Мужчина, которому захотелось согреться - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Прах cтр.№ 24

Когда я впиваюсь пальцами в ягодицы моей прекрасной спутницы, любовницы посреди шумного проспекта и пью ее губы, потому что мне захотелось ее остановить и поцеловать.

Я ощущал себя глубоким стариком, когда в раннем возрасте осознавал такие вещи, которые порой осознают, становясь немножко старше. Почему Прах? Мне часто задавали этот вопрос, а я уже и позабыл, почему взял такой псевдоним, отвечал что-то вроде: «Все мы превратимся в прах» или «Не помню уже».

Я думаю, что этому поспособствовало осознание того, что если я умру в свои пятнадцать, то в этом мире ничего не изменится. Горе моих родных будет громким, болезненным, но слишком тихим и несущественным на фоне всего мира. Ничего не изменится глобально, на одну каплю море станет меньше – и все. Море продолжает жить, море бушует, море спокойно, море высыхает, море наполняется дождевой водой. В море летят молнии, и море не умирает, лишившись даже нескольких тонн воды.

Я слишком рано осознал себя каплей. И я всегда удивлялся, как некоторые мои знакомые могут чувствовать себя богами, почивающими на лаврах, если я себя чувствовал то маленькой букашкой, постоянно бегущей, порой не зная куда, постоянно сражающейся с собой, то дряхлым, медленным стариком, которому вот-вот уже отведено отойти в мир, в который он выбрал верить, то мальчишкой, который влюбляется снова и снова, который за свою девчонку и в морду получит, и в морду даст. Путь которого – одно сплошное приключение. Даже плодом чужого воображения я себя ощущал.

Кем бы ты ни был, к чему бы ты ни стремился, если однажды тебе суждено умереть, то мир от этого не рухнет, но рухнут на время родные, самые близкие. Рухнут.

Спустя время я сделал выбор – жить, чувствовать себя живым и принимать все мои осознания, записывать, складывать в копилку, стараться не грустить по этому поводу, двигаться к своим целям, изобретать новые смыслы. Влюбляться, наслаждаться, чувствовать. Создавать прошлое, в которое можно вернуться с радостью, а не с сожалением.

Я думал, что сделаешь выбор один раз – и все. Но каждый день, просыпаясь, ты снова и снова делаешь этот выбор. Каждый день. Если бы сейчас я решил изменить псевдоним, то, возможно, я бы выбрал «Поцелованный солнцем» или «Чувствующий», я сейчас не ощущаю себя Прахом, хотя в узких кругах люди слышали о Прахе.

Я часто делаю фото, где видно, как меня целует солнце, в этом есть что-то… Мне нравится чувствовать и слышать свой голос.

Мне плевать, пишет ли человек с ошибками, ругается ли он матом, имеет ли он дюжину сексуальных партнеров, будучи свободной птицей, или находит свое наслаждение в одном-единственном человеке, читает он книги или нет. Если человек хороший, его не испортят ни матерные слова, ни отсутствие запятых в тексте, ни любовные связи, ни слухи о нем. Для меня показатель – то, что он не делает никому зла, не обсуждает людей, решает свои проблемы сам и не создает проблем для других своими действиями, признает совершенные ошибки. Тогда для меня он хороший, достойный человек.

* * *

В моем окружении есть люди, которые порой ругаются матом, и я смело могу назвать их достойными, хорошими, чистыми, с какими и в разведку можно пойти, и тайну доверить, зная, что они никому не расскажут. Это их выбор, они от этого хуже не становятся.

Ругаться или нет – это их личное дело. В присутствии детей, например, они себе этого не позволяют, и я заметил, что они сами знают, при ком можно ругаться, а от кого нужно отойти подальше с руганью. Это как с курением. Аналогично.

В чем зло? Человек никому не навязывает мат. Он не ругается громко, на всю улицу, и не ведет себя вызывающе, как свинья. Потому что он не свинья, а достойный человек, который никому не мешает со своим «наболевшим». Это его личное дело и его выбор. А мой выбор – принимать или не принимать его выбор.

Он мне не предлагает ругаться с ним за компанию. Захочу – буду ругаться, не захочу – не буду.

А вешать ярлыки на него за то, что он ругается – нет, увольте. Я смотрю на его поступки. Прекрасных людей не портит мат.

«Это же черные слова, отравляющие пространство. Вы же как писатель должны радеть за чистоту русского языка».

Я нашел для себя больше отравляющего в раздающих нравоучения и клеймящих штампами, чем в ругани хороших людей. Подобное «вы же должны» токсично и отравляет мое пространство. А писатель – это очень многогранная профессия, как и другие профессии, в которых реализует себя человек.

Любовники – зло? Я не упоминал измены. Измены – это не моя тема, не мое дело, я больше об этом не пишу. Каждый поступает, как может себе позволить, и сам несет ответственность за свои поступки. Не нам судить других людей, надо себя судить в первую очередь за свой черный, ядовитый язык, а не взращивать в своей душе подлого лицемера, который сует свой нос в чужие страсти.

Я не оправдываю и не пропагандирую измены, откуда мне знать, что у человека на душе? Все индивидуально, и порой люди поступают так, как не ожидают от самих себя – они сами себе судьи. Есть люди, которые имеют несколько сексуальных партнеров, никому не врут и честно обсуждают все эти темы, они свободные птицы и спят, как и с кем захотят. И свои носы суют в свои личные дела.

Сколько людей, столько и историй.

Я пишу про любовников как про сексуальных партнеров, влюбленных в мгновение, кайфующих друг от друга.

У меня есть любовница – это значит, что я наслаждаюсь девушкой, которую выбрал для себя, мы создали вместе с ней наш собственный мир, мы дарим друг другу себя, мы пьем и едим друг друга, живем. И не разбрасываемся клятвами, что мы поженимся, что будем вместе вечно, если это не так – и, может быть, уже через неделю нас не будет в жизни друг друга.

Иметь дюжину сексуальных партнеров – не значит врать всей дюжине. Я о таком не писал. В своих книгах «Грубый секс и нежный бунт», «Обнимаю ваше одиночество», «Мужчина, которому захотелось согреться» я стараюсь бороться со штампами в сознании, с привычкой чужие убеждения выдавать за свои.

Мой долг перед собой на данном этапе – обжигаться, влюбляться, ошибаться, учиться на ошибках, жить, творить, любить, заботиться о любимых, идти своим путем, падать и вставать, вставать и падать. Меня сопровождают обожженные, умные, глубокие и достойные люди, которые не вешают ярлыков, для которых мир велик, как и они. Если кто захочет пойти рядом, он пойдет рядом.

Мне неинтересно бегать за женщиной. Женщина, которая заинтересована во мне так же, как я заинтересован в ней, всегда сделает шаг мне навстречу, когда я иду к ней, и всегда будет молча тянуться ко мне, даже не говоря ни слова, даже не совершая никаких действий.

Это чувствуется. Я не бегаю за женщиной, для меня «нет» – это всегда «нет», но если она не сказала «нет», то я поцелую, возьму за руку и буду наслаждаться. Никаких: «нет – это да, но позже», я не собачка, чтобы в нужное настроение/когда сойдутся звезды приходить, чтобы быть запасным вариантом или «нужно еще подумать».