Рассказчица - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Уильямс cтр.№ 12

– Да, спасибо, – говорю я чуть застенчиво.

Эван снова переворачивает страницу, просматривает ее и закрывает дневник. Резко встает.

– Прошу прощения, я отойду, возьму еще мокко.

Я остаюсь одна за столом. Разглядывая загадочные слова, я понимаю: мне нужен Эван Герман. Когда он садится обратно с огромной чашкой кофе в руках, я спрашиваю, как он нашел мое объявление.

– Образовательный кредит, – прозаично отвечает Эван. – Надо же как-то его выплачивать. Ты не поверишь, но специалистов по русской литературе не заваливают предложениями работы. – Он замечает мое каменное лицо и добавляет: – я шучу. – Отпивает кофе. – В общем, я наткнулся на твое объявление и подумал, что это идеальный для меня вариант, – если ты сможешь заплатить, конечно.

– Я могу заплатить, – возмущаюсь я. Меня взбесила снисходительность в его голосе. я, между прочим, взяла с собой пятьдесят долларов из заначки. – Сорок долларов.

– За дневник?

– За все три.

Эван фыркает. Громко.

– Это же меньше двадцати пяти центов за страницу!

Чувствую, как у меня краснеют шея и щеки.

– Ладно, что ты предлагаешь?

– Пятьдесят долларов за каждый.

Теперь фыркаю я.

– Это намного меньше того, на что я рассчитывал.

– Хорошо, – с вызовом говорю я и перебрасываю волосы на другое плечо, надеясь, что этот жест продемонстрирует безразличие, а не отчаяние, которое я начинаю испытывать. – В университете ведь целое русское отделение, так? Не сомневаюсь, что найду там желающих помочь с переводом.

– За такие деньги – нет.

Я смотрю на него с яростью. Он уже не кажется мне таким симпатичным, хотя я понимаю, что он прав.

– Тридцать пять, – говорю я.

Он прочесывает волосы пальцами, подергивая их за концы, – нервный жест, означающий, что он размышляет.

– Сорок пять.

– Сорок.

– Сорок пять. – Он прищуривается.

Я быстро просчитываю стоимость. Сто тридцать пять долларов – треть всех моих накоплений – за три дневника. Надо же с чего-то начинать.

– Ладно, – нехотя говорю я. – Сорок пять за дневник.

– Договорились. Мне нужен депозит в двадцать пять долларов.

Поднимаю брови:

– Это еще зачем?

– Чтобы не вышло так, что я все перевел, а ты меня надула.

– У тебя такое уже бывало? – спрашиваю я с сильнейшим сарказмом.

– У тебя бывало, что на объявление отвечал человек, утверждающий, что знает русский, хотя это не так?

Я закатываю глаза:

– У меня с собой только двадцатка.

– Пойдет.

Недовольно бормоча, я откапываю в сумке кошелек и бросаю купюру на стол. Эван разглаживает ее, прежде чем убрать в свой кошелек, и встает из-за стола. Он придвигает дневники к себе.

– Постой, – говорю я, инстинктивно накрывая рукой его руку, держащую дневники. Неожиданное прикосновение удивляет нас обоих, я одергиваю руку. У меня в животе что-то переворачивается. – Я дала тебе аванс. А ты как докажешь, что тебе можно доверять?

Когда до Эвана доходит мое подозрение, что он может их украсть, на его лице появляется противная ухмылка.

– Видимо, никак, – говорит он. – Но откуда тебе знать, что это не просто записки какой-то русской домохозяйки, списки покупок и жалобы на мужа-алкоголика и десяток гадких детей?

Я начинаю терять терпение.

– Это не записки какой-то русской домохозяйки, – огрызаюсь я. – Это дневники моей умершей двоюродной прабабушки Анны.

Не обращая внимания на мой возглас, он берет книги под мышку. Опустевшая сумка непривычно легко повисает у меня на плече.

– Сколько займет перевод? – спрашиваю я.

– Ну, если хочешь побыстрее, придется доплатить…

– Ладно! Меня и такая цена устраивает. Просто как ты думаешь, сколько у тебя на это уйдет?

Он дергает бровью, рассчитывая срок в уме.

– Неделю. Плюс-минус. Я позвоню, как все будет готово.

– Значит, тебе нужен мой номер?

Теперь его очередь смущаться.

– Э… да, – запинается он. – Да, наверно, мне нужен твой номер.

– Хорошо… У тебя с собой телефон?

У него розовеют щеки – либо оттого, что девушка хочет дать ему свой номер, либо оттого, что не подумал, как иначе сможет мне позвонить. Он копается в кармане и извлекает телефон-раскладушку примерно 2000 года. Я с трудом вбиваю туда свой номер и нажимаю кнопку вызова. Мой телефон звонит, я закрываю его телефон и возвращаю ему:

– Теперь у меня тоже есть твой номер.

Огибая столы, мы выбираемся из кофейни.

Эван встает спиной к солнцу, я прикрываю глаза, глядя на него снизу вверх, и указываю на дневники в его руках.

– Будь с ними осторожнее, ладно? Думаю… – я немного мнусь. – Мне кажется, тут есть какая-то история.

Я сама до конца не понимаю, что имею в виду, но Эван улыбается, поддерживая книги чуть на высоте.

– Конечно, тут есть история. Это ведь дневники. «Так как же вы жили, коль нет истории?»

Я прищуриваюсь.

– Поговорка?

Он улыбается.

– Достоевский. Обещаю, что буду с ними осторожен. Честное ботанское.

Щеки мои краснеют. Неужели он сразу понял, что я о нем подумала?

Эван салютует мне двумя пальцами, щелкает пятками и уходит в сторону университета.

18 августа, 2007

Музыка из машины Райана льется по всей Вашингтон-стрит. В окна «блейзера» задувает теплый воздух. Сегодня один их тех летних вечеров, в которые кажется, что ты неуязвим, будто август никогда не кончится, будто можно всегда оставаться беспечным. Даже если на деле ты далек от беззаботности и тебя ужасает перспектива стать муравьем, застрявшим в янтаре юности, – в этот момент чувствуешь настоящую жизнь.

Райан убирает руку с моего колена, чтобы переключить скорость, и мы сворачиваем направо, на зеленую тенистую улочку, ведущую к парку Робина Гуда. Премьера «Двадцать пятого ежегодного орфографического конкурса округа Патнэм» проходит в поросшем травой амфитеатре парка. Кэти всю неделю сходила с ума, переживая, что никто, кроме родителей артистов, не приедет на премьеру. Чтобы Райан присоединился, мне пришлось ему объяснить, что это не настоящий конкурс, а пьеса о конкурсе. «А, это все меняет», – усмехнулся он, но прийти согласился. Я втайне надеюсь, что его присутствие поможет растопить лед, который появляется у Кэти при виде Райана.