Легионы просят огня - читать онлайн книгу. Автор: Шимун Врочек cтр.№ 70

— Не нравится мне это, — голос Тита Волтумия хриплый и надсаженный. — Что они делают?

Вчера центурион орал команды так, что птицы на лету глохли и падали на землю. Сегодня он говорит чуть тише обычного. И чуть более хрипло.

— Ждут.

— Чего? Они же не вороны…

Я качаю головой. От усталости и недосыпа перед глазами — марево. А, может быть, от вчерашнего удара по голове.

Вороны? Было бы смешно, если бы у меня оказалась фигурка Ворона. Они известные любители трупов…

— Верно. Воробьи — не падальщики. Воробьи — проводники душ.

Тит Волтумий оглядывает птичье воинство и говорит:

— Много же их.

— Это точно.

От болот доносится запах застоявшейся воды и мха. И крови. Я слышу торопливые шаги.

— Легионер Виктор! — докладывает «мул».

Я мгновенно поворачиваюсь.

— Что Виктор? Где он?

— Гемы его утащили, легат.

Что-о?! Куда?!

…Сигнал единственной уцелевшей буцины разносится над лагерем. Общее построение.

Я оглядываю легионеров. Посеревшие, небритые, осунувшиеся лица.

— Приготовиться к вылазке, — говорю я. — Я возьму вторую когорту.

Вторая — это когорта Тита Волтумия. Вернее, то, что от нее осталось. Человек триста.

Разумно ли это… — начинает Эггин, но я обрываю:

— Нет.

Два с половиной месяца назад. Рим, форум

— Ваш брат… — говорит посланец.

Я поворачиваюсь.

— Что он опять натворил?

Раб молчит, лицо странное. Ну же, что ты молчишь?

В глазах раба я читаю ответ за миг до того, как его губы раскрываются и произносят:

— Он умер.

Вокруг меня кружится и танцует пыль. Со всех сторон нависает громада прокаленного солнцем города. Полдень. Рим. Июльские иды. От мраморных колонн идет легкий вежливый холодок.

Да уж… хуже он ничего придумать не мог.

— Как это случилось?

— Его убили.

Я молчу.

Вечно с братом какие-то неприятности. Похоже, предсказание старухи-сарматки все-таки сбылось.

— Квинт, как он… погиб?

— Это не Квинт.

Мгновение я не могу сообразить.

— Тогда кто? О, чрево Юноны! Луций?!

Никогда не думал, что со старшим братом может что-то случиться. Просто в голову не приходило.

— Да.

Секст Виктор, легионер Семнадцатого Морского, около 30 лет

— Виктор! — кричат откуда-то издалека «мулы». — ВИКТОР!

Он слышит их словно сквозь плотную завесу. Гемы, думает он. «Как же я так сплоховал?»

Он напрягает память. Боль в голове усиливается, а воспоминания ускользают. Нет, все смутно. Не ухватить.

Старуха, германская жрица, поднимает каменный нож. Виктор разглядывает его со спокойным, холодным интересом.

На грубо сколотом куске обсидиана запеклась кровь. Прилип темный волос.

— Хоть бы нож помыла, дура, — говорит Виктор хрипло. Веревка сдавила горло, она шершавая, жесткая и врезается под кадык. — Совсем, проклятая карга, обленилась.

Старуха оскаливает остатки зубов. Шипит и машет руками перед носом легионера.

— Всего… заплевала. — Виктор с трудом переводит дыхание. — Ну, у тебя… и характер. Муж-то, небось, сбежал? Бедненькая.

Нож поднимается. Виктор напрягает мышцы — так, что чуть не теряет сознание. Виски вот-вот лопнут. В голове красный туман, веревки натягиваются, скрипят, но не поддаются. Еще, еще. Давай, Секст!

Еще!

— Вперед! — орут «мулы», — Виктор! Виктор! За Виктора!

Спасение близко. Наверное.

А старуха улыбается.

Виктор поворачивает голову и видит «мулов», привязанных к соседним деревьям. У каждого вскрыт живот и перерезана глотка. И все это сделала одна старуха! Виктор хмыкает. Крепкая карга, однако. Что-то вроде его тещи.

В следующее мгновение каменное лезвие входит легионеру под ребра. Глубже, глубже. Старуха страшно сильна. Виктор задирает голову и хрипло кричит. Боль такая, что он бьет ногами по дереву, к которому привязан, и пытается разорвать веревки.

Бесполезно.

Легионеры вопят. Они все ближе. Шум боя теперь — совсем рядом. Старуха скалит уцелевшие зубы. Красотка, твою мать.

— Как вы меня достали, бабы. Никакого от вас покою, — говорит Виктор. И закрывает глаза. Как я устал…

Как я…

Мир вокруг кружится и плавится черным огнем.

— Виктор! — доносится издалека.

Страшным усилием он открывает глаза. Ведьма что-то шепчет, водит пальцами.

— Ну, ты и… страшная… — Виктор едва шепчет. Силы оставляют его. — Внучки у тебя… нет хотя бы?

Старуха взмахивает другим ножом — кривым, как ее судьба. Удар.

Брызжет кровь.

* * *

Мы наступаем. Вопя, как бешеные, мы крушим и ломаем германский строй. Не выдержав натиска озверевших «мулов», гемы отступают.

Мы торопимся. Даже отсюда мы видим за спинами гемов дерево с привязанным к нему Виктором. И старуху рядом.

Мы орем:

— Баррраааа! За Виктора! За Рим!

Мы не успеваем. Когда мы добираемся до цели, Виктор уже мертв. Горло перерезано. Он стоит, обвиснув на веревках, голова свесилась на грудь. Из-под ребра торчит нож, рукоять замотана тряпками.

Легионера Секста Виктора принесли в жертву диким варварским богам.

Будьте вы прокляты, гемы!

Где старуха? Старуха исчезла.

— Виктор, — говорю я негромко. — Проклятье, как же…

Тит стоит рядом со мной. И молчит. Забрызганная кровью лорика, шлем во вмятинах и царапинах, синяя туника разорвана на плече, гладий неровный от постоянной работы. Тит кажется воплощением римского солдата. Гребень на шлеме центуриона срублен ударом меча, осталась только бронзовая шишка.

Я вдруг вспоминаю, что я могу сделать.

Именно я.

И только я.

Подхожу к Виктору. Обвисший на веревках, так, что они врезаются до черноты в руки, он выглядит… странно. Словно легионеру жмут веревки, да и бук выбран не по размеру.

Все будет хорошо…

Даже если — не будет.