Истинная на двоих, или Краденая невинность - читать онлайн книгу. Автор: Диана Билык cтр.№ 49

— Это я… извинилась за «безродного пса», — и, выпив вино, откашлялась от его крепости. — Что за… — скривилась, терпкий вкус сковал горло, — гадость… Из чего оно?

— Это настойка из лесных трав. Мощная вещь… Ты сейчас поймешь, — заразительно рассмеялся оборотень и налил еще. — Мне же надо наконец узнать, что за шрам у тебя и как появился. Выпивай и рассказывай, — подтолкнул ко мне рюмку.

Я крепко взялась за нее дрожащими пальцами и замотала головой.

— Я не готова об этом говорить, Арман, — повернула лицо к костру и, подставив его теплым языкам света, выпила вторую рюмку, после чего поставила ее назад.

— Хорошо, не будем, — сказал оборотень и, растянувшись на покрывале полубоком, посмотрел на пламя, которое огоньками заплясало в отажении его широких черных зрачков.

— Когда мне было пятнадцать, сильно заболел дедушка, — я легла рядом с Арманом и провела ладонью над его плечом. Мне хотелось прикоснуться к нему, безумно, но он сам говорил, что каждая близость все лишь усложняет. — До сих пор не верю, что его нет, — голос дрогнул, я повернулась на спину и сжала пальцами горло. — Почему я это сказала? Я же не хотела.

Арман подтянул меня к себе и прижал спиной к груди, подложив мне под голову руку. Провел ладонью по изгибу талии и, переместившись ниже, нежно погладил бедро.

— И что было дальше? — прошелестел над ухом ласковый голос. Эртинец коснулся колючей щекой моей шеи и подтолкнул: — Рассказывай.

— Я почти никогда не плачу, — прикрыла глаза и сглотнула тяжелый ком во рту. Правда катилась из меня лавиной. — В детстве сестры называли меня сухарем из-за этого… И не зря, друзья даже спорили, заплачу я или нет, когда с лошади упала перед совершеннолетием. Увы. Ни слезинки. А когда хоронили дедушку, я задыхалась, потому что никого ближе него у меня не было и нет. Я пыталась заплакать, честно, но не получалось. Я хотела этого, а в груди что-то держало, морозило слезы, высушивало их на подходе. — До боли в пальцах сжала руку Армана. — Вечером я сбежала из душной комнаты,

залезла на дуб, что рос недалеко от замка, и сидела там с фамильяром до глубокой ночи. Плакала навзрыд, как никогда, и не могла остановиться. Тогда не удержалась на ветке, сломала ключицу и руку, вот шрам на память и получила. Больнее, чем в ту ночь, мне было лишь тогда, когда позволила тебе добровольно к себе притронуться второй раз, — я судорожно вдохнула, осознавая, что сказала, и запечатала губы рукой. Неистово зашептала, повернувшись к оборотню: — Пустынные мраки, что со мной? Что я несу? Это ты сделал?

Он смотрел на меня ошарашенно. Рука, что до этого обнимала, отдернулась. Качнув головой, Арман несмело заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. Заглядывал в глаза и поджимал губы.

— Я не знал… Прости… Все никак понять не мог, почему ты так себя повела. Вот я урод, — отвернулся и прикрыл глаза ладонью.

Я легла на живот и положила голову на сложенные руки.

— Не нужно было мне пить…

— Зато я многое понял, — убрав руку с лица, Арман тоже перевернулся на живот. Улегся так близко, что наши плечи соприкоснулись. — Надо почаще тебе наливать, — повернул ко мне голову и как-то вымученно улыбнулся.

Я ответила ему косой ухмылкой и заправила короткие волосы за ухо, поставила локоть на покрывало и подперла ладонью голову.

— А теперь ты. Расскажи о самом болезненном воспоминании.

