Читающий мозг в цифровом мире - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Вулф cтр.№ 8

В это мгновение мы осознаем, что есть нечто, что остается внутри нас от всех предыдущих встреч с этим, казалось бы, обычным словом, следами его, да и вообще со многими словами. Как много лет назад подчеркивал нейролингвист

Рисунок 3.

Дэвид Свинни, наши слова содержат и мгновенно активизируют целые хранилища ассоциированных значений, воспоминаний и чувств, даже когда точное значение в данном контексте определено. В течение этой миллисекунды воспоминания мы начинаем ценить потрясающую красоту нашего мозга, который сохраняет и извлекает нужные слова: каждое слово может вызвать целую историю мириад связей, ассоциаций и давно забытых, но сохраненных эмоций. Действительно, Вы только что были свидетелями того, как читающий мозг активизирует за полсекунды нечто сродни ежедневным усилиям поэтов и писателей найти идеальное слово, выражающее точный смысл, которое соединит, как однажды выразился Э.М. Форстер, «прозу со страстью». Давайте закончим нашу экскурсию по читающему мозгу, посмотрев в последний раз на все, что мы видели в нашей воображаемой схеме лекции. На этот раз, однако, я устроила так, чтобы вы видели действие не как в замедленной съемке, а в реальном времени чуть более чем за 400 миллисекунд и через оба полушария. С почти невозможной быстротой мы теперь можем видеть, что вначале правополушарные зрительные области быстро переходят влево, где активируются и интегрируются во все слои колец.

И так, в конце действия мы видим, что большая часть правого полушария теперь освещена несколькими областями, которые вносят свой вклад на пути слов, и меньшее количество – в звучание. Мы не можем воспринимать больше, чем это. Наш глаз просто не может следить за движениями в действиях достаточно быстро, чтобы точно понять, что происходит, где и когда. На самом деле, наша сцена теперь выглядит как бесшовное представление таких тесно связанных сетей, что изображение, с которым мы остаемся, кажется одним огромным набором пульсирующих, соединенных огней. В реальности же, «в схемах читающего мозга существует столько же связей», сколько звезд в галактике Млечный Путь. Этот окончательный образ связности читающего мозга показывает, что по крайней мере столько же вещей происходит в зигзагообразной, прямой и обратной интерактивности, сколько и в обычной жизни происходит линейно. Действительно, такое впечатление было бы самым близким пониманием о многих неизвестных, которые остаются, о времени и последовательности всего, что происходит между кольцами зрения, языка, познания, зрительно-моторной координации и аффекта, когда мы читаем. Мы остались на вершине шатра нашего цирка, смирившись с масштабностью того, что представляет собой акт чтения, который большинство людей воспринимают полностью как само собой разумеющееся. Надеюсь, что вы так не воспринимаете. Скорее, я надеюсь, что теперь вы понимаете, что всякий раз, когда вы читаете одно слово, вы активируете тысячи и тысячи нейронов, работающие группы, все те, с которыми вы только что столкнулись, и еще многие, многие другие.

А если мы активируем множество нейронов? Одним словом, представьте, что происходит, когда вы читаете предложение, состоящее из нескольких слов эссе Николаса Кристофа, стихотворение Адриена Рича, рассказы Андреа Барретта, книгу о языке Рэя Джекендоффа, произведение литературной критики Майкла Дирда. После всех этих лет исследований я пыталась понять, что мы делаем, когда извлекаем-читаем единственное слово. Я до сих пор в трепете от того, что происходит, когда мы читаем строку из слов, которая вызывает наши самые глубокие мысли. Как будет обсуждаться в следующем письме, осмысленное чтение мозга очень буквально, физиологически идет «отовсюду», для его (слова) понимания. Но это может измениться.

Искренне ваша,

автор

Дорогой читатель,

вы только что «проследили» путь одного слова. Мы видели в последнем письме, что чтение слова вызывает активацию мириада нейронов, которая включает передачу сигналов через несколько областей во все пять слоев мозга. Теперь, представьте себе, что я попрошу вас прочесть не отдельно взятое слово «следы», а вскрыть его смысл и включить это слово, в значительно более требовательный контекст фразы, такой, к примеру:

Его любовь не оставляла следов, кроме тех, которые никогда не исчезнут, для нее и для каждого кто захочет в них вглядеться.

Если я когда-нибудь напишу роман, я заполню его предложениями, подобными тому, которое вы только что прочитали, они потребуют от вас гораздо большего внимания, чем вам кажется на первый взгляд. Если бы мои коллеги по университету Тафтса, Джина Куперберг и Филлип Холкомб, использовали свои различные методы мозгового воздействия, от МРТ до потенциальных методов, связанных с событиями (ERP) (измеренная реакция мозга, которая является прямым результатом определенного сенсорного, когнитивного или моторного воздействия – Прим. перев.), вы смогли бы наблюдать замечательные процессы. Они могли бы объяснить всю совокупность разнообразных и удивительных данных, которые они отражают.

Например, после того как вы встретили слово «следы» в этом контексте, вы увидите в ERP то, что называется ответом N400 – это же слово на нескольких языках. Мозговая активность длинной в 400 миллисекунд в этих областях дает электрофизиологический сигнал удивления вашему мозгу. В этих областях регистрируется нечто аномальное и непредвиденное – то есть в этом случае изначально не была ориентация на единственное значение употребления слова «следы». Очевидным это стало после того, как возникли другие вариативные трактовки, как только вы прочли текст до конца. Предложения, в которых наши первоначальные представления о значении слова не находят подтверждения, требуют паузы и размышления. На этом примере очевидно, что мы должны понимать четкие умозаключения, к которым постепенно направляет нас контекст. В таких предложениях осознание целого намного важнее, чем сумма отдельных частей, и схема «мозг – читатель» отражает, какие процессы активированы, как долго и каких именно областях. Ваша обработка этого предложения, да и вообще любого предложения, не является простым аддитивным упражнением, в котором все перцептивные и лингвистические действия, описанные ранее в кольцах, теперь происходят в течение двадцати слов подряд.