Врата в рай - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 36

— Пошевеливайся, Эллиот! Мы не можем заставлять ждать нашу Перфекционистку!

Нет, конечно нет.

И вот теперь этот лабиринт коридоров и обратный отсчет времени моей Жизни до Лизы.

Наконец мы остановились. Белый холл, тяжелые резные двухстворчатые двери. О'кей. Ты вполне устойчив ко всем стрессам.

— Заходи внутрь, Эллиот! — щелкнул пальцами хэндлер. — Становись на колени.

Дверь за мной тут же захлопнулась, он ушел, а у меня неожиданно случился приступ паники, причем более острый, чем когда бы то ни было.

Я рассматривал большую комнату, выдержанную в голубых тонах, кое-где с более яркими акцентами. Комната освещалась только солнечным светом, проникающим сквозь сине-фиолетовые шторы на французских окнах.

Огромный ярко-красный ковер, а на стенах картины кисти Ренуара и Сера, а также шедевры гаитянской живописи: пронзительное гаитянское небо, изумрудно-зеленые горы и темные застывшие фигурки местных жителей — работающих, играющих, танцующих.

На стенах висели африканские, а также эмалевые индейские маски. Изящные африканские деревянные и каменные скульптуры среди буйной растительности: папоротников и пальм в горшках. А слева от меня — спинкой к стене — огромная медная кровать.

Эта кровать чем-то напомнила мне гигантскую золотую клетку. Прутья в замысловатых завитках, полог из белого кружева нависал легким прозрачным облачком. На кружевном гофрированном покрывале — гора отделанных кружевом подушек. Настоящий будуар. Подобное затейливое убранство мужчинам иногда даже нравится, хотя сами они создать такое явно не способны, а потому возлагают эту задачу на своих спутниц жизни.

Я живо представил себе, как подхожу к этой постели. В черном смокинге, с букетом цветов — обыкновенных маргариток — в руках.

Я склоняюсь и целую спящую на кровати девушку. Именно на такой кровати. Но на этой никакой девушки не было. И вообще никаких девушек поблизости.

У меня хватило времени, чтобы по достоинству оценить воздействие этой комнаты, которая так элегантно приглашала в мир запретных наслаждений. Легкий трепет ветвей деревьев за окнами — совсем как медленный танец.

У меня застучало в висках, и я неожиданно перестал понимать, где нахожусь. Дверца ловушки открылась — и я вдруг оказался в тайной комнате. И без всяких видимых причин комната эта вдруг стала давить на меня. Слишком много серебряных вещиц на комоде с круглым зеркалом: какие-то коробочки, флакончики духов, щетки. Атласная туфля на высоком каблуке, валяющаяся возле кресла. И все эти белоснежные кружева.

Я сел, откинувшись на пятки, чтобы получше осмотреться. Лицо мое пылало, так же как и нечто другое, что меня немало беспокоило. Я вдруг снова попал в душные женственные викторианские спальни в Доме Мартина, но эта спальня была другой: не такой искусственной и слегка безумной. Но не сценой, специально обставленной для всех этих безумств, а вполне реальной спальней.

А еще там было очень много книг. Целые полки книг, причем явно зачитанных до дыр. Вперемешку книги в бумажной обложке и в твердом переплете, кое-где заклеенные скотчем.

Потом я заметил свисающую с потолка белую кожаную цепь с прикрепленными к ней наручниками. Это заставило меня снова перевести взгляд на черную атласную туфлю, валяющуюся возле кресла.

И когда дверь открылась — тихо-тихо, с еле слышным щелчком, — я вдруг почувствовал, что у меня от страха мурашки поползли по телу.

Она только что вышла из ванной комнаты, и на меня дохнуло ароматом свежего луга и цветов, а еще чем-то чуть горьковатым, дымным: это был ее залах.

Она не произнесла ни слова. Я же исподтишка осторожно рассматривал ее. На ней были белые шелковые домашние туфли без задников на высоком каблуке, вроде той, что валялась у кресла. А еще коротенькая, отделанная кружевом сорочка на лямочках, доходящая до середины бедра. Сорочка была из хлопка. Плохой знак. На самом деле меня не слишком возбуждает тело под нейлоном. Но тело, прикрытое тончайшим хлопком, сводит меня с ума. Ее волосы струились по плечам, как накидка Девы Марии. Под полупрозрачной тканью просвечивали обнаженные груди, темный треугольник между ног.

И я в очередной раз ощутил исходящую от вес силу. Дело было не только в ее красоте и не в этой странной обстановке. Красота, конечно, имела значение, но здесь было что-то еще. Я не должен был вставать с колен без ее разрешения. Не должен был смотреть ей прямо в лицо. Это было нарушением правил игры. И все же я это сделал. Я взглянул на нее исподлобья и, увидев ее запаренное личико и задумчивые глаза, понял, что полностью в ее власти.

Сочные губы, слегка тронутые красной помадой, и чуть покатые плечи, которые по какой-то непонятной причине манили меня не меньше, чем холмики ее грудей.

Я чувствовал исходящие от нее флюиды, а еще словно поток скрытой тепловой энергии. Она будто горела, хотя на ней всего-то и было, что тонюсенькая сорочка да легкие туфельки. Казалось, она вот-вот задымится. В ней было нечто неземное. Глядя на нее, я вспомнил одно старомодное слово. Это слово «вожделение».

Опустив глаза, я пополз к ней на четвереньках и замер у ее ног. Меня снова обдало волной тепла.

Я прижался губами к ее голым пальчикам, потом — к изящному подъему там, где кончалась шелковая полоска, почувствовав нечто вроде электрического разряда.

— Встань, — мягко сказала она. — Руки за спину.

Густо покраснев, я медленно поднялся на ноги. Я вдруг понял, что меня обуревают не обычные, ритуальные, чувства, а нечто совсем другое. Я стоял перед ней, потупив глаза, и все же видел в вырезе сорочки ложбинку между грудей и темно-розовые кружочки сосков. Она протянула руку и взъерошила мне волосы. Это было так неожиданно, что я даже попятился. Тогда она положила мне на голову уже обе руки и стала мягко ее массировать, так что у меня холодок пробежал но спине, а затем, точно слепая, стала ощупывать мое лицо, нежно трогая губы и даже зубы.

У нее были такие горячие кончики пальцев, словно ее сжигал внутренний жар, а тихое мурлыканье, которое она издавала, не разжимая губ, делало ее прикосновение обжигающим.

— Ты мой, ты принадлежишь мне, — еле слышно прошептала она.

— Да, мэм, — ответил я, беспомощно наблюдая за тем, как она пощипывает, а потом и мнет мои соски.

Я непроизвольно напрягся. Меня пробило, если можно так сказать, до кончика члена.

— Мой, — повторила она.

Я подавил в себе желание ответить, только стоял и смотрел на ее грудь, открывая и закрывая рот, совсем как выброшенная на сушу рыба. Меня опять окутало дымным сладким облаком ее духов. Мне казалось, что я сойду с ума от желания. Она, похоже, придумала для меня новую пытку. Но я не могу, чтобы меня так мучили. И эта спальня… Нет, это уже чересчур!

— А теперь назад, на середину комнаты! — приказала она, не повышая голоса.

Она продолжала сдавливать и пощипывать мне соски. Я заскрипел зубами от боли.