– Был какой-то спор? – спросил Мейсон.
– Похоже, что был, и в конце концов тот, кто был на
дежурстве, сказал сержанту Дорсету: «Ну, если думаешь, что у тебя это выйдет
лучше, давай действуй», или что-то в этом роде, и Дорсет ответил, что да, черт
возьми, он так и сделает, а затем он привел девушку назад.
– Все это время вы находились в теневой комнате?
– Нет-нет, мы были в полицейском участке, разговаривали там,
а потом, мы уже собирались идти домой, Дорсет заявил, что ему не понравилось,
как девушка вела себя в теневой комнате, извинился перед нами и попросил нас
пройти туда опять. Мы сели там и прождали минут пятнадцать или двадцать, а
может, немного дольше, а потом Дорсет вернулся и говорит, что чем больше он об
этом думает, тем меньше ему все это нравится. Потом он послал за полицейским,
который охранял теневую комнату, и у них вышел спор.
– Все это, конечно, сплошные домыслы, – снова вступил
Гамильтон Бергер, – относительно того, что сказал сержант Дорсет. Я возражал
против этого и раньше, но, судя по всему, свидетелю не потребуется много
времени для того, чтобы вытрясти все это из себя.
– Вы желаете опротестовать эту часть допроса?
– Нет, – ответил Бергер, – хотя не стоило бы загромождать
протокол лишними записями. Мне бы только хотелось, чтобы присяжные осознали,
что все это домыслы и абсолютно не относится к делу.
– Вы можете опротестовать эту часть допроса, и тогда она не
будет фигурировать в протоколе, – предложил судья Донахью.
– Да нет, оставьте как есть, – произнес Бергер великодушно,
махнув рукой, будто он был абсолютно готов согласиться со всеми техническими
нюансами, лишь бы скорее свершилось правосудие и был вынесен справедливый
приговор.
Мейсон с интересом задал свидетелю вопрос:
– Каков был характер перепалки между офицерами? Они
ссорились?
– Можно сказать, что да.
– Боже правый! – воскликнул Бергер. – Все это настолько далеко
от того, что мы расследуем, что нельзя ни по какой линии соотнести даже с
предположениями, основанными на слухах и домыслах.
– Перекрестный допрос действительно проводится не должным
образом, – осуждающе произнес судья Донахью. – Защита призвана выявлять
обстоятельства, при которых происходило опознание, но не относящиеся к делу
переговоры между полицейскими чинами о способе, которым должна осуществляться
процедура опознания, никоим образом не должны иметь отношение к делу. Тем не
менее, джентльмены, я обращаю ваше внимание на то, что уже пять часов, пора
объявить вечерний перерыв, и я обязан отослать обвиняемую обратно под стражу.
Члены суда присяжных будут находиться под опекой шерифа. Я полагаю, шериф, что
все распоряжения, касающиеся размещения их в отеле, сделаны?
– Да, ваша честь.
– Очень хорошо, – объявил судья. – Я приведу вас к присяге,
и вы присягнете, что добросовестно выполните свой долг и осуществите надзор за
присяжными, которые будут находиться на вашем попечении.
Приведя шерифа к присяге, судья Донахью обернулся к
присяжным:
– Я обращаюсь к вам, члены суда присяжных, и призываю вас
быть особенно осторожными в любых своих высказываниях относительно существа
дела, степени вины или невиновности обвиняемой до тех пор, пока вы не будете располагать
всеми возможными доказательствами. Предупреждаю вас – не обсуждайте детали дела
между собой и не допускайте, чтобы кто-то обсуждал это дело в вашем
присутствии. Вас поместят в одной комнате, и никому не будет дозволено общение
с вами. Вы будете находиться под опекой шерифа. Сделают все возможное, чтобы вы
ни в чем не чувствовали неудобств, однако, пока это дело не закончено, вы
должны постоянно находиться на попечении шерифа. В случае, если будет иметь
место нарушение любой из моих инструкций, возникнет необходимость провести
повторное слушание дела, что вызовет дополнительные расходы для штата и может
отрицательно сказаться на правах членов суда присяжных. Поэтому я призываю вас
к сотрудничеству с судом в целях недопущения нарушения инструкций. Суд
объявляет перерыв до десяти часов утра.
Мейсон покинул свое место за столом защиты и быстро
прошествовал к столу судебного секретаря.
– Не мог бы я взглянуть на этот веер?
Он внимательно обследовал веер, который фигурировал как
вещественное доказательство, затем вернулся опять туда, где рядом с помощником
шерифа стояла Лоис Фентон.
– Минуту, – обратился Мейсон к помощнику шерифа. – Я бы
хотел перемолвиться словом со своей подзащитной, если вы не возражаете.
Он взял Лоис Фентон за руку, отошел с ней в сторону, чтобы
их никто не мог слышать, и полушепотом произнес:
– Я заметил, что веер сделан фирмой в Сент-Луисе. Что, все
веера, которыми пользуются танцовщицы с веерами, выпускаются этой фирмой?
– Нет, не думаю. Почему вы так решили?
– Потому что, – объяснил Мейсон, – я обнаружил в машине два
веера. Я дал о них объявление в газете, и Шери Чи-Чи признала их своими. Она во
всех деталях описала их, и я возвратил их ей. Она…
Лоис Фентон выглядела взволнованной.
– Это был один из тех вееров?
– Я совершенно уверен, что это один из них.
– Это мой веер. Я его очень люблю. У его основания
выгравированы золотом мои инициалы.
– Я заметил, – сказал Мейсон, – и уверен, что это один из
вееров, которые я вернул Шери Чи-Чи всего за несколько часов до убийства. Как
получилось, что вы потеряли его?
– Я не теряла его. Они были на ранчо. Джон взял их, чтобы
сохранить. Когда я ушла от него, я все пыталась получить их назад, но он не
отдал, поэтому мне пришлось купить другие. Это было не то, что я хотела, у меня
всегда было чувство, что те, старые, приносили мне удачу. Поэтому-то Джон и
отдал их Айрин.
– Это уже важно, Лоис, – произнес Мейсон. – Если мы сможем
доказать, что это один из вееров, который был отдан Айрин, и что вы больше не
видели его до того, как…
Голос Мейсона повис в тишине.
– Так что же? – спросила она.
Мейсон покачал головой.
– Вся эта история о том, как вы достали веер, выглядит
чертовски невероятно. Все это не похоже на правду.
– Но это правда, мистер Мейсон.
– Ну хорошо, – не стал спорить Мейсон, – правда или нет, но
ясно одно – чрезвычайно важно доказать, что у вас не было этого веера в то
время, когда было совершено убийство. Вы не видели его с того момента, как ушли
от своего мужа, и до того времени, как… Черт возьми, я хотел бы, чтобы была
какая-то логика в том, как вы добыли этот веер… и пытались закопать его. Эта улика
убивает вас. А как насчет этой теневой комнаты? – спросил Мейсон. – Вас что,
водили туда дважды?