Обещания богов - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Кристоф Гранже cтр.№ 83

Он двинулся вдоль сидений, расталкивая пассажиров. Его лицо натыкалось на спины и плечи, в ноздри лез запах подмышек всех, кто, подняв руки, держался за перекладины. Будь проклят мир недоростков…

Добравшись до другого конца вагона, он ухватил железную ручку, открыл переходный тамбур, и ему в лицо ударил наружный рев. Грохот несущихся на полной скорости, едва скрепленных между собой конструкций оглушал. Он прошел и закрыл за собой дверь.

И снова начал проталкиваться вперед через более или менее плотную толпу, более или менее вонючую. Он уже почти дотащился до конца вагона, когда поезд остановился, издав яростный свист. Надписи на перроне сориентировали его: «Шёнхаузераллее».

Сиденья опустели, и Симон прошел через новый тамбур. Двери поезда уже закрывались. По его подсчетам, Крапп был в следующем вагоне. Придется удвоить осторожность. Он двинулся вперед, стараясь сохранить равновесие, цепляясь за ручки и сосредоточившись на окне в глубине. Еще один переход и…

Дверь распахнулась, заставив Симона застыть в последнем рывке. Йозеф Крапп стоял перед ним с неподвижным лицом, но с задыхающимся ртом, из которого текла слюна. Значит, Бивену удалось заскочить в поезд. Он оказался быстрее Симона и прошел по вагонам, пока не наткнулся на беглеца.

Крапп держал люгер дулом в пол, но мгновенно вскинул его, узнав Симона. И без колебаний выстрелил, не обращая внимания на пассажиров и их крики. Симон упал — он рухнул чисто рефлекторно, его не задело. Пополз под деревянными скамьями и умудрился достать свое оружие. Вспомнил, как срабатывает механизм люгера и дослал пулю в ствол.

Пока спусковой рычаг клацал, отправляя заряд, его накрыла тень. Он поднял глаза: Крапп стоял над ним, готовый нанести последний удар. Симон закрыл глаза. Выстрела не было. Вместо него — звериный вопль. Нечто пронзительное, утробное, ужасающее.

Ему пришлось несколько раз сморгнуть, чтобы увериться, что он видит то, что видит: Бивен расплющил лицо Краппа о стекло и пытался его обезоружить. В схватке маска убийцы слетела, обнажив на месте плоти кратер с разбегающимися по краям неровными рубцами.

Но худшее, что понял Симон, или только подумал, что понял: Крапп вопил не ртом, а дырой посреди лица. Рев исходил из обнаженных хрящей, из темного провала над его губами.

Крапп выстрелил. Пуля ушла в потолок. Пассажиры расползались, прячась под сиденьями и вереща, как перепуганные кролики. Симон спрашивал себя, должен ли он вмешаться, но дуэль между гигантом и монстром приобретала размах, ему недоступный, — Тезей против Минотавра, Персей против Медузы… Между ними и мизинца было не просунуть.

Новый выстрел. На этот раз к Бивену вернулись силы или дыхание, и он начал колотить изуродованной головой Краппа о стекло. Он словно намеревался выбить окно его лбом, и ему это удалось.

Стекло разлетелось, лицо исчезло, сноп света и мощный фонтан крови завершили действо в сопровождении волны грохота и ветра.

В тот момент, когда голова Краппа высунулась в раму выбитого окна, несущийся на полной скорости встречный поезд, идущий в Панков, обезглавил убийцу и, как лезвие гильотины, положил конец расследованию дела Адлонских Дам.

Оказавшись дома, Симон Краус понял, что он весь в крови.

Он понятия не имел, каким образом ему удалось вернуться, — на такси, скорее всего. Он только помнил, как Бивен буквально выбросил его из вагона на следующей станции, прошипев: «Исчезни». Добрый гестаповец решил единолично ответить за утреннюю бойню. Флаг ему в руки.

В состоянии, близком к трансу, Симон добрался до своего кабинета. Механическим шагом, как рабочие из фильма «Метрополис» ^[123] Фрица Ланга, он направился в туалетную комнату, скорчился в ванне и включил душ. Ему понадобилось несколько минут, чтобы понять, что он забыл раздеться.

Он встал прямо под бегущей водой и с огромным трудом стащил с себя костюм — окончательно загубленный льняной шедевр, сшитый по лондонским лекалам. Голый, он снова забрался в ванну, понимая, что ничуть не лучше тех несчастных безумцев, которых целыми днями вымачивали в тепловатой грязной водице.

Он вылез, только когда кончилась вода.

Покинул свой саркофаг и завернулся в халат. Им владело единственное желание — спать. Без снов и электродов. Просто забыться на несколько часов в коме. Кто знает, может, эта черная бездна сотрет или хотя бы смягчит жестокость всего, что ему пришлось сегодня пережить.

Только закрыв глаза, он понял, что веки горят. Нет, не веки: мозг, мысли. Они словно всплывали, поднимаясь к глазам, подогретые лихорадкой и страхом. Он держался. Ему часто приходилось прибегать к самовнушению. Еще один приемчик от мэтра Зигмунда.

В конце концов он заснул, и даже быстро, но тут раздался звонок в дверь. Он открыл глаза, охваченный тем странным ступором, который случается при внезапном пробуждении. На краткое мгновение он все забыл — расследование, Адлонских Дам, обезглавленного Краппа, — но, пока поднимался, жуткие воспоминания вернулись.

Он завязал пояс халата и поплелся к двери. Он никого не ждал. Еще несколько шагов — и возникла куча поводов для беспокойства. Единственное, что он увидел, — черный мундир. Отличная прусская ткань, темная, как гуашь, непроницаемая, как бархат. Симон Краус вздохнул — Бивен его уже приучил к такому, но сейчас Симон был не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы.

Человек в сопровождении двух здоровяков тех же ста́тей протянул свой жетон. Симон на него даже не глянул.

— Гауптштурмфюрер Грюнвальд, — объявил посетитель. — Geheime Staatspolizei. Вы арестованы.

— Простите, что?

— И давайте без глупостей. Одевайтесь.

Только тогда Симон посмотрел в лицо мужчины. Вытянутая, как точильный камень, физиономия, закрученные усы, словно две запятые, доходящие до самых скул. Совершенно не похож на гестаповца. Скорее уж на наемного танцора времен Прекрасной эпохи ^[124].

— Можете хотя бы сказать, что я сделал?

— Переоденься. У нас нет времени.

— Но это мое право и…

— Тебя обвиняют в убийстве Сюзанны Бонштенгель, Маргарет Поль и Лени Лоренц. Устраивает?

— Что? Но…

Грюнвальд со всей силы отвесил ему оплеуху, отбросившую Симона на эскизы Пауля Клее. С разбитыми в кровь губами он отправился в спальню и послушно оделся. Мысли разбегались, и собрать их не представлялось возможным. Он сказал себе, что имя Бивена произведет должное впечатление. Он объяснит им их ошибку, он…