Очаровательное массовое самоубийство - читать онлайн книгу. Автор: Арто Паасилинна cтр.№ 30

– Бейте лучше по спине, да с такой силой, чтобы от дров искры летели.

Командир разделил свой батальон на три группы, по пять человек в каждой. Первой группой взялся руководить фельдфебель в отставке Корванен, руководителем второй полковник назначил пограничника Тайсто Ряясейккойнена, третья группа досталась Корпеле. Сухопутного капитана Хейкинена назначили командиром отдела снабжения. Ууле Лисманки доверили ответственную задачу военного гонца. При необходимости и желании он тоже мог включиться в бой. У автобуса женщины организовали перевязочный пункт на случай, если мужчины проиграют сражение и появятся раненые. Это было вполне вероятно, ведь противник числом и силой превосходил финнов вдвое. К тому же враги были моложе, а в отряде полковника Кемпайнена было много пожилых, которых оставили в резерве. Однако с военной точки зрения финский отряд был лучше подготовлен: им командовал высший офицер, да и у младшего состава имелся кое-какой профессиональный опыт. Само место прекрасно подходило для предстоящей схватки. Мотель располагался на равнине. Позади него находился заводской квартал – как раз для военной базы. С другой стороны простирались густые виноградники, куда при необходимости можно было отступить. Шоссе отделяло поле боя от леса, в котором тоже можно было укрыться. В начале битвы погода благоприятствовала нападению. Все еще лил дождь, видимость была плохая, смеркалось. Полковник посмотрел на часы – они показывали 18.35. Он сформировал передовой отряд так, чтобы группа фельдфебеля Корванена расположилась на углу мотеля, рядом с главным входом. Группа пограничника Ряясейккойнена расположилась у трассы, готовая немедленно напасть, как только отряд фельдфебеля расчистит им дорогу. Подопечные автовладельца Корпелы остались в резерве возле виноградников. Сам полковник руководил боем из-за угла, там же находился связной Лисманки с охапкой дровяных боеприпасов. По команде полковника отряд под предводительством Корванена с дровами в руках ворвался в мотель. Бойцы принялись колотить изумленных скинхедов по указанным полковником частям тела. Вскоре в мотель ворвалась вторая группа под профессиональным руководством пограничника. Подкрепление посеяло панику в рядах противника. Люди валились на пол как подкошенные. Фигуры в кожаных куртках одна за другой сокрушались мощными ударами. В мотеле раздавались крики о помощи и ругательства на немецком. Хромая, все в синяках, хулиганы выпрыгивали из окон. Они пытались скрыться в виноградниках, но там на них обрушились новые удары финских бойцов. Резерв под командованием Корпелы безжалостно уложил на землю больше двадцати беглецов. Кое-кто из противников попытался спастись через служебный выход. Но там их ждал не менее теплый прием. Женский партизанский отряд под командованием проректора Пуусари до полусмерти отлупил как минимум полдюжины тевтонцев. Парализованный неожиданным нападением, противник не смог оказать организованного сопротивления: у него не было ни опытного командира, ни какой-либо общей тактики. Так что исход битвы был предрешен. Немцев вздули всех до единого. Помятые, истекающие кровью, поддерживая друг друга, отходили они к своему автобусу. Немцы исчезли за стеной проливного дождя, а их вещи остались в мотеле. Хозяин конфисковал их в качестве компенсации за разбитые окна. Разгоряченный битвой Корпела предложил ринуться вслед за позорно бежавшим противником. Он был уверен, что без труда нагонит врагов на своем шикарном автобусе, оттеснит их развалюху на обочину и отдубасит бритоголовых до потери сознания, а если надо, то и дух вышибет. Но полковник посчитал, что они уже достигли своей цели, и запретил погоню. Пусть эту часть операции возьмет на себя немецкая полиция, если ее это заинтересует.