— Их много и почти все они связаны с Рэйденом, — показалось, что от одного лишь упоминания имени брата глаза Армана наполнились ненавистью. — Он старше меня на два года. Мы учились в аристократической школе при королевском замке. С первой же секунды родовитые детишки меня невзлюбили, — Арман вздохнул и отвернулся. Нащупал ветку и дотянулся кончиком до костра, чтобы пошебуршить его. Пламя зашипело и желтые искры взметнулись вверх. — Быть бастардом такого семейства, как Грей, не самое приятное занятие, — ухмыльнулся. — Если Рэю все всегда заглядывали в рот, то мне приходилось несладко. Постоянные насмешки, дурацкие шуточки, издевательства, унижения. Я терпел, но однажды ненависть ко мне перешла все границы. Друзья Рэя подкараулили меня в саду и сильно избили, а он стоял и смотрел. Ничего не сделал, не защитил. Тогда я и понял, что моя семья — это только мать. А о том дне осталось напоминание на всю жизнь, хотя я и попытался прикрыть шрам нательным рисунком, он все равно проглядывает и дает понять, что брата у меня на самом деле нет. Я одинок. Наверное, поэтому мне было так легко предать Греев и стать Шиином. Вести двойную игру.

Я переместила руку на его грудь и ласково обрисовала тату кончиками пальцев.

— У всех есть шрамы, даже у самых сильных. Я тоже была изгоем в семье. У матери есть две кровные сестры. Они и их дети никогда не признавали нас своими. Считали, что мама не заслуженно заняла трон, а мне все легко дается. Мол, король с королевой чересчур меня балуют и тратят на мои наряды половину казны Ветроны. Мало кто знает, как я ненавижу платья и драгоценные украшения. И вряд ли представляют, сколько потов согнал с меня отец в тренировочной, ни разу не вспомнив, что я девочка. Он всегда считал, что я обязана защищать свой народ заточенным мечом, а не фокусами или магией. От родни я часто слышала в спину гадости, привыкла огрызаться. А когда магия Айшура не раскрылась и не оправдала надежды, возложенные на мои плечи, я встретилась с настоящим ехидством лицом к лицу. Кузины плевались и язвили. Не передать словами, что я чувствовала, — закатила глаза. — Было ощущение, что я — прокаженная.

Арман прильнул к моей щеке своей и прошептал:

— Ты еще им всем покажешь. Просто не пришло время. Никто ведь не знает, как раскрываются ледяные драконы, — пощекотал жарким дыханием шею и коснулся губами мочки уха, провел кончиком языка по родимому пятну в виде звездочки.

— Никто не знает… — прошептала, справляясь с дрожью. — Это меня и пугает. Я не хочу погубить мир, Арман…

— Ничего не бойся, ты справишься, — поцеловал меня в основание шеи и отпрянул. Заглянул в глаза с улыбкой. — Давай ложиться спать? Наберемся сил и встанем с рассветом. Если ускоримся, завтра к ночи подойдем близко к Ветроне.

Я лежала молча и нагло его рассматривала. Так долго, что стало клонить в сон.

— Ты не такой, каким пытаешься всем казаться… — прильнула к его груди, поцеловала в сплетение узлов шрама и сонно прошептала: — Давай спрячемся? — и прикрыла тяжелые веки.

Лилиан

Я проснулась от нежного прикосновения губ Армана к щеке. Лениво подняла веки и потянулась, разминая затекшие за ночь руки и ноги. Привстала, опершись на локти.

Оборотень сидел рядом и с улыбкой держал на руках венок из ярких полевых цветов.

— Я тоже кое-что умею, — уложил его мне на голову и легонько поцеловал в губы. — Идем? Или хочешь сначала поесть?

— Да ты романтик, — я сняла венок и, касаясь лепестков пальцами, заулыбалась. — Думаешь, что я поверю? — подняла на него взгляд и чуть не взвыла от гудящей головной боли. — Что вчера было? Я ничего не помню после первой рюмки той настойки. Снова твои штучки?