Юные охотники - читать онлайн книгу. Автор: Томас Майн Рид cтр.№ 47

На лугу не видно было деревьев, зато на склонах гор они пышно раскинулись: одни стояли, склонив ветви, другие гордо вздымали свои кроны ввысь. Берега речки поросли редким и невысоким — ниже человеческого роста — кустарником вперемежку с тростником.

Фургоны остановили посередине этого природного амфитеатра. Лошадей и буйволов пустили пастись на воле. Опасаться, что они уйдут из долины, не приходилось хотя бы потому, что это было не так-то просто, особенно для животных, измученных таким длинным и тяжелым переходом. Но, главное, они и сами отсюда не пойдут: вода и трава здесь вкусные, лучше и желать нечего.

По обыкновению, Клаас и Ян, едва сойдя с лошадей, отправились на поиски гнезд. В этой уединенной долине они успели уже заметить немало занятных птиц и надеялись, что гнезда некоторых из них окажутся где-нибудь поблизости.

И действительно, среди камышей и кустарника обосновалась целая пернатая колония. Небольшие пташки походили на воробышков, а гнезда у них были овальные, с маленьким круглым входом, внутри устланные пушистыми, похожими на шерсть волокнами каких-то растений, росших поблизости.

Подобные птицы часто попадались на глаза нашим охотникам, и они сразу признали их: это были птички из семейства птиц-ткачей. Видов этих птиц существует множество, и они заметно отличаются друг от друга размерами, окраской и повадками, но их роднит врожденное умение искусно вить гнезда, буквально-таки сплетая их. Отсюда и пошло меткое прозвище птиц. Гнезда у разных видов отличаются друг от друга: одни похожи на шары, другие — на химическую реторту, третьи имеют овальную форму. Совсем особое гнездо у общественной птицы-ткача. Последние, собравшись стаей, строят одно большое гнездо, или «базар», обычно на макушке высокой акации, и оно напоминает стог сена, сложенный на ветвях дерева.

Маленькие ткачи, которых обнаружили Клаас и Ян, принадлежали к роду амадин; оба мальчугана очень обрадовались, наткнувшись на эти гнезда, потому что из их подстилки выходят отличные пыжи, не хуже, чем из пакли, и даже лучше, чем из мягкой бумаги. У обоих мальчиков пыжи были уже на исходе, и они решили пополнить запас, разорив хорошенькие гнездышки ткачей. Делать это из одного озорства Ганс не позволял, но пыжи были очень нужны для охоты, и мальчуганы не испытывали сейчас никаких угрызений совести.

Однако, для того чтобы вынуть мягкую подстилку, им пришлось буквально распутывать каждое гнездо, а это потребовало некоторого времени — вся наружная оплетка представляла собой замысловатое изделие, изящную корзиночку. Отверстие же было так мало, что мальчики не смогли просунуть туда руки. Да и найти его было не так-то просто. Ткачи, покидая гнездо, всегда тщательно маскируют отверстие. Нужное количество хлопка мальчики набрали в двух гнездах. Остальные они не тронули и, оставив их спокойно висеть на своих местах, вернулись на стоянку.

Но тут их внимание привлекла другая птица, куда более редкая и занимательная, чем амадина. Почти такого же размера, она резко отличалась от нее цветом и оперением — кстати сказать, очень любопытным. Птица эта, завладевшая вниманием не одних только Клааса и Яна, но и всех остальных охотников, была величиной с канарейку, но казалась куда больше благодаря длинному — в несколько раз длиннее ее тельца — черному хвосту.

Головка, спинка и крылышки ее были темно-каштанового, почти черного цвета с отливом; шейку охватывало трехцветное оранжево-коричнево-красное ожерелье, которое на грудке было чуть побледнее, а брюшко, лапки и бедра птицы были ржаво-золотистого цвета.

Одна такая птица с оранжевым воротничком и длинными хвостовыми перьями летала совсем недалеко от стоянки.

Мальчики заметили, что ее сопровождает другая птица, но окраска у той была тусклой ржаво-коричневой, а хвост самый обыкновенный; эта невзрачная птица была самкой своего нарядного спутника.

Юные охотники, впервые увидевшие эту занимательную птицу и не знавшие, к какой разновидности она принадлежит, засыпали Ганса вопросами. Ганс объяснил им, что это разновидность птиц-ткачей, известная натуралистам под названием «птица-вдова». Мальчиков удивило такое странное название, и они попросили Ганса рассказать о его происхождении. Гансу не составило труда удовлетворить их любопытство, — его объяснению позавидовал бы сам ученый Бриссон, окрестивший эту птицу.

— Бриссон назвал эту маленькую птичку вдовой, услыхав, как называют ее португальцы, первыми обратившие на нее внимание, а французские натуралисты пытались разъяснять, что ее назвали так из-за ее черного цвета и длинного хвоста. А на самом деле ни окраска, ни длинные перья не сыграли никакой роли в прозвище птицы, которое образовалось просто из-за смешения разных, но одинаково звучащих слов. Португальцы окрестили ее «вида», потому что она была получена ими из западноафриканского королевства Вида, а это слово напоминает по-португальски слово «вдова».

Эта птица с веселым нравом и таким великолепным оперением — одна из самых любимых комнатных птиц; часто ее видишь в клетке, где она с большой живостью перепархивает с жердочки на жердочку, словно ничуть не тяготясь неволей. Кормом ей служат семена и некоторые травы; она очень любит плескаться в воде; линяет дважды в год; в известную пору самец теряет длинные хвостовые перья — свое основное отличие от самки, — его окраска бледнеет, и разница между супругами сглаживается; лишь в брачную пору самец переодевается в оранжево-черный наряд и украшает себя элегантным хвостом.

Натуралистам известны два вида птицы-вдовы: райская птица-вдова, только что нами описанная, и другая, прозванная красноклювой птицей-вдовой. Последняя меньше райской птицы-вдовы и отличается от нее расположением хвостовых перьев, клюв у нее темно-красный, что и дало повод так ее назвать; оперение птицы иссиня-черное сверху, вокруг шеи белый воротничок, покровные перья белые, нижняя часть оперения белесоватая.

Образ жизни обоих видов очень похож на образ жизни всех птиц-ткачей. Обитают они все в Западной Африке и на юг далеко не залетают.

Молодые охотники не меньше самого Ганса загорелись желанием приобрести шкурки столь редкостных птиц.

Загремели выстрелы, и обе «вдовушки» были безжалостно сбиты с дерева.

Ганс с помощью своих спутников принялся осторожно снимать шкурку красивой птицы. Больше других ему помогал Аренд. У Аренда были очень искусные руки, и в мастерстве чучельника он не уступал самому Гансу. Правда, ему было совершенно безразлично, к какому семейству или виду относится птица, но дайте ему птицу в руки, и он снимет с нее шкурку и набьет ее ватой, не смяв ни единого перышка.

Занятые своей работой, юноши вдруг услыхали звук, заставивший их вскочить на ноги. Ганс и Аренд от неожиданности даже выронили из рук шкурки райской вдовы.

Между тем звук, который произвел на них такое сильное впечатление, был всего лишь криком маленькой птички, величиною не больше всем известного певчего дрозда, да и кричала она похоже и ничуть не громче. И все же ее голос прозвучал над лагерем, как удар грома. Охотники и проводники хорошо знали, что означал этот крик. Гончие и те с воем вскочили на ноги, едва лишь он донесся до их слуха. В лагере поднялся переполох.