Твое сердце принадлежит мне - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 11

Райан вернулся в спальню, лег в постель, включил телевизор, нашел классический фильм, «Римские каникулы», с Одри Хэпберн и Грегори Пеком в главных ролях, потом погасил лампу на прикроватном столике.

Привалившись спиной к подушкам, смотрел на экран, но фильма не видел.

Он никогда не просил Уилсона Мотта проверить прошлое Саманты. Он не брал на работу ни одного человека, предварительно не ознакомившись с его подробным досье.

Но Саманта пришла к нему по поручению одного из самых респектабельных журналов, причем статья эта была у нее далеко не первой. Он не видел оснований проверять ее, поскольку она приходила по конкретному поводу и не могла провести с ним больше нескольких часов.

За долгие годы успешной работы в бизнесе ему приходилось очень и очень часто общаться с репортерами. И вред они могли принести только один: неправильно процитировать его слова.

Однако, если проверка Ребекки Рич выявила бы что-то подозрительное, Мотт мог более плотно заняться прошлым Саманты.

Райан разочаровался – не в Сэм, пока у него не было оснований менять отношение к ней, но в себе. Ему нравилось быть с ней. Он ее полюбил. И не хотелось верить, что он допустил ошибку в оценке Саманты, не понял, что она совсем не такая, какой он ее видел.

Более того, он пришел в ужас от скорости, с какой страх заставил его засомневаться в Саманте. До этого времени кризисные ситуации возникали у него только в бизнесе: нехватка оборотного капитала, задержки с поставками, попытки враждебного поглощения. Теперь же возникла угроза самому его существованию, и вполне понятный страх перед потерей трудоспособности и даже смертью трансформировался в паранойю: за болезнью ему виделись происки врагов, а не слабость собственного тела.

Сердясь на себя (это ж надо, до такой степени поддаться страху), Райан уже собрался еще раз позвонить Уилсону Мотту и отменить поиски Ребекки Рич и проверку ее прошлого.

Но Форри Стаффорд упомянул отравление. И раз уж нынешнее состояние Райана, в принципе, могло вызываться этой причиной, благоразумие требовало рассмотреть и такой вариант.

Телефонной трубки Райан не коснулся.

Через какое-то время выключил телевизор.

Спать не мог. Через несколько часов кардиолог, Самар Гапта, намеревался вырвать три крошечных кусочка ткани из сердца Райана. Его жизнь зависела от результатов анализа этих кусочков. И если ему выставили бы диагноз-приговор, времени на сон хватило бы с лихвой – целая вечность.

Из темноты и давящей тишины донеслось едва слышное постукивание по одному из окон, скрытых шторами, какому именно, Райан определить не мог.

Едва он поднял голову, чтобы прислушаться, мотылек, или летающий жук, или рука в перчатке из мягкой кожи постукивать перестала.

Но всякий раз, когда голова возвращалась на подушку, тишина рано или поздно вновь обрывалась стуком: бам, бам, бам-бам-бам, приглушенным, тупым, монотонным.

Он мог бы подойти к окнам, отдернуть шторы, поймать нарушителя тишины. Вместо этого сказал себе, что приглушенный стук – плод его воображения, и перестал о нем думать, вслушался в удары сердца, которое могло доставить ему куда больше хлопот.

Он признавал, что такое решение отдает трусостью. Чувствовал, что на каком-то уровне сознания знает, кто стучался в окно, привлекая его внимание, и понимал: если отдернет шторы и встретится лицом к лицу с этой гостьей, ему конец.

Луна зашла, но небо в то пятничное утро еще оставалось темным, когда Райан поехал в больницу. Свет городов гасил звезды, на западе берег и океан сливались в бескрайней черноте.

Отдавая себе отчет в том, что очередной приступ может случиться с ним за рулем, Райан тем не менее решился поехать один. Не хотел, чтобы Ли Тинг узнал, что у его работодателя брали биопсию сердечной мышцы.

Он говорил себе, что тем самым пытается уберечь от лишних волнений людей, которые у него работают или к нему близки. Но на самом деле не хотел, чтобы его враг, если таковой существует, узнал, что он дал слабину и стал более уязвимым.

Когда Райан шагал по подземному гаражу больницы, где неприятный желтый свет превращал корпуса автомобилей в многоцветные панцири жуков, у него возникло странное ощущение, что он дома и спит, а это место и предстоящая процедура – фрагменты сна во сне.

От регистрационной стойки санитар довел его до кардиологической лаборатории.

Старшая кардиологическая сестра, Кайра Уипсет, питалась, похоже, только сельдереем и каждый день пробегала половину марафонской дистанции. Подкожная жировая прослойка на ее теле отсутствовала полностью, и даже в самой соленой морской воде она бы камнем пошла ко дну.

Удостоверившись, что Райан ничего не ел после полуночи, медсестра Уипсет выдала ему таблетку успокоительного и воду в маленьком стаканчике из вощеной бумаги.

– В сон лекарство вас не вгонит, – предупредила она. – Но вы расслабитесь.

Райан сразу обратил внимание на глаза второй медсестры (старше возрастом, чернокожей, в теле), похожие на причудливо ограненные изумруды. Такие глаза выделялись бы на любом лице, но, наверное, именно контраст с темной гладкой кожей особо подчеркивал их красоту.

И пока медсестра Уипсет вносила запись в карту Райана, Исмей Клемм наблюдала, как тот кладет в рот таблетку и запивает водой.

– Ты в порядке, дитя?

– Не совсем, – ответил он, смяв бумажный стаканчик в кулаке.

– Волноваться не о чем, – заверила она Райана, когда тот бросил стаканчик в корзинку для мусора. – Я здесь. Пригляжу за тобой. Все будет хорошо.

Если болезненная худоба медсестры Уипсет отталкивала, то приятная полнота Исмей, в сочетании с мелодичным голосом, действительно успокаивала Райана.

– Они возьмут три куска моего сердца, – пожаловался он.

– Совсем крохотные кусочки. Подозреваю, ты забирал куда более крупные куски из нежных сердец девушек. И они по-прежнему живы, не так ли?

В соседней комнате Райан разделся до трусов, сунул ноги в одноразовые шлепанцы, надел тонкий светло-зеленый халат, без воротника и с короткими рукавами.

В лабораторию уже пришел доктор Гапта, как и рентгенолог.

Стол для взятия биопсии оказался более удобным, чем ожидал Райан. Самар Гапта объяснил, что удобство это – необходимое условие, потому что пациент должен лежать на спине, практически неподвижно, как минимум час, а в некоторых случаях два и дольше.

Подвешенный над столом флюороскоп при работе мгновенно проецировал на экран изображение сосудов и движущихся по ним предметов.

Пока кардиолог, которому помогала медсестра Уипсет, готовил все необходимое для проведения биопсии, Исмей Клемм контролировала пульс Райана.

– Все у тебя в норме, дитя.

Таблетка начала действовать, он чувствовал себя спокойнее, хотя не испытывал никакой сонливости.