озер и вынырнул из него спустя месяц с твердым пониманием того, как ему стоит прожить свою жизнь.

Иоанн и Петр поддержали патриарха Никона. Собрали мирской сход, который почти единогласно согласился с этим решением. И только его деревня порешила держаться старого обряда.

Революции не случилось. Все погасло, не успев разгореться. Ему запретили преподавать в школе, отстранили от помощи приходу и освободили от всех обязательств. Он остался должен только отступные. Спустя какое-то время в волость прибыл небольшой караван бегущих от реформы старообрядцев. Богатый караван. Они просили у мира разрешения поселиться в их волости.

Решение было предсказуемым. Им разрешили заселить пустующие земли у деревни Коняево. Переселенцы были трудолюбивые, быстро отстроились, стали обрабатывать скудную местную землю. Для революций и бунта они не подходили. Они пришли сюда не воевать, а прятаться от преследования московских попов. Место было удачное — гора у самой границы древнего дремучего леса. Любого приезжего в Баглачево видно за несколько верст, а в лесу можно раствориться в любой момент.

Глядя, как степенно обустраивается жизнь в новой деревне, он понял, что все его планы безнадежны. Оставалась одна надежда — на возвращение обратно. Какое-то время он еще ходил к озерам, пытаясь отыскать то, которое сможет его вернуть назад. Но с годами он обрастал семьей, хозяйством, заботами. И, в конце концов, отказался и от этой затеи смирился со своей судьбой, повесив рядом со святым углом то единственное, что связывало его с прежним миром,— круглый бронзовый медальон с символом ненавистного ему общественного строя.

Жизнь его протекала спокойно, мирно, степенно. И, в общем-то, он был счастлив. И только летом, на Ивана Купалу его охватывала жуткая тоска. Похоронили его на кладбище, на самом верху коняевской горы.

—Я сказал, ни с места!— нервно повторил Святослав, направляя поочередно на каждого из них невесть откуда взявшуюся двустволку со взведенными курками.— Руки вверх!

—Ты что, ошалел?— взвизгнул, выпучив глаза, Ефим.— Совсем кукуха поехала от этих твоих стрелялок?

—Я как никогда в здравом уме!— взволнованно выпалил Свят.

—Опусти ружье, дурак!— грозно прикрикнул Алексей.— Нас сейчас спалят!

—Это точно!— вдруг хмыкнул Святослав, даже не думая отступать.— Спалят!

—Да что на тебя нашло, чувак?— Ефим не понимающе таращился то на своего босса, то на его взбунтовавшегося сына.

—Ты его хоть зарядил, сынок?— хищно и с издевкой поинтересовался Алексей.

—Не беспокойся, папа!— ответил Святослав, все больше и больше обретая уверенность в себе.

Чувствуя эту перемену, бывшие подельники с различной скоростью и степенью ответственности поднимали руки над головой. Безусловным лидером тут был Ефим, который воздел руки на максимально возможную высоту, обнажив тем самым пуп, испуганно и бесстыдно выглянувший из-под задравшейся кофты. Следующим по успеваемости был Игорь. Он, хотя и первым поднял руки, но явно проигрывал Ефиму в своем рвении. Его ладони расположились чуть выше лица. Алексей предсказуемо действовал медленно и явно нехотя. Он был похож на хирурга, который после мытья слегка приподнял вверх руки, ожидая, пока медсестра оботрет их полотенцем. Максим шёл вне конкурса. Его руки в районе запястья были плотно перемотаны скотчем, и он не мог их поднять, поэтому просто прижал к груди. Убедившись, что все выполнили его приказ, Святослав с вызовом крикнул: