Хошен императора - читать онлайн книгу. Автор: Мелина Боярова cтр.№ 57

В опалу попали и Корсаковы. Глава рода Илья Корсаков был женат на младшей сестре Милославских, Александре, которая умерла при родах. Однако же их сын унаследовал неординарные способности от матери. Михаила объявили в розыск, потому что в суматохе никто не заметил, куда парень пропал.  Его не нашли среди погибших, но и среди выживших тоже не обнаружили, что странно, ведь дворец без разрешения не покинул ни один гость. Тёма опросил десяток свидетелей, кто находился поблизости в тот момент, и все утверждали, что в последний раз видели графа рядом с императором. Выводы напрашивались неутешительные. Мишка связан с заговорщиками и, возможно, участвовал в покушении.

Единственный, кто пролил свет на события в ложе – цесаревич. Алексей Федорович рассказал, как в одночасье приближенные будто сошли с ума и бросились на отца. Только четверка гвардейцев и Стужев не подверглись воздействию тьмы. И еще Богдан Милославский, который сначала притупил бдительность, защищая государя, а после смертельно ранил великого князя и напал на императора. Наследник как раз выхватил меч, чтобы покарать убийцу и предателя, когда сработало заклинание Стужева.

Столичные целители не смогли вывести Семена Павловича из бессознательного состояния. Князь будто бы сам не желал возвращаться. Рана больше не угрожала жизни, а физические показатели соответствовали возрасту. Я помогла переместить великого князя в Тобольск, а дальше уже Артемий отнес деда к ледяному источнику и вновь заключил в «ледяной плен». Если Стужеву суждено очнуться, он легко справится с холодом. А если нет, то князь навсегда останется в источнике.

Тёмка увлекся расследованием. Переживания из-за несчастья с дедом заглушал работой, где требовался холодный разум и расчет. Максимальная эффективность достигалась за счет подавления эмоций и чувств, влияющих на оценку ситуации. На Артемия много всего навалилось разом. Помимо поручения цесаревича, он занимался делами рода и не забывал об экзаменах, время до которых неумолимо сокращалось. Не за горами новогодние каникулы, после которых наступит жаркая ученическая пора.

Как бы там ни было, а жизнь продолжалась. Никто не отменял занятий в академии, и за пропуски лекций преподаватели грозились спросить вдвойне. Это наследник мог объявить, что в связи с государственной необходимостью переходит на индивидуальное обучение. А нам таких поблажек не полагалось. Ваньке, как главе рода, тоже требовалось образование. Господин Преображенский зачислил молодого князя на первый курс боевого факультета с условием сдачи экзаменов за прошедшее полугодие. Преподаватели горели желанием исследовать антимага, поэтому согласились обучать по той же теоретической спецпрограмме, что и цесаревича. Так что на каникулах обоим предстояло поднапрячься в учебе.

У большинства студентов хватало забот в конце полугодия, и я не исключение. Приходилось ночами просиживать за учебниками, чтобы нагнать сокурсников, корпеть над курсовыми и вовремя сдавать рефераты по пропущенным темам. В этой кутерьме я упустила момент, когда в академию прибыл светоч. Столкнулась с ним случайно, когда, уткнувшись носом в конспект, торопилась на зачет. Сначала я обратила внимание на необычное одеяние – свободного кроя рясу черного цвета с веревкой вместо пояса. Затем взгляд скользнул выше и в глаза бросился деревянный крест на шнурке. Следом заметила широкие плечи и застегнутый под горло воротничок, плотно сидящий вокруг жилистой шеи. И последнее, что поразило, бледно-голубые глаза, светящиеся непоколебимой верой.

– Это вы? Прибыли, наконец-то! – обрадовалась жрецу, как родному. – Как же к вам обращаться? А я Нина. Нина Забелина! – протянула руку для приветствия, но замялась, не зная, уместным ли будет рукопожатие.

– Брат Лука, – представился светоч приятным голосом и осторожно пожал мою ладошку. – Рад знакомству, Нина Константиновна. Вы спешили куда-то, не смею задерживать, – посторонился, уступая дорогу.

– Я? Да, – вздохнула, – на зачет торопилась. Но это подождет, сдам в другой раз. У меня столько вопросов накопилось. Нам без вашей помощи не справиться.

– Нет-нет! – светоч покачал головой с коротким ежиком белоснежных волос. – Не нужно из-за меня менять планы. Я для начала осмотрюсь тут. Лучше назначим встречу на удобное время.

– Тогда, может, вечером? В семь? В парке, если пройти по центральной дорожке до самого конца и свернуть на тропинку справа, есть снежная беседка. Там никто не помешает. Только оденьтесь теплее. – Невольно поежилась, глядя на легкое облачение Луки.

– Я никогда не мерзну, –  с полуулыбкой сказал мужчина. – Увидимся в семь вечера, в снежной беседке парка. – Обозначив кивком, что разговор закончен, светоч продолжил путь.

– Договорились! – бросила вслед и ушла тропой, потому что безнадежно опаздывала.

Учебные дела во второй половине дня так закрутились, что я не успела предупредить друзей, куда собралась. Уже переместившись в беседку, отбила сообщение Ольге и Ивану с Тёмой, что пропущу ужин. Но Ванька и сам засиделся в библиотеке, Артемий вечерами уезжал в Управление Тайной канцелярии, а Орлова уже привыкла к моим отлучкам. Ответила только, чтобы не пропадала надолго, а то она уже не понимает, кто ее соседка по комнате, я или Ирина.

Светоч появился ровно в назначенный час. Выглядел он озабоченным и с ходу устроил допрос. Я рассказала, что мы обнаружили печати темников в комнатах, и какие предприняли меры для защиты. Припомнила, как активизировались темники перед балом, когда погиб император, и как на глазах изменилось поведение знакомых, подвергшихся влиянию тьмы.

– Я проверил кровать в комнате, которую мне выделили для проживания, – поделился Лука, тем самым показывая, что поверил рассказу. – Однако никаких печатей не обнаружил.

– Хм, темники не столь глупы, чтобы оставлять свидетельства на виду. Наверняка, вам подобрали чистое жилье. Я нашла такие печати у себя и в комнате жениха, в общежитии артефакторов и алхимиков – везде одни и те же символы.

– Хотелось бы взглянуть собственными глазами!

Я списалась с Ромкой, чтобы привести светоча к нему, но он допоздна застрял в лаборатории. Зная, что у артефактора ловушки в каждом углу, не решилась без него соваться внутрь. Ванька с Тёмой еще не скоро вернутся, оставался только вариант с моей комнатой. Отправила Ольге сообщение с предупреждением о визите. Не каждый ведь день светочи в гости заглядывают. Однако подруга не ответила. Обиделась, что ли? Извинившись перед Лукой, я переместилась к себе и с удивлением обнаружила, что Орлова еще не приходила домой. Может, так даже лучше? Меньше знает – крепче спит. Вернулась в беседку за жрецом и открыла тропу в свою комнату еще раз.

– Вот! – продемонстрировала печать, магией подняв кровать в воздух.

Выпучив глаза, жрец осенил себя святым знаком, схватился рукой за крест и зашептал:

– Экзорцизамус тэ, омнис иммундус спиритус, омнис сатаника протестус…

У меня волоски на коже дыбом встали, когда линии рисунка вдруг поплыли, засочились смрадной жижей, закапавшей вниз. Однако темные сгустки не долетали до пола, сгорая в сиянии, исходящем от Луки. От запаха тухлых яиц стало трудно дышать. Возникло ощущение, будто кто-то накинул удавку на шею и затянул ее потуже. Бухнувшись на колени, я беспомощно хватала воздух руками, не понимая, в чем дело. Никакой удавки на самом деле не было, и это пугало до чертиков. Особенно, когда светоч посмотрел на меня глазами, сверкавшими так, будто внутри человека врубили лампу в тысячу вольт. Я отползла в другой конец комнаты и спряталась за кроватью Орловой. Ощущение удавки ослабло, но в груди образовалась такая тяжесть, что каждый вздох отдавался резью в ребрах.