Дело озорной наследницы - читать онлайн книгу. Автор: Эрл Стенли Гарднер cтр.№ 37

– Я возражаю! – закричал Гамильтон Бергер. – Перекрестный допрос ведется не должным образом. Это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Адвокат защиты интересуется моментами, не рассматривавшимися во время допроса свидетеля выставившей стороной.

– Возражение отклоняется, – постановил судья Флинт.

– Мы с напарником грабили супермаркет.

– Вашего напарника убили, а вас арестовали?

– Да.

– И вас доставили в тюрьму?

– Да.

– Сколько прошло времени после того, как вас арестовали, до того момента, как вы рассказали полиции все, что вам известно об обвиняемой и Дорри Амблер?

– Немного. Понимаете, меня мучила совесть. Она не давала мне покоя из-за убийства и того, что произошло с Дорри Амблер. Я постоянно думал об этом.

– Сколько времени прошло после того, как вас арестовали, до того момента, как вы, в конце концов, рассказали полиции всю историю?

– Ну… несколько дней.

– Вас поймали на месте преступления – во время вооруженного ограбления, не так ли?

– Да, сэр.

– Вы это понимали?

– Да, сэр.

– Вас раньше уже осуждали за совершение преступлений?

– Да, сэр.

– Сколько раз?

– Три.

– За какие преступления?

– Вооруженное ограбление, хищение имущества в особо крупных размерах, противоправное проникновение в помещение с умыслом совершить в нем кражу.

– Вы понимали, что вам грозит пожизненное заключение?

– Минутку, – перебил Гамильтон Бергер. – Я возражаю. Это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом.

– Я просто пытаюсь показать предвзятость и мотивы этого свидетеля, – пояснил Мейсон. – Я свяжу это с моим следующим вопросом.

– Мне кажется, я понимаю, к чему вы клоните, – заметил судья Флинт. – Возражение отклоняется. Свидетель, отвечайте на вопрос.

– Да, я понимал, что мне грозит пожизненное заключение, – ответил Данлеви Джаспер.

– Вы знали, что похищение наказуемо смертной казнью?

– При определенных обстоятельствах, да.

– Вы понимали, что вступили в преступный сговор с обвиняемой в целях совершения убийства?

– Да.

– А также похищения?

– Да.

– Вы знали, что являетесь соучастником после события преступления, а именно убийства Марвина Биллингса?

– Ну… да, наверное.

– То есть вы находились в незавидном положении, когда представители правоохранительных органов допрашивали вас?

– Да.

– И, в конце концов, вы предложили им признаться в совершении преступления, которое они страшно хотели раскрыть. Взамен вы просили неприкосновенность в отношении всех других совершенных вами преступлений, не так ли?

– Ну… не совсем.

– Что вы имеете в виду?

– Они сказали, что для меня же лучше все им открыть и отдаться на их милость и… Они сказали, что у них полно материала на меня, а с моими предыдущими подвигами это точно пожизненное заключение. Если я не стану с ними сотрудничать и не помогу им разобраться с несколькими незакрытыми делами, то они проследят, чтобы я до самой смерти оставался за решеткой.

– И разговор повернул в другое русло? Вы стали обсуждать вашу судьбу и что произойдет с вами, если вы поможете полиции раскрыть убийство, с которым они жаждали разобраться, не так ли?

– Что-то в этом роде.

– Вы заявили лейтенанту Трэггу, что поможете полиции закрыть несколько дел, если получите неприкосновенность за ваше участие в преступлениях и, в частности, за ограбление супермаркета?

– Да, мне кажется, что я уже говорил об этом.

– Другими словами, вы предложили лейтенанту Трэггу сделку?

– Ну, не в таких выражениях.

– Но смысл был именно такой?

– Да.

– И вы хотели, чтобы вам гарантировали неприкосновенность перед тем, как вы расскажете свою версию окружному прокурору?

– Меня такой вариант устраивал.

– Значит, ваша совесть не мучила вас с самого начала. Вы решили немного поторговаться перед тем, как позволили совести вас беспокоить, – заметил Мейсон.

– Я не собирался ничего рассказывать полиции, пока не получу неприкосновенность. Зачем мне совать голову в петлю только для того, чтобы оказать им услугу?

– И вы получили неприкосновенность?

– Обещание неприкосновенности.

– Твердое обещание?

– В некотором роде.

– Давайте освежим вашу память. Разве это обещание неприкосновенности не основывалось на определенных условиях? Разве окружной прокурор не говорил вам, что не может гарантировать вам неприкосновенность, пока не выслушает вашу версию? Затем, если в результате вашего выступления убийство будет раскрыто, а убийца понесет заслуженное наказание, то вы, в свою очередь, получите неприкосновенность – при условии, что ваши показания окажут полиции и окружной прокуратуре су– щественную помощь?

– Что-то в этом роде.

– Именно к этому вы стремились?

– Да.

– И получили?

– Да.

Мейсон вытянул вперед руку и показал на свидетеля указательным пальцем.

– И вот сейчас вы сидите на месте дачи показаний, вам предъявлено обвинение, которое вкупе с вашими предыдущими подвигами приведет к пожизненному тюремному заключению. Вы пошли на сделку с окружным прокурором: вы представите нужную ему версию дела и убедите присяжных в ее правдивости, чтобы обвиняемую осудили за совершение предумышленного убийства первой степени, в результате чего вы спокойно покинете зал суда и снова вернетесь к тому, чем занимались, – кражам и грабежам. Однако если ваш рассказ окажется неубедительным, вы не получите неприкосновенности.

– Я протестую! – закричал Гамильтон Бергер. – Подобный вопрос неприемлем. Требуется вывод свидетеля. Это спорный вопрос и…

– Я думаю принять возражение, – сказал судья Флинт. – Адвокату защиты следует сформулировать вопрос несколько по-другому.