Тайная песня - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Коултер cтр.№ 8

– Святой отец, – тихо и очень почтительно обратился к нему Эдмонд. Роланд кивнул:

– Садитесь, дети мои, и возблагодарим Господа за его щедроты и восславим его благодеяния в наших молитвах.

Он перекрестился и окинул доброжелательным взглядом двоих прихожан. Когда они сели, Роланд затянул нараспев низким и проникновенным голосом:

"Nos autem glorlarl oportet in cruce Domini nostri Jesu Chrlsti: in quo est salus, vita, el resurrectio nostra per quern saluati, et llberati sumus”.

Дария чувствовала, как ее наполняет чистая, торжественная латинская речь. Отец Коринтиан читал замечательно, и было ясно, что он хорошо образован в отличие от многих полуграмотных священников, поскольку понимал, что говорит, и это придавало его словам особый смысл.

Дария в уме переводила:

«…Но нам надлежит восславить нашего Господа Иисуса Христа, в ком наша жизнь и воскресение, кем мы спасены и рождены…»

"Alleluia, alleluia. Deus misereatur nostri, et benedicat nobis: illuminet vultum suum super nos, et misereatur nostri. Gloria Patri”.

Это было изумительно – и слова, и тихий, успокаивающий голос. Дария не могла отвести глаз от его прекрасного лица, которое в эту минуту было ликом самого Бога, глаголящего в темной часовне. Его руки словно обнимали ее, и у нее захватывало дух от трогательной красоты этих слов.

"Аллилуйя, аллилуйя. Пусть Бог сжалится над нами и благословит нас, пусть свет Его божественного сияния осеняет нас, и Он не оставит нас своей милостью. Слава Отцу Небесному”.

"Hoc enim sentite in uobis, quod et in Christo Jesu:

Qui cum in forma Dei esset, поп raplnam arbitratus est esse se aequalem Deo: sed semetipsum…”

Слова лились с его уст и проникали в самую душу…

«Пусть владеют вами те же мысли, которые владели Иисусом Христом, не считавшим преступлением быть равным Богу, но отдавшим себя…»

Отец Коринтиан вдруг замолчал и затем продолжил тихой скороговоркой:

«Neque auribus neque oculie satis consto…»

Нет, это было невозможно, однако она не ошиблась. Дария впилась в отца Коринтиана взглядом, когда он повторил по-латыни:

"Я теряю зрение и слух”.

«Hostis in ceruicibus alicuinus est…»

Девушка прошептала эти слова по-английски:

"Враг следует за нами по пятам”.

"Nihil tibi a me poslulanti recusabo. -.Opfate mihi contingunt… Quid de me fiet?… Naves ex porta solvunt… Nostrl circiter centum ceciderunt… Dulce lignanum, dulces claws, dulcia ferens ponelera: quae sola fuist'i digna sustinere regem caelorum, et Domininum. Alleluia”.

"Я ни в чем не откажу тебе… Мои желания осуществились… Что станет со мной?… Корабли уходят из гавани… Около сотни наших людей пали… Благословен деревянный крест, благословенны гвозди, держащие благословенное тело; они одни достойны держать царя небесного и Господа нашего. Аллилуйя”.

Дария была потрясена. Она сразу догадалась, что граф, запрокинув голову и закрыв глаза в экзальтации, не понимал, что его новый священник, его образованный и эрудированный бенедиктинец, перемежает мессу бытовой латынью. Однако он делал это не по незнанию, как предыдущий священник. Нет, этот человек умел жонглировать словами и заменять их, но…

Остаток мессы пролетел быстро, и отец Коринтиан больше не упоминал о врагах или отрезанных головах. Он благословил графа и Дарию, воздев руки и воскликнув: “Dominus vobiscum”, и граф отозвался: “Et cum spiritu tuo”.

Отец Коринтиан выжидательно взглянул на Дарию, и она тихо сказала: “Capilli horrent”.

Роланд едва не выронил из рук хлеб и эль, а девушка без всякого выражения повторила снова:

"Capilli horrent”.

Маленькая плутовка знала латынь! Черт возьми, она смеялась над ним, она могла его выдать! Роланд старался не выказать своего удивления, когда Дария отчетливо произнесла: “Bene id tibi vertat”.

Он склонил голову, а ее слова продолжали звучать у него в ушах: “Я желаю вам успеха в вашей миссии”.

Роланд сделал шаг назад и поднял руки: “Deo gratias”.

Он улыбнулся графу, у которого был такой вид, словно сам Бог только что даровал ему свои милости.

– Благодарю вас, святой отец, моя душа ликует оттого, что вы здесь, – граф молитвенно сложил свои огромные ладони. – Я переживал, что в моем замке нет Божьего человека, который бы заботился о наших душах. – Он повернулся к Дарии и заметил неодобрительно:

– Что ты сказала отцу Коринтиану?

Она даже не изменилась в лице.

– Я не запомнила ответ и поэтому придумала набор звуков. Извините, милорд, извините, святой отец.

– Это богохульство. Я попрошу доброго отца Коринтиана научить тебя правильным ответам. Стыдно не знать их, Дария.

Девушка смиренно потупилась:

– Да, милорд.

– Твой дядя пренебрегал своими обязанностями по отношению к тебе. Ты проведешь следующий час с отцом Коринтианом.

– Да, милорд.

Граф еще раз поклонился Роланду и ушел. Они остались одни в промозглой часовне.

– Кто вы?

– Вы спрашиваете сразу в лоб, – заметил Роланд, не сводя глаз с закрытой двери. – Я должен убедиться в том, что в коридоре никого нет.

– Даже если там подслушивает дюжина людей, они ничего не услышат. В этом проклятом склепе дверь такая же толстая, как и каменные стены.

Тем не менее Роланд подошел к двери, распахнул ее и медленно закрыл снова. Затем повернулся к ней.

– Кто вы? – повторила Дария.

– Вы говорите по-латыни.

– Да, я говорю по-латыни. Вы этого не ожидали?

– Нет. Но вы не выдали меня графу. Могу ли я предположить, что вы хотите убежать от него? Девушка кивнула и в третий раз спросила:

– Кто вы?

– Я послан вашим дядей спасти вас. Как вы теперь знаете, я не священник.

Она улыбнулась ему ослепительной лукавой улыбкой. А он-то думал, что выглядит настоящим священником, черт бы побрал ее проницательность.

Роланд собрался было нахмуриться, однако она быстро произнесла:

– Но вы образованный человек, не то что предыдущий священник, который с трудом мог связать несколько слов. Как вы от него отделались?

– Очень просто. Он был так несчастлив здесь, в Тибертоне, что с радостью принял немного монет, чтобы исчезнуть. Значит, вы догадались, что я не священник, когда вчера упали в обморок? Смекнули, едва взглянув на меня? Потому вы так побледнели и потеряли сознание?

Дария отрицательно покачала головой.

– Я не знаю почему, – с запинкой произнесла она. – Вернее, я не знала этого тогда, и все же я знала вас, может быть, даже лучше, чем самое себя.