Кемпайнен осмотрел поле боя. Несколько окон были разбиты, одна дверь слетела с петель, пол в холле заляпан кровью. В целом материальный ущерб все-таки был невелик, если принять во внимание масштаб сражения. Полковник договорился с хозяевами, что заплатит за разбитые окна, если половина его группы получит тридцатипроцентную скидку за комнаты. Он счел возможным поторговаться, поскольку о ночном покое и речи не могло идти. Взаимопонимание было достигнуто. Охрану у дверей мотеля решили не выставлять. Поздно вечером ганноверская полиция сообщила, что остановила на дороге автобус, набитый четырьмя десятками зверски избитых парней в кожаных куртках. Их доставили в отделение полиции и возбудили против них дело, обвинив в организации беспорядков в Вальсроде. Свидетелей не потребовалось: и так было заметно, что они побывали в жестокой передряге. Шестеро хулиганов лежали без сознания, их с шишками на лбу доставили в больницу. Благодарные хозяева мотеля устроили в честь победителей праздничный ужин. Из города привезли поросенка, которого тут же под дождем и зарезали. Ливень смыл с асфальта и кровь поросенка, и кровь хулиганов. Поросенка зажарили целиком в большой печи и подали на стол с яблоком в зубах. Хозяин сердечно поблагодарил полковника и его войско за победоносное сражение. Наконец-то эти хулиганы перестанут терроризировать его мотель. А финнов здесь всегда будут рады видеть. К поросенку принесли местное красное вино. Хозяин сказал, что оно лучшее в регионе. Виноградники его семья возделывала здесь веками. За едой довольный владелец мотеля расспрашивал финнов, кто они и куда едут. Он отметил их неудержимую ярость в битве и поинтересовался, чем она вызвана. Полковник, подняв бокал, сообщил, что он руководит группой Анонимных смертников, но вдаваться в подробности не стал.

– Да… все мы смертны, – согласился хозяин.

