Твое сердце принадлежит мне - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 50

Тогда он и не собирался проводить анализ записи. Искал то, чего камера не зафиксировала, а следовало изучать совсем другое, попавшее на магнитный диск.

Теперь он начал с первой записи, сделанной камерой, установленной на доме, в сумерках, более сорока восьми часов тому назад. Наблюдал в режиме реального времени, потому что при ускоренном просмотре многие детали оставались незамеченными.

Вновь смотрел на дождь, клубящийся туман, угасающий свет, на фоне которых так и не появилась фигура в дождевике с капюшоном, хотя Райан в тот вечер видел ее дважды.

Что-то в ленивых клубах тумана заинтересовало его. И когда он прокрутил пленку назад, чтобы посмотреть, как день будет переходить в сумерки, в какой-то момент туман дернулся. А после этого стал клубиться точно так же, как клубился ранее.

Райан опять ушел назад и окончательно убедился, что часть записи скопировали, чтобы заменить ею стертый кусок. Та же история повторилась еще раз, когда незваная гостья выходила из-под крон гималайских кедров.

В нижнем углу экрана, где указывалось время съемки, секунды менялись, как и положено, хотя демонстрировалась часть записи, уже прошедшая ранее. Хакер, который это проделал, знал эту систему как свои пять пальцев и не упускал никаких мелочей.

Какое-то время Райан просматривал повторяющиеся куски (первый продолжительностью сорок девять секунд, второй – тридцать одну), раздумывая, какой же вывод следует из этой находки.

Первый раз он сел к монитору через сутки после того, как заметил незваную гостью в дождевике с капюшоном. За это время кто-то мог подправить те записи.

Но прошлым вечером, прежде чем посмотреть на заснятые камерами наблюдения сумерки, он прибежал сюда в пижаме и халате, чтобы посмотреть, кто мог входить и выходить из его апартаментов, чтобы положить подвеску-сердечко ему на подушку. На лестничной площадке видеозапись никого не показала. Исходя из того, что женщина постоянно входила и выходила из его апартаментов, ее помощник, подключив компьютер к охранной системе (скорее всего, он тоже находился в доме), убирал ее изображение с видеозаписи, как только она оказывалась вне пределов видимости той или другой камеры наблюдения.

То есть действовала она не одна. Версия заговора, ранее чисто умозрительная, внезапно нашла подтверждение.

Что более важно, возможности тех, кто ему противостоял, впечатляли. И многое говорило за то, что действовали они по тщательно продуманному плану.

Наконец-то он располагал вещественными уликами. Без них не мог доказать, что удар ножом в бок не являлся случайностью. Подмена записи камер наблюдения на случайность уже не тянула.

Разумеется, на полицию такие улики особого впечатления произвести не могли. Но он и не собирался обращаться в полицию, не выяснив мотивы заговорщиков… может, не обратился бы и выяснив эти мотивы.

Женщина с ножом заявила, что хочет его убить, и он поверил, что таковы ее намерения. Но вот мотив оставался тайной.

Сотрудница Уилсона Мотта, Кэти Сайна, перечислила пять причин насилия: похоть, зависть, злость, алчность и месть. Но отметила, что это скорее человеческие недостатки, чем мотивы, хотя и могли сойти за мотивы. А тот, кто нацелился на убийство, мог действовать, исходя не из одной, а из нескольких причин.

Райан уже собирался выключить монитор, когда изображение на экране мигнуло и изменилось. Вместо картинки одной из камер наблюдения экран заполнила какая-то поблескивающая, вязкая масса, красная, с синими венами, пульсирующая, как нечто жуткое, обнаруженное внутри треснувшего метеорита в каком-то старом научно-фантастическом фильме.

Сначала Райан не понял, что видит перед собой, но потом до него дошло, что это видеозапись человеческого сердца, бьющегося во вскрытой грудной клетке.

И хотя он не касался пульта дистанционного управления, экран разделился на четыре части (словно на него одновременно выводились картинки с четырех камер наблюдения), и перед Райаном уже бились четыре сердца. Мгновением позже сердец стало восемь, двенадцать, шестнадцать…

Все это не имело никакого отношения к режиму реального времени, в котором работали камеры наблюдения: ни на территории участка, ни в доме никто сердца не дробил. На экран вывели учебный фильм об операции на открытом сердце. В кадре появились руки хирурга, камера тут же отдалилась, чтобы показать всю работающую бригаду.

Потом скорость показа начала ускоряться, кадры сливались, изображение плыло, экран погас.

Из шкафа, где стояли видеомагнитофоны, донеслись предсмертные скрипы электроники. Потом наступила тишина… и везде погасли индикаторные лампочки.

Райан и без специалистов мог понять, что система видеонаблюдения целиком и полностью выведена из строя, все записи за предыдущие тридцать дней стерты и доказательств, что с ними манипулировали, у него больше нет.

В нише, примыкающей к гостиной, Райан выдвинул ящик стола, нашел файл с фотографией Терезы Рич, которую позаимствовал из папки Спенсера Баргхеста в его кабинете.

Перед тем как шестнадцатью месяцами раньше доктор Гапта выставил ему диагноз – кардиомиопатия, он не сомневался, что именно эта фотография позволит ему найти объяснение странных событий, которые происходили в то время.

Но в конечном итоге анализ фотографии ничего полезного не принес. Райан решил, что заговора нет, его никто не травил, все это ничего не значащие совпадения, которые казались таинственными и полными скрытого смысла в силу присущей ему подозрительности и нездоровья, влияющего на ясность мыслей.

Возможно, пришло время вновь взглянуть на фотографию Терезы.

Но он более не располагал техническими средствами, предоставленными Моттом для увеличения и анализа фотографии. Мог полагаться только на свои глаза.

В этот момент зазвонил телефон. По тому номеру, который знали единицы. А вот вместо номера звонившего на дисплее телефонного аппарата высветились черточки.

Сняв трубку, он услышал голос женщины с лилиями:

– Проверь свой банковский счет. Узнаешь, что пожертвовал сто тысяч долларов на кардиологические исследования. Как я понимаю, финансовые потери для тебя более болезненны, чем ножевая рана.

Райан не стал поддерживать ее игру.

– На кого работаешь ты и твои сообщники?

– Нет у меня сообщников. Я одна.

– Врешь. Слишком большие у вас возможности. И сильная поддержка.

– На кого бы я ни работала, ты – покойник.

– Еще нет. – И он положил трубку.

* * *

Быть, чтобы делать. Нет, быть, чтобы сделать. Не упускай момент. Действуй – не реагируй на действие. Поймай волну, поднимись на нее, оседлай, пригвозди, не дай ей пригвоздить тебя, существуй, чтобы жить, никогда не существуй, чтобы существовать. Существование – вход, а не выход. Быть или не быть – это не вопрос.