Тайна Холли - читать онлайн книгу. Автор: Катя Брандис cтр.№ 54

– Сильные союзники – это хорошо. – Он вдруг замер, будто прислушиваясь к себе. – Невероятно – боль прошла! Как по волшебству!

– Человеческая магия, – кивнул я, радуясь удавшемуся сюрпризу.

– Так, а теперь мы покажем тебе наши новые владения.

И вот уже тело отца покрылось шерстью, а руки превратились в лапы. Свежая повязка свалилась и осталась лежать на земле. Я вздохнул и соорудил отцу новую повязку для его второго обличья – которое вообще-то было для него первым.

Мы вчетвером побродили по горным лугам и светлым сосновым лесам, отдохнули в тени тополей и поймали себе крылатый обед, который приятно насытил наши желудки. Потом я рассказал им о Рэлстонах и почувствовал, что родителям стало не по себе.

– Та, другая мать – ты её любишь, да? – тихо спросила мама.

Отнекиваться не имело смысла. Она читала мои мысли.

– Я люблю вас обеих, – лишь произнёс я и прибавил: – Это плохо?

Отец ничего не сказал. Совсем ничего. Я догадывался почему. Мы говорили о человеческой семье, в которой мне приходилось притворяться человеком. Отец никогда не притворялся тем, кем на самом деле не являлся. Поэтому ему было не по душе, что мне постоянно приходилось врать, играть чью-то роль.

Я почувствовал, как внутри меня расползается мелкий холодный страх. Не попытается ли он как-нибудь заставить меня вернуться к жизни пумы?

Только на следующий день мы с отцом смогли поговорить о том, что меня волновало. Мия с мамой отправились на охоту, а мы с ним сидели на вершине горы и любовались восходом солнца. Отец придавал этому большое значение – он и раньше делал это каждый день, обычно в благоговейном молчании. Хотя, в отличие от матери, он не верил в духов, но солнце и его силу почитал.

Мы вместе наблюдали, как огромный огненный шар поднялся в небо и залил долину светом, потом отец повернулся ко мне:

– Хорошо, что ты чему-то учишься в этой школе, но мне не по душе, что ты живёшь у людей и пытаешься им подражать.

– По-другому не получается, – подавленно ответил я. – Никто не должен догадаться, кто я, иначе я окажусь в опасности… И другие оборотни тоже. Если бы люди знали о нашем существовании, они бы с нами боролись.

Отец прижал уши:

– Да, это и в самом деле было бы опасно: к сожалению, люди коварны и склонны к насилию!

– Большинство – нет, только некоторые, – возразил я. – К тому же многие из них живут в дикой природе и защищают диких животных!

После ухода от родителей я познакомился с разными людьми, и большинство из них были хорошими – начиная с Анны и учителей в моей обычной школе и заканчивая Элеонорой, библиотекарем в Джексоне, которая всегда была рада меня видеть. Дональд тоже был неплохим, хотя его привычка командовать меня раздражала. Ладно, школьная банда Марлона и Кевина не слишком мне нравилась. Но не исключено, что даже у Марлона есть хорошая сторона, которую я ещё не обнаружил, потому что она где-нибудь с изнанки, а я, честно говоря, не горел желанием её видеть.

– Люди – и вдруг хорошие? До сих пор я видал от них лишь дурное! – Отец смотрел на меня, навострив мохнатые уши. Но он хотя бы слушал меня, и за это я его любил.

Я рассказал, как сердечно приняла меня Анна, как восхищалась мною Мелоди (о том, как она вела себя поначалу, я предпочёл умолчать) и как мне помогали совершенно незнакомые люди, когда я попадал в трудное положение, например во время наших учебных экспедиций.

Некоторое время отец размышлял над услышанным.

– У тебя теперь намного больше опыта общения с людьми, чем когда-то было у меня. Но мне всё равно не нравится, что их мир затягивает тебя всё глубже. Пожалуйста, в будущем держись от них подальше.

– Что ты имеешь в виду? – с ужасом спросил я. – Хочешь, чтобы я бросил свою приёмную семью?

– Ты мог бы жить в горах в обличье пумы и, если уж так хочется, время от времени ходить в эту школу «Кристалл», – предложил он.

– Нет! – не раздумывая, воскликнул я. Стоп. Что произошло? Ещё недавно я радовался, что теперь мне не придётся так часто бывать у Рэлстонов. – Я… Мне по-прежнему нравится мир людей, он вовсе не делает меня хуже. В нём много хорошего… и в моей приёмной семье тоже.

Отец, прищурившись, смотрел на меня.

– А ты изменился, – заметил он. – Теперь ты прямо говоришь что думаешь, а не обманываешь меня, чтобы тайно осуществить свои замыслы. Мне это нравится.

Будь я сейчас человеком, я бы точно покраснел. В обличье пумы я лишь смущённо выпустил когти и закопал их в пучки травы у себя под лапами.

– Ой, ты это заметил? – Я почувствовал себя неловко, вспомнив о том, как увильнул тогда от охоты, чтобы понаблюдать за людьми вблизи Старого Служаки. – Ты поэтому бывал иногда таким мрачным?

– Да, – коротко ответил он. – Но я знал, что не смогу тебя удержать. Нимка была права – она всегда говорила: если мы запретим вам выслеживать людей, вы будете делать это тайком. Так и вышло. Противно, что она всегда оказывается права! – В его мыслях промелькнула искорка веселья. Мы заговорщицки переглянулись, но потом его голос в моей голове посерьёзнел: – Так как ты собираешься поступить? Сделаешь как я прошу?

– Дай мне ещё немного времени, – уклончиво ответил я. Отец меня выслушал, но мне не удалось его убедить. У него не было причин изменить своё плохое мнение о людях. С чего вдруг? Я подумал о Джулиане Гудфеллоу и его территории, которую изроют экскаваторы, если ему не удастся её выкупить. И вообще обо всех тех домах, которые строили там, где ещё недавно была природа.

И тем не менее. Тем не менее! Люди делали много хорошего, и я не переставал удивляться чудесам их мира. Как добиться того, чтобы мой отец относился к этому так же? Чтобы он позволил мне жить в обоих обличьях и не препятствовал моим планам?

Эти мысли волновали меня на протяжении всех чудесных выходных, которые в остальном прошли именно так, как я всегда себе представлял. Прощание после этих двух дней далось мне с трудом.

– Приходи ещё, Караг, чтобы нам не пришлось так долго скучать без тебя. – Мы прижались друг к другу все вчетвером, потом отец шершавым языком облизал мне плечо, сестра в шутку набросилась на меня, а мама коснулась своим носом моего:

– Будь осторожен и не позволяй отбирать у себя добычу, хорошо?

– Да пребудет с тобой солнце, куда бы ты ни направился, – сказал отец. Меня тревожило, что его рана никак не начинала заживать. Моё лечение мало что дало.