Я едва не подавилась воздухом.
Вот живешь ты, живешь и знать не знаешь, что жуть как нуждаешься в обществе эльфа, с которым пять минут назад познакомилась.
Я честно планировала сказать, что дойду сама, это слишком большая честь и тому подобные отмашки в стиле бессмертного “дело не в тебе, дело во мне”. Планировала! Но заглянула в бездонные глаза, так похожие на небо в грозу, где оттенки серого менялись от легкой, почти белесой дымки до графитового цвета.
И ляпнула:
— Конечно, это большая честь для меня.
А дальше словно со стороны наблюдала за тем как галантный рыцарь Благого Двора склоняется в легком поклоне, подхватывает меня под руку и увлекает в один из темных коридоров.
Мы шли и разговаривали. А точнее, фейри болтал о том, какая сегодня погода и что лето уже окончательно сдало свои права и зима пока еще осторожно трогает лапами землю, сковывая ее первыми заморозками. О том, что я премилое создание, и богиня Дану, зачем мне это грубое железо, лучше его вообще выкинуть — бесполезная ведь штука. Не хочет Элла выбрасывать? Досадно, конечно, но желание дамы — закон, а он, как кавалер, лишь может молить меня о том, чтобы я убрала гадкую вещь… да хоть в одну из складок одежды. Зачем? Помилуйте, а как же иначе целовать даме обе ее ручки, а не одну? Такие тонкие пальчики обязаны быть поцелованы! Хотя от них все равно тянет железом, и если дама хочет знать — это дурной тон. Вот по секрету и лишь из хорошего отношения.
Я кивала. Закалывала иглу в шов штанов и протягивала руки, ощущая, как сердце трепещет от прикосновений красивых губ, от того, как блестит свет на золотых волосах и белоснежной коже. А уши, какие же красивые и необычные у него уши, так и хочется потрогать.
Как, говорите, вас зовут, о прекрасная? Элла? Какая прелесть, не слышал имени лучше! И под чьей же опекой столь чудесная смертная девушка?
Королевской? Очень интересно!
И давно?
Вчера явилась на службу? Пряхой?
Безупречный лоб Филидэля прорезала тонкая морщинка, а в глазах мелькнуло сомнение… Он задумался о чем-то своем, и я тоже смогла. Смогла подумать о своем.
И вспомнила о короле.
И о том, что ушла в недра дворца в обществе совершенно незнакомого фейри, на которого отчаянно ругались все мои местные знакомые. И о том, что я вообще-то в пижамке!
— Пряха, — задумчиво повторил златовласый дивный. — Это чуточку меняет дело.
Я отступила от него на несколько шагов, зажмурилась и суетливыми пальцами начала ощупывать свою пижаму, чтобы понять, куда именно я дела иголку.
Хотя в этот раз я уже не ощущала такой безграничной веры в холодное железо. Данному господину это ничуть не помешало меня зачаровать.
Из-под ресниц оглянулась и, нервно прикусив губу, метнулась в первый попавшийся коридор.
Демонов Филидэль! Пусть его действительно задерут фоморы!
Все вокруг было незнакомым. Мимо проносились роскошные мраморные залы и узкие, извилистые коридоры, проложенные то в грубой породе, то и вовсе в земле. Корни извивались, норовили уцепиться за волосы или одежду, но я зло на них рыкнула, полыхнула золотистым светом, чем сама себя удивила… корни вернулись к своей прямой функции — поддерживать стены земельных проходов. Но в глазах по-прежнему все плыло, да и не до разглядывания дворцовых красот мне было.
Бежала я не то чтобы долго, но успела устать. Правда, не торопилась сбрасывать темп, а потому, вылетев из-за очередного поворота, не успела затормозить и угодила прямо в объятия Благого рыцаря. Забилась в неожиданно сильных руках, как птица, но фейри шепнул мне на ухо:
— Ш-ш-ш… пряха Элла. Мы просто поговорим.
— Поговорили уже!
— Я больше не буду чаровать сегодня, — коварно шепнул Филидэль, и в воздухе пахнуло каким-то странным ароматом, который я даже не могла с ходу определить.
Осторожно отстранившись и заглянув в глаза собеседнику, я уловила затухающее в них серебристое сияние.
Он дал обещание.
Фейри не врут.
— Хорошо, — согласно кивнула я. — Зачем вы это делали?
— Люди пугливы, — повел плечами дивный лорд. — А гламор, наша магия, — вас успокаивает. Можно сказать, что я проявил любезность, прекрасная Элла. Вы были расслаблены и довольны моим обществом, пока более мощная магия контракта не напомнила, о том, что в вашей жизни есть более значимый мужчина. Его величество Кэйворрейн.
Любезность, ага. Милая барышня, меня тревожат проблески разума в вашем взгляде, а давайте-ка его отключим? Право, наличие мозгов в женской головке — это уже практически рудимент!
— На будущее я бы просила проявлять доброжелательность как-нибудь иначе, — сухо ответила я. — Что вы хотели?
— Проводить вас в ваши покои, — невинно улыбнулся в ответ Филидэль. — Тут как раз недалеко.
— Откуда вы знаете, где я живу? — подозрительно сощурилась я в ответ.
— До меня доходили слухи, что правитель приказывал не допускать некоторые виды дивного народа в определенную часть дворца. Несложно соотнести это распоряжение с вашим наличием. Вряд ли вы будете рады обществу красных колпаков, например. Да и со слуа лучше не встречаться один на один.
Пока похоже на правду. Если, конечно, во дворце Неблагого Двора и впрямь гуляют красные колпаки, а не только благородные высшие лорды и леди…
Вспомнив свой забег, который никуда меня не привел, я лишь вздохнула. Как вернуться обратно, я все равно не знаю, а с любым встречным придется договариваться, и что-то мне кажется, что хрен редьки будет не слаще. То есть этот Благой не лучше любого другого фейри. Высшего там или нет…
А как вернуться в залу с часовой феей, которая наверняка смогла бы подсказать куда идти, — я тоже не знаю.
— Прошу, — он вновь предложил мне локоть.
Но я отказалась, плюнув на то, что это может быть невежливым. До сих пор помню томление при взгляде на глаза и длиннющие уши.
Фейри не стал настаивать на тактильном контакте, а вот беседовать был настроен настолько решительно, что не реагировал на мое молчание. Сам спрашивал, сам отвечал. И когда он осведомился, не хочу ли я поужинать, и сразу решил, что несомненно хочу, — я все же не выдержала!
— Нет!
— Грустно, — с каменным выражением заключил Филидэль. И тотчас спросил: — И как вам в роли пряхи, прекрасная Элла? И не сочтите за слишком личный интерес… а вы которая?
— В смысле? — Я недоуменно хлопнула ресницами и ответила единственную известную мне профессиональную, хе-хе, характеристику: — Золотая я. Золотая пряха.
— Великая Дану, какая грубость! И кто же вас так назвал? — ахнул Филидэль, настолько выразительно округлив миндалевидные глаза, что я даже практически оскорбилась с ним за компанию.