Проект - читать онлайн книгу. Автор: Кортни Саммерс cтр.№ 22

Я вылезаю из джипа и иду к входной двери. Кейси распахивает ее и впускает меня в дом первой. Когда я переступаю порог, она снова шагает впереди, и мы входим в открытое и просторное помещение.

– Это комната для приема гостей, – говорит Кейси, и ее голос эхом разносится по гостиной.

Это огромное помещение, одна из стен которого состоит из окон с аккуратной дверью по центру. От вида за этими окнами захватывает дух. Он словно сошел с картины Боба Росса: великолепные ели, между ними вихрится снег, белоснежная лужайка под окнами. Вся мебель в гостиной тянется в сторону окон, и вся она выглядит дорогой. Без сомнения, она досталась Проекту вместе с домом. Тут высокие потолки, красивые деревянные колонны и люстры. Оглядевшись, таращусь на балкон второго этажа, расположенный напротив окон. Тяжелые деревянные двери в стенах по правую и левую руку закрыты и ведут неизвестно куда.

– Где все остальные? – спрашиваю я.

– Сейчас середина рабочего дня, Ло.

Хочется рявкнуть: «Знаю. Пришлось брать больничный ради поездки сюда».

В гостиной жарко, это напоминает мне душный шатер на ферме Гарреттов, и я нервно оттягиваю пальцами ворот. Я изучаю окружающую обстановку под пристальным взглядом Кейси. Медленно обхожу комнату, проводя пальцами по краю дивана и креслу из красного дерева. Останавливаюсь у окна, за которым усилился снегопад.

– Сейчас этого не видно, – присоединяется ко мне Кейси, – но между деревьями есть тропинка, ведущая к озеру. Летом небеса там кажутся бескрайними. Мне тут очень нравится. Так мирно. И достаточно спокойно, чтобы собраться с мыслями и по-настоящему остаться наедине с самой собой. Наедине с Богом. Мы словно на краю мира.

– Да уж. Где Лев?

Кейси переводит взгляд на деревья, потом отходит к столику в углу. На нем стоит графин с насыщенной фруктами водой и стаканы. Кейси наполняет один для меня. Она, похоже, ждет благодарности, но я ни за что не скажу ей спасибо. В такие мгновения приходят мысли: что подумала бы обо мне моя мама? Разочаровалась, что я выросла такой озлобленной и непокорной? Раньше я больше боялась, чем злилась. Не знаю даже, что лучше. Я делаю глоток воды, свежей, цитрусовой.

– Устраивайся поудобнее, – приглашает Кейси, – я скажу ему, что ты здесь.

Она уходит, исчезая за дальней дверью по левую сторону и тихо прикрывая ее за собой. Слышится металлический щелчок. Подождав с минуту, следую за ней. Пробую открыть дверь. Заперта. Как и дверь с правой стороны. Я гляжу в окно с той же мыслью, что и на проповеди: если я умру здесь, то об этом никто не узнает.

* * *

Ждать приходится долго. Меня это не удивляет. Лев Уоррен пошел на компромисс, и мне придется за него платить. Цену назначит Проект. Я устраиваюсь в одном из кресел. Свет тускнеет – день переваливает за полдень. Время от времени сверху доносится шум, но вниз никто не спускается. Я достаю телефон. Сигнала нет! Вы издеваетесь? Я поднимаюсь и с поднятой рукой медленно обхожу гостиную, лавируя между колоннами. Делаю почти полный круг, когда вверху экрана наконец появляются две палочки. Связь есть, хоть и слабая. Приятно знать, что, если моя поездка обернется фильмом ужасов, нужно будет лишь добраться до этого места и набрать 911.

Я вздрагиваю от звука открывшейся справа двери. Сердце пускается вскачь. Все-таки я не готова к встрече со Львом, как бы я ни пыталась убедить себя в обратном.

Сглотнув, поворачиваюсь.

У открытой двери стоит собака.

Великолепный белый хаски с разноцветными глазами: небесно-голубым и насыщенно-янтарным. Собака смотрит на меня, распахнув пасть и учащенно дыша. Позади нее виден коридор с лестницей, ведущей на второй этаж. Собака выходит вперед, стуча когтями по паркету, принюхивается. Я напрягаюсь, нервничая. Животные нравятся мне от случая к случаю, в зависимости от того, нравлюсь ли им я. Эта псинка не выказывает агрессии и, видимо, пока не представляет угрозы.

Открытая дверь так и манит пройти и узнать таящиеся за ней секреты. А секреты должны быть. Иначе меня тут не заперли бы. Я направляюсь к двери, и когда мои намерения становятся очевидны, собака преграждает мне путь. Или нет? Я проверяю это, сделав осторожный шаг вперед. Собака тревожно скулит и оскаливается: предупреждение…

– Тише, – выдыхаю я.

Она рычит.

– Атара! – звучит резкий окрик за моей спиной.

Собака – Атара – пригибается и, обойдя меня, идет к своему хозяину.

Я разворачиваюсь и вижу Льва.

Атара останавливается у его ног. Он на пару секунд опускает ладонь на ее голову, после чего она оставляет нас, выйдя в дверь, в которую вошел Лев. Мы долго разглядываем друг друга. Лицо Льва открыто, волосы убраны назад, щетина уже далеко не однодневная. На нем коричневый свитер и потрепанные синие джинсы.

– Где Би? – спрашиваю я.

Лев молчит, поскольку может себе это позволить, а когда в конце концов заговаривает, ответа на свой вопрос я не получаю. Он лишь указывает мне на кресло у окна и приглашает сесть.

Я не двигаюсь с места.

– Будь по-твоему, – говорит он.

Пересекает гостиную и проходит мимо меня, задев мою руку своей. Как только он удаляется, я медленно выдыхаю. Лев останавливается у стола и наливает себе стакан воды. Подносит ко рту, не спеша пьет, а допив, вытирает губы большим пальцем.

– Я уже так привык слышать о тебе, Ло, – произносит он, – о твоей ярости, неоправданно направленной на Проект. О твоих домыслах в отношении нас. Кейси годы держит нас в курсе твоих «подвигов».

– «Нас», – эхом повторяю я.

– Однако одно дело – слышать об этом, и совсем другое – быть этому свидетелем. – Держа стакан, Лев некоторое время рассматривает в нем искаженное отражение комнаты, затем аккуратно ставит его на стол и поворачивается лицом ко мне. – Я говорил тебе, что наша работа – первая линия защиты от недоброжелателей. И от слов своих, разумеется, не отказываюсь. Но у тебя сложилось о нас ложное впечатление, и я пришел к мнению, что лучше решить проблему до того, как она усугубится.

– И в чем же я ошибаюсь?

– В том, что мы культ.

– Но все сходится.

– По-твоему, мы занимаемся тем же самым, что и культы?

– Да.

– Что мы внушаем свои идеи? Промываем мозги? Изолируем людей?

С каждым вопросом Лев сокращает расстояние между нами, пока не оказывается прямо передо мной. Я напрягаюсь, встречая его стойкость своей неподвижностью.

– Можешь отрицать это сколько душе угодно, – отвечаю, – я знаю, как вы поступили с Джереми.

Лев пристально смотрит на меня сверху вниз сквозь ресницы.

– Его смерть – одна из самых сокрушительных вещей, которые мне довелось пережить. И мне кажется неприемлемым, что ты используешь память о нем в качестве платформы для своих худших убеждений о нас, тех самых убеждений, которые хочешь передать другим.