Вторжение - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 55

Злом в чистом виде.

Конечно же, цивилизация, построенная индивидуумами, движимыми только эгоизмом, неспособными к сочувствию, не знающими жалости по отношению к другим, не могла достигнуть больших высот. Зло всегда пожирает себя, и такие существа должны были превратиться в пыль задолго до того, как устремились бы к звездам.

Если только…

Если только они не имели дело с роем, в котором сознание у индивидуумов отсутствовало, как и сама идея жалости, где каждый индивидуум не имел никаких индивидуальных отличий от себе подобных. Зато вместе они реализовывали жестокие устремления, свойственные рою, направляли интеллектуальные усилия на создание технологий, сеющих разрушение и смерть, старались уничтожить все, что не было частью роя и не служило его пользе. Понятное дело, рой всегда и везде уничтожал то, что встречалось у него на пути.

Колонизировав Землю на десять или сто лет, они со временем переберутся на какую-то другую планету, оставив после себя безжизненный шар, такой же, как Марс, где ветер будет завывать над песком, скалами и льдом.

Эти невидимые истребители миров радовались хаосу, который создавали, всему этому ужасу и крови. Ими двигала потребность уничтожать все, отличное от них, наслаждение они получали лишь от страданий других. И найти доказательства истинности этого утверждения в Черном Озере не составляло труда.

Обо всем этом думала Молли, ведя детей по Главной улице под зависшим над ними кораблем пришельцев. Световое пятно, отбрасываемое прячущимся в тумане кораблем, двигалось по мостовой вместе с ними.

На этот раз охранников у двери в таверну они не увидели.

Неоновые логотипы пивных компаний в окнах-витринах давно погасли. Окна изнутри закрыли жалюзи. Так что увидеть что-либо снаружи они не могли.

Пакт, который заключили между собой Молли с Нейлом (всюду ходить вместе, умереть бок о бок, если их найдет смерть, никогда не оставлять друг друга умирать в одиночестве), предстояло изменить.

Если бы они оба вошли в таверну, чтобы убедить тех, кто там находится, что смерть, в том или ином образе, затаилась в подвале, пятерым детям пришлось бы остаться на улице одним. И они стали бы легкой добычей.

С другой стороны, если бы они взяли детей с собой, то могли вновь свести их с тем самым ужасом, от которого спасали в церкви, а то и с чем-нибудь похуже, учитывая, что их враг действительно подсовывал им все более жуткие страшилки.

То есть наступил момент, после которого им с Нейлом не оставалось ничего другого, как при необходимости разделяться. Если же они не могли найти в себе смелости действовать в одиночку, то им обоим следовало прямиком идти в банк, вместе с пятью детьми, за благополучие которых они взяли ответственность на себя, и забыть о других детях, которые, возможно, нуждались в их помощи.

Таких, как Касси. Оставшаяся в таверне.

Нейл хотел пойти в таверну, но они согласились с тем, что помповое ружье должно остаться у того из них, кто будет охранять детей.

Молли указала на окутанный туманом, светящийся воздушный корабль у них над головами.

— Из помповика такой не сшибешь, но дробью легче остановить жуков или других тварей, чем пулями из моего пистолета.

Нейл попытался дать ей помповик, но Молли его не взяла. Раньше она из помповика никогда не стреляла и опасалась, что отдача самым негативным образом будет сказываться на точности стрельбы — во всяком случае, до момента, когда она научится ее компенсировать.

Так что на мостовой, охраняя детей, остался Нейл.

Вооруженной пистолетом калибра 9 мм, Молли предстояло войти в таверну, уговорить всех, кто находился внутри, эвакуироваться и попытаться увести Касси.

Ничто и никто не двигался вдоль Главной улицы в этом лунном полусвете, разве что лениво шевелился лиловый туман.

Над Черным Озером повисло молчание, подобное молчанию мухи в янтаре или ископаемого в камне.

А потом, где-то далеко, заплакал мужчина. Ему ответила плачущая женщина. К ней присоединилась вторая.

У всех троих сердца вроде бы разрывались от горя, плач звучал убедительно, пока слушатель не понимал, что все трое плачут в одном ритме.

Утро становилось все теплее. Молли сняла плащ.

Красные драконы на деревьях могли наблюдать за ними издалека. Возможно, охотились только на деревьях. Может, спускались для охоты на улицу. В действительности, решила она, значения это не имело. Потому что наверняка хватало и других хищников.

В пятнадцати футах над головой густой туман выполнял роль занавеса, натянутого между умирающим человечеством, которое было и трагической жертвой, и аудиторией, и последним действием Армагеддона. Рабочие сцены устанавливали декорации, чтобы перейти к завершающей сцене Судного дня.

Сверкающий корабль тем не менее продолжал висеть над ними. Молли, однако, не могла привыкнуть к продолжающемуся «просвечиванию». Чувствовала себя униженной, пристыженной, испуганной и злой.

Злость она приветствовала. Как и надежда, злость отгоняла отчаяние.

Вергилий ткнулся носом в ее левую руку, потом вернулся к прежнему делу, охране детей от тех тварей, что поселились в мертвом городе.

У Молли не было необходимости говорить Нейлу, что она его любит. Он знал. И она знала, кто она для него. Все, что могли, они сказали взглядами, прикосновениями.

С пистолетом в одной руке и фонарем в другой Молли вошла в таверну.

Свечи, как и прежде, горели в стеклянных вазочках-подсвечниках цвета янтаря. На стенах и потолке таверны Рассела Тьюкса плясали тени, нарисованные светом свечей.

Казалось, сам воздух светился, словно атмосфера во сне про ангелов, и на мгновение Молли с облегчением подумала, что те, кто остался в таверне после их с Нейлом ухода, чуть позже тоже ушли. Потому что никто не сидел ни за столиками, ни в кабинках. Никто не стоял у стойки бара, да и самого Тьюкса за ней не было.

Дерек и пьяницы ушли. Как и миролюбцы. Как и колеблющиеся, вместе с Касси.

Если бы она не задержала взгляд еще на секунду, то повернулась бы и вышла из таверны, подумав, что в большинстве своем люди все-таки направились в банк, чтобы помогать в его защите. Но, задержавшись, Молли поняла, что здесь реализовался совсем другой сценарий.

Во-первых, оружие. Винтовки, ружья, пистолеты и револьверы остались.

Ни у пьяниц, ни у миролюбцев оружия не было, но многие из колеблющихся готовились защищаться, если сочли бы необходимым или желательным воспользоваться своим правом на защиту. Не могли все они выйти в этот изменившийся или менявшийся мир без оружия.

Во-вторых, одежда. Пальто и куртки остались висеть на стульях. Потом она увидела свитера и рубашки внутри некоторых пальто, даже одну пару джинсов.