Врата в рай - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 54

Тогда я сел, и она тут же забилась в угол — глаза блестят, волосы растрепаны.

— Смотри, что ты наделал! — прошептала Лиза, но я не понял, о чем это она.

— Черт возьми, мы похожи на старшеклассников на заднем сиденье!

Я выглянул в окно и увидел парящее кругом запустение. Увитые плющом провода, поросшие травой, полуразвалившиеся мотели, заржавевшие будки фастфуда. Здесь все символы современной Америки казались ненужным хламом, оставшимся после неудачной попытки колонизации.

Но очень скоро мы были уже практически в центре Нового Орлеана, а мне нравился центр этого города. Достав из косметички расческу, она стала причесывался так яростно, что заколки полетели в разные стороны. Мне нравилось, когда ее темные волосы свободно падали на плечи.

Не выдержав, я снова схватил ее и принялся целовать и на сей раз она откинулась, увлекая меня за собой, и мы несколько минут барахтались на заднем сиденье. Я все целовал и целовал ее, жадно впиваясь в ее рот.

Она целовалась так как ни одна другая женщина. Мне даже трудно описать как. Она целовалась так, будто делала это впервые в жизни или будто прибыла с другой планеты, где понятия не имеют, что это такое, а потому, когда она, закрыв глаза, подставила шею для поцелуев, мне пришлось остановиться.

— Господи, мне хочется разорвать тебе на куски, — скрипнув зубами, сказал я. — Хочется разобрать тебя на части, чтобы попасть внутрь!

— Да, — ответила она и начала застегивать рубашку.

Наш лимузин уже пробирался по Тьюлейн-авеню так, словно прибыл по туннелю из другого мира. Потом мы свернули налево, направляясь, скорее всего, в сторону Французского квартала, а когда я снова обнял ее, мы уже въезжали в старый город.

Когда мы подошли к стойке портье, ее так трясло, что она с трудом держала в руках шариковую ручку. Хота выглядела просто прелестно: волосы зачесаны назад и струятся по спине, шляпа сдвинута на затылок, воротник рубашки расстегнут.

Она с трудом нацарапала «Лиза Келли», а когда мы слегка сцепились по поводу того, кто будет платить, смешалась и замолчала, словно сама не понимая, зачем она здесь. В результате я победил и заплатил своей картой «American Express».

Это было сказочное место: модернизированное здание в испанском стиле в двух кварталах от площади Джексона. Для нас она выбрала расположенный в саду бывший дом для прислуги. Двор был вымощен неровным красным плитняком, типичным для Нового Орлеана, в саду росли мощные банановые деревья с влажными зелеными листьями, розовые олеандры и жасмин, вьющийся по кирпичным стенам. Фонтан в виде нимфы порос зеленым мхом, на воде в чаше плавали водяные лилии, что создавало особую романтическую атмосферу. Музыкальный автомат примерно в квартале от нас играл «Beat It» Майкла Джексона, и это впервые за все время напомнило мне о реальной жизни, оставшейся там, в Калифорнии. А еще из какого-то ресторана неподалеку доносилось звяканье посуды и тянуло приятным запахом кофе.

Когда мы подошли к входной двери. Лиза уже с трудом стояла на ногах, так что мне пришлось слегка ее поддержать. Накрапывал мелкий дождик, в саду звучала настоящая водная симфония: стук капель по листьям деревьев и по черепичной крыше. И тут двое самых красивых темнокожих детишек каких я когда-либо видел в жизни, стали заносить в дом багаж. Дети были одеты совершенно одинаково: в шорты цвета хаки и белые футболки. У них были маслянистые рожицы, на которых блестели темные влажные глаза, совсем как у индийских принцесс на картинках. Они бесшумно скользили по комнатам, раскладывая наши вещи.

У Лизы был багаж человека, летающего исключительно частными самолетами: кожаные чемоданы и дорожные сумки цвета карамели с золотыми инициалами, причем их было так много, словно она собралась в кругосветное путешествие.

Я дал ребятишкам пять баксов, и они поблагодарили меня нежными голосками, типичными для Нового Орлеана: очень певучими, с мягким французским акцентом. В дверях они обернулись, на мгновение став похожими на двух маленьких старичков.

В это время Лиза разглядывала комнату с таким видом, точно это была пещера, полная летучих мышей.

— Хочешь, перенесу тебя через порог? — предложил я.

В ответ она только удивленно на меня посмотрела. На лице ее появилось странное, какое-то дикое, непонятное выражение. Я снова ощутил, что от нее так и пышет жаром, а потому, не дожидаясь ответа, сгреб ее в охапку и внес в дом.

От неожиданности Лиза покраснела и, не выдержав, расхохоталась, словно пытаясь скрыть смущение.

— Смейся, смейся! — сказал я, поставив ее на ноги и игриво подмигнув ей, как будто передо мной были все эти дамочки из павильона на острове.

Но на сей раз в улыбке моей не было ни тени притворства. Потом, с трудом оторвав от нее взгляд, я обвел глазами комнату.

В этом бывшем жилье для прислуги потолки были футов четырнадцать, не меньше. Необъятная кровать из красного дерева под балдахином, с покрывалом из свадебного шелка в херувимах, розочках и застарелых пятнах, точно от капель дождя. Я много где бывал, но еще ни разу не встречал такой кровати. А еще там было высоченное зеркало на мраморной подставке и два кресла-качалки, между которыми лежал потрепанный персидский ковер. Широкие столы из неструганого дерева, полы одного цвета с плитняком в саду и французские окна во всю стену, совсем как в ее спальне там, в Клубе.

Ванная и кухня меня слегка разочаровали: все та же белая кафельная плитка, хромированные держатели, микроволновка, электрокофеварка — все как в любом дорогом мотеле. Я закрыл двери.

В доме было нежарко и так приятно пахло дождем, что я выключил кондиционер. Потом я вышел во двор и закрыл ставнями французские окна, чтобы нас никто не увидел. Вернувшись в дом, я запер входную дверь, открыл окна, закупоренные из-за всех этих кондиционеров, опустил жалюзи, и комната тут же наполнилась сладким, влажным, теплым воздухом. Дождь барабанил по крыше все сильнее и сильнее.

Лиза стояла спиной к свету и смотрела на меня. Она вся взмокла, волосы растрепались, помада размазалась. Она расстегнула рубашку и сняла туфли, сразу став хрупкой и беззащитной.

Я подошел поближе и остановился, ухватившись за столбик кровати. Я просто стоял, ожидая, когда желание, как лава, нахлынет с новой силой, удвоится, утроится и станет уже нестерпимым.

Вот так мы и стояли, только мы вдвоем, и никаких тебе инструкторов, хэндлеров, кнопок, чтобы вызвать прислугу. И я знал, что она, так же как и я, думает сейчас именно об этом.

Но чего она хотела? И чего хотел я? Чтобы я порвал на ней одежду? Взял ее силой? Чтобы разыграл маленький акт мести за все то, что она со мной сделала? Говорят, что мужчина в состоянии сексуального возбуждения не способен думать. Но я все время думал, вспоминал каждую проведенную с ней минуту, спортивную аркаду, ремни, которыми меня стягивали, точно сбруей, повязку на глазах, плетки, ее голые горячие груди, а еще мои слова в лимузине, что я хочу разобрать ее на части, чтобы войти в нее. Нет, я вовсе не собирался ее насиловать. Я совсем не это имел в виду. Хотел ли я взять над ней верх?