Анонимные смертники лишь в полдень собрались за завтраком. Лица мужчин были в синяках и кровоподтеках. У полковника в уголке глаза краснела царапина, сухопутный капитан хромал на одну ногу, Уула Лисманки жаловался на боль в паху, а Ярл Хаутала – в спине. Ему было стыдно, что он поддался искушению и принял участие в этой постыдной драке. Он всю жизнь ратовал за мир и сам удивился, когда вдруг с бревном в руке стал бесчинствовать наравне с молодежью. Хаутала сказал, что именно так и начинаются войны: вначале возникает раздражение, а потом оно выливается в групповую ненависть и приводит к битве. Шишки обработали спиртовым раствором борной кислоты, а царапины заклеили пластырем. Доев остатки поросенка и выпив по паре бокалов домашнего вина, отправились в дорогу. Корпела напомнил, что их ждет смерть. Поехали на юг по прекрасным немецким долинам. В Вюрцбурге Корпела свернул с трассы, решив проехать по известному во всем мире туристическому маршруту – «Романтической дороге», по обеим сторонам которой то тут, то там видны были замки. Самоубийцы охали от восхищения, глядя на аккуратные деревеньки и нарядные домики. Если бы сюда переехала хотя бы тысяча финнов, они бы за один день покрыли надписями все достопримечательности этих мест, а прекрасные постройки – резные беседки, церковные ограды, виноградные прессы – разрушили до основания. Здорово досталось бы и бабусям-ветеранам войны. Поздно вечером прибыли на еловые холмы Шварцвальда. Темнело. Дикий лес и холмистые склоны в темноте выглядели негостеприимно. Но финны чувствовали себя в лесу как дома. Здешние огромные столетние ели с удовольствием брали под защиту народ из другой лесной страны. Узкие тропинки, извиваясь, тянулись вдоль лесистых склонов, спускаясь к полям. Там видны были милые игрушечные деревеньки. Дальше шли постоялые дворы, но такие небольшие, что вряд ли в них нашлось бы место для всей компании. Поэтому на постоялом дворе разместились только женщины, а мужчины подыскали место для палатки на пастбище, на окраине одной из деревень. Утром их разбудил петушиный крик. Мужчины пошли умываться к горному ручью. Позавтракали соленой Уулиной корюшкой с Инариярви, такой же чернобокой, как елки вокруг. Следы вчерашней битвы расцвели на лицах буйным цветом. Синяки и кровоподтеки светились у кого синим, у кого-то зелено-желтым, а у кого-то и злостно красно-черным. У многих все болело, бравые воины ходили прихрамывая. У Корпелы была разбита губа, фингал красовался на левом глазу, и водитель старался ступать очень осторожно. Посмотрев на себя в зеркальце, он сказал, что ему лучше, наверное, недельку не показываться на люди, будет лежать в темной палатке и зализывать раны. Сухопутный капитан, который, вдобавок к шишкам, страдал еще и тяжелым похмельем, потребовал немедленно ехать в Альпы, чтобы поскорее броситься в ущелье. Этот мир – не место для настоящих мужчин, жизнь не стоит того, чтобы жить. Предложение рассмотрели. Многие, особенно те, у кого голова была усеяна шишками, поддержали Хейкинена. Зачем продлевать это жалкое мирское существование? Они же шли на смерть, не пора ли уже совершить массовое самоубийство? Женщинам удалось избежать синяков, они провели ночь на уютном постоялом дворе и теперь были бодры и благоуханны. Их взгляд на жизнь оказался гораздо оптимистичнее. Они признали, что в таком виде мужчинам лучше на люди не показываться. Но не могут же несколько случайных синяков выбить финских мужиков из колеи так, что они заговорят о смерти? Может, сейчас их физиономии и не слишком выразительны, но время все вылечит. К тому же, если совершить самоубийство прямо сейчас, то что будет в итоге? Просто груда изуродованных трупов. Страшно будет смотреть, если судить по лицам живых героев. Решили еще на недельку задержаться в омываемых кислотными дождями лесах Шварцвальда: жить в палатке, вдали от людских глаз, и залечивать раны. Женщины предложили через неделю съездить во Францию, хотя бы в Эльзас – до него совсем недалеко. Дело в том, что, как только финская женщина приближается к границе с Францией, ее следует обязательно пересечь. Из Эльзаса можно сразу отправиться в Альпы и закончить свой путь в каком-нибудь ущелье, как запланировали в Норвегии. Мужчины ради сохранения «мира в семье» обещали подумать. Итак, путешественники-самоубийцы поселились в палатке под сенью темного леса Шварцвальда, навевающем мысли о смерти. Идущие на смерть герои спали под умирающими елями и питались мертвой черной корюшкой. У местных за хорошую цену купили засохшие елки для костра – финны не вырубают на халяву чужие леса. В деревенском магазинчике женщины раздобыли для своих расцвеченных синяками героев жирные колбаски, которые тут же зажарили на костре. Удалось достать еще квашеную капусту и копченую свиную шею – «касслер». Мужчины на глазах поправлялись, им начинало нравиться на холмах Шварцвальда. Они так же быстро дичали: молодые мерились силами в первобытных схватках, а те, кто постарше, пели по ночам марши времен Тридцатилетней войны. Зловредный оптимист Сеппо Сорьонен вечерами рассказывал у костра добрые истории, от которых в сердцах самоубийц просыпалась жажда жизни. Однажды Сорьонен заставил слушателей мысленно перенестись на родину, в морозную зимнюю ночь, к ледяным озерам. Он описывал, как человек посреди ночи мчался на лыжах по ледяным просторам, просто так, ради забавы. Луна ярко освещала снег, и казалось, будто это белая шелковая скатерть без конца и края. Мороз под двадцать градусов, снег скрипел под лыжами, палки с хрустом протыкали слой льда. Над лыжником нависало полотно, расшитое тысячами звезд; он вглядывался в головокружительную высь. Мерцала Полярная звезда, Плеяды, созвездие Ориона, Лев, Малая Медведица. Из космоса прилетела падающая звезда, и человек интуитивно, не задумываясь, пожелал своим близким и всему миру счастья и добра. Тут темный небосвод разрезал жгучий свет второй падающей звезды – свет надежды и любви. Это был ответ на одинокую молитву и свидетельство того, что в жизни есть надежды, мечты, доброта. На севере бледные вспышки северного сияния постепенно гасли. Мороз крепчал, снег под ногами скрипел, лед трещал – на поверхности ледяного озера вот-вот образуется километровая полынья. Но лед толстый, мороз надежно сковал озеро. Откуда-то с дальнего берега донесся дикий визг одинокой лисы: зверек учуял человека и не смог сдержаться. Лыжник пересек аккуратную цепочку лисьих следов, уходящих в сторону, откуда долетел визг. Мысленно человек распростер руки, заключая в объятия весь мир и саму жизнь. Он с восторгом думал, что в Финляндии это счастье доступно каждому, и богатому и бедному. Даже калека в кресле-каталке может холодной зимней ночью взглянуть на звезды и насладиться головокружительной красотой природы. Лиса тявкнула ближе, в ее голосе уже слышались игривые нотки. Саму ее не было видно, но она явно заметила человека. Луна спряталась за облаками, темнота опустилась на озеро. Звезды исчезли, оставив лыжника одного, и он испугался, что заблудится. Жестокость природы и мира ужаснула его, страх сковал тело и мысли. Но надо было двигаться дальше. Жизнь ему дорога, а так можно и умереть, замерзнуть в одиночестве. Помощи ждать было неоткуда. Лисенок придет полакомиться его хладными останками. Потом из леса прибегут другие хищники, спустятся с неба птицы, выклюют заледеневшие глаза. Ворон полетит к гнезду, зажав в клюве его палец…