Алтарь смерти. История маньяка-каннибала Джеффри Дамера - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Мастерс cтр.№ 82

Моральное, рациональное и эмоциональное понимание уголовной ответственности корнями уходит в различные дисциплины. Писатели, философы, теологи и юристы, чьи замыслы пересекали границы гильдий и порождали новые идейные ассоциации, наблюдали за психологическими отклонениями. Например, упрек шекспировского Гамлета в том, что женщины слишком часто не согласны с его мыслями, нашел отражение в концепции Фрейда о реактивном образовании ^[91] как механизме психологической защиты. Не бывает единого мнения, и сложные вопросы необходимо разбирать с разных точек зрения. Но при рассмотрении вопросов безумия главным ресурсом американской системы уголовного правосудия является психология как научная дисциплина.

Психиатры и психологи выносят решение о том, безумен человек или нет. Судьи полагаются на их честную, откровенную и точную оценку умственных способностей обвиняемого, которую те делают, используя правовые стандарты, характеризующие безумие. Специалисты в области психического здоровья лучше всего могут проявить себя при проведении анализа в качестве объективных консультантов, а не сторонников определенной точки зрения. Мы не должны намеренно обвинять или защищать подсудимого. В конечном итоге решение о том, виновен человек в инкриминируемом ему деянии или нет, не должно ложиться на плечи психиатров или психологов, его следует оставить на усмотрение тех, кто изучает факты. И несмотря на то, что специалисты в области психического здоровья могут отражать ценности всего сообщества, в котором проводится данное исследование, они, в отличие от выборного должностного лица или коллегии присяжных, не несут ответственности перед ним.

Тест для диагностики безумия, который используют специалисты в области психического здоровья, не является предметом науки о психическом здоровье, это законодательная кодификация представлений общества о справедливости и ответственности. Тест представлен в своде законов штата Висконсин в виде одного-единственного предложения: «Лицо не несет ответственности за преступное поведение, если во время этого поведения, ввиду психического заболевания или дефекта личности, он не мог оценить противоправность своих действий или своим поведением соответствовать требованиям закона». В этом стандарте четко закрепляются все моральные и оценочные суждения. Нет точного определения для слова «сумасшедший». Этот термин предполагает нечто меньшее, чем общее, но в то же время и нечто большее, чем некая часть. Невозможно понять это слово, не поместив его в целостный контекст.

Тест не может оправдать поведение подсудимого только потому, что он психически болен. Например, человек с диагнозом «шизофрения», который грабит бензоколонку, чтобы купить на эти деньги пиво, может понести ту же ответственность, что и человек, у которого нет этого диагноза. Отсутствие такой важной способности, как способность любить или налаживать отношения, возникает из-за какой-то болезни или дефекта. Однако если грабитель имеет бредовые убеждения и верит, что является владельцем заправочной станции и всего ее содержимого, тогда, возможно, он сумасшедший. В подобных обстоятельствах болезнь приводит к тому, что в результате заблуждений больной не способен оценить противоправность своего поведения. Также верно и то, что несущественные отклонения психического здоровья не диагностируются данным тестом. Психологические раны, нанесенные тяжелой жизнью, вряд ли смогут сильно повлиять на ваше сознание. И несмотря на то, что тест – это инструмент, который используют для принятия дихотомического решения, способности меняются непрерывно. Некоторые люди, которых действительно признали виновными в преступном поведении, могли быть способны уважать или подчиняться в меньшей степени, чем другие, которых также признали ответственными за их поступки. Кроме того, результаты проверки зависят от преступления, времени, когда оно было совершено, и самого человека. Из этого не обязательно следует, что, если человека признают сумасшедшим, он всегда будет нести ответственность за свои поступки в будущем. Тем не менее задокументированные случаи психоза и судебные вердикты прошлых лет, которые освобождали преступника от ответственности, могут помочь подкрепить имеющиеся доказательства безумия. Но в случае Джеффри Дамера все было иначе.

В конечном итоге оценку того, мог ли Дамер нести ответственность за свои поступки, поручили восьми психиатрам и психологам. В совокупности эти специалисты имели широкий опыт работы с обвиняемыми по уголовным преступлениям, а некоторые из них даже прошли специальную подготовку по работе с людьми, которые страдают сексуальными расстройствами. Также они обладали опытом в решении различных судебно-психиатрических вопросов. По большому счету, они работали независимо друг от друга. И, если бы данная процедура была исполнена верно, они бы выразили восемь разных мнений о том, в каком состоянии находилась психика подозреваемого в момент совершения каждого из пятнадцати преступлений, а также о том, мог ли он оценивать противоправность своих действий и подчинять свое поведение требованиям закона. И, скорее всего, все эти мнения были бы весьма схожи между собой.

Семь из восьми специалистов дали показания в суде – все, кроме меня. Правовая система пытается установить истину, обостряя различия между противоборствующими сторонами. В то время как способность обвиняемого подчинить свои действия требованиям закона или способность оценивать совершенные деяния может в любой момент исчезнуть в континууме, в суде в основном были представлены только мнения экспертов, которые придерживались той или иной крайности. Как вы можете увидеть позже, мое мнение в недостаточной степени поддерживало позицию защиты, и тем не менее я как раз был привлеченным защитой экспертом. Интересно, что окружной прокурор, который понял последствия того, что я не давал показания в суде, хотел вызвать меня для дачи показаний. Позже он объяснил, что решил не делать этого, так как собирался сокращать новые правовые основания в штате Висконсин и не хотел без надобности создавать возможность для проведения апелляции. В то же время текущая оценка дела показала, что его эксперты и так хорошо справляются со своей работой.

Мнения семи человек, давших показания о душевном состоянии Дамера, казались скорее схожими, чем различными. Большинство считали, что он не является психотиком в плане сенсорного расстройства или значительных психических расстройств или аффекта. Многие из них описывали тяжелые сексуальные расстройства, отмечали проблемы с интимными отношениями и злоупотребление алкоголем. Тот факт, что при решении столь сложной задачи эти мнения несколько разошлись, никак не препятствовал дальнейшей возможности построении линии защиты на диагностировании невменяемости преступника, и эти расхождения не оказали негативного влияния на профессионалов. Но судьи высшего ранга воспринимают подобные ситуации иначе. И здесь система может давать сбои.

Дискуссия о том, страдал ли Дамер психическим заболеванием, и мнения, высказанные людьми, явили большее расхождение во взглядах, чем это было во время попытки в целом описать его психическое состояние. Несколько экспертов, которые давали показания, неохотно подтвердили, что Дамер все-таки страдает психическим заболеванием, как и было в действительности. Один эксперт категорически это отрицал. Десять из двенадцати присяжных также сказали «нет».