Легионы просят огня - читать онлайн книгу. Автор: Шимун Врочек cтр.№ 31

— Тогда что произошло с тобой? Ты ведь жив?

Арминий медлит.

— Пожалуй.

— И ты — другой. Ты — варвар.

Арминий усмехается. Морщинки вокруг глаз выдают его возраст.

Двадцати с чем-то летний германец улыбается, как сорокалетний старик…

Хотя Луцию было всего тридцать два года.

Смешно.

— О. Тут все гораздо хитрее.

— Правда? — говорю я с сарказмом. Арминий пожимает плечами:

— Почти три дня я был мертв, брат.

* * *

— Ты не понимаешь, Гай. Дело не в том, что Воробей возвращает мертвых, а Орел дает власть повелевать людьми. У фигурок могут быть самые разные свойства. Самые глупые и странные. Вытирание носа без платка, волосы в носу растут быстрее, чем у остальных людей, или невозможность утонуть в луже. Это, в общем-то, неважно. Дело в другом.

— И в чем же?

Арминий… Луций смотрит на меня. Из-за освещения кажется, что глаза у него — разного цвета. Но этого не может быть.

Потому что Воробей сейчас у меня.

Это мои глаза разного цвета. Это я возвращаю мертвых.

Беру на себя дело богов…

В которых, между прочим, я не верю.

— Дело в другом, — повторяет Луций. — Эти фигурки… Они заставляют тебя действовать. Нет, не так. Не заставляют. Как бы сказать, Гай? Они тебя пробуждают. Вот правильное слово. Пробуждение. Словно до этого момента ты спал, а сейчас проснулся. Понимаешь?!

В этом все дело. Пока у меня не было фигурки, я умирал. Каждый день и каждую секунду. А с ней я понял, что умирать — необязательно.

Теперь я здесь.

Он молчит, перебирает пальцами. Мне жутко привыкать к мысли, что моего друга Арминия больше нет.

Двойная потеря.

Сначала я потерял брата. Затем — друга.

Теперь передо мной незнакомец. Полубрат, полудруг, полуримлянин, полугерманец.

Я даже не знаю, как его теперь называть. Луций? Арминий? Как правильно?!

— А ты, Гай — разве ты не начал действовать, получив фигурку? — Луций-Арминий смотрит на меня в упор. — Разве тебе не кажется, что Воробей ведет тебя к великой и достойной цели?

— Нет, не кажется.

Луций-Арминий моргает. Потом запрокидывает голову и хохочет. Сверкают белые красивые зубы.

— Узнаю тебя, брат. Ты всегда был упрямым.

Я дергаю щекой.

— Правда?

— Я должен был это сделать, Гай. Понимаешь?!

Я начинаю смеяться.

Ему все еще требуется мое понимание. Вот в чем проблема: когда мы могли выяснить отношения между собой по-простому, кулаками или пинками, валяясь в пыли, мы не находили особых противоречий. Теперь же, когда противоречия такие, что альпийские ущелья кажутся не шире ручейка, мы даже не можем дать друг другу в глаз. Это обидно.

А еще обиднее: мы знаем это и все равно хотим друг от друга понимания.

Смешно.

* * *

Почему Луций написал мне письмо?

Неужели хотел оправдаться? Или — рассказать правду единственному человеку, который выслушает его и не осудит?

Не знаю.

И кто из них написал то письмо?

Луций или Арминий?

Луций Деметрий Целест — сенатор Рима, прожженный политик, опытный военачальник, усталый и умный человек.

У него часто болело колено. В детстве Луций упал с лошади и повредил правую ногу. С тех пор он слегка прихрамывал в сырую погоду. А здесь, в Германии, погода всегда сырая…

Или письмо написал варварский вождь Арминий? Молодой красавец, дерзкий воин, герой войны в Паннонии. Римский всадник, награжденный браслетами за отвагу и венком за спасение товарища в бою…

Тот, в чьем теле сейчас обитает душа моего старшего брата.

— Ты избегаешь меня, Гай? — спрашивает Арминий.

Я качаю головой: нет.

Хотя вру. Действительно избегаю.

* * *

— Почему Воробей? — спрашиваю я.

— Иногда предметы можно использовать… неправильно, — говорит Арминий.

— Например?

— Например, Саламандра дает бессмертие. Но если обладатель Саламандры решит по дну моря перейти из Италии в Африку, это будет — не совсем верное использование предмета. Согласен?

Логическая задачка. Подобные задавали нам в Греции.

— Разве Саламандра не спасет владельца?

— Спасет. И не раз. Но дышать под водой — это не относится к возможностям фигурки. Человек будет умирать тысячи и тысячи раз, но останется на дне. Это трудно представить. Но это совершенно жуткая вещь.

Я закрываю глаза и представляю, как захлебываюсь морской водой. Бьюсь в синеватой гудящей темноте. Пузыри вырываются изо рта и уносятся вверх. Булб! Бу-улб!

И так тысячи раз. Тысячи тысяч…

Значит, Луций использовал предмет неправильно?

* * *

— Я был болен, — говорит Луций. — Финикийская болезнь — неизлечима. А я столько всего не успел сделать. Поэтому я стал искать спасение… лекарство… что угодно! И нашел.

Мой умный старший брат.

Мой настойчивый старший брат.

— На самом деле мне нужна была фигурка Саламандры. Бессмертие. Но найти ее оказалось невозможно. Существует предмет, что может вылечить любую болезнь. Но — снова это слово. «Невозможно». Владелец неизвестен. И тогда они предложили мне Воробья.

«Почему?»

— Я плохо представляю, как можно вылечить кого-либо с помощью Воробья, — говорю я.

— Я сказал примерно то же самое. Но Пасселаим… стеклянный человек…

— Сын Посейдона?

— Да. Пасселаим сказал, что можно сделать…

* * *

Неправильное использование предмета. Ловкость рук.

Фокус.

Нужно за миг до того, как отправиться в мир иной, приказать Воробью вернуть твою душу. Тогда тело и душа будут вместе, но — разъединены. Человек будет жив, но — в нестареющем, практически вечном, теле. Главное здесь: угадать момент.

Это риск, конечно, — но риск оправданный. Особенно для того, кто обречен.

Правда, тело самого Луция не годится. Он болен. Но есть варианты…