Алая гроздь турмалина - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Мартова cтр.№ 40

Итак, она нашла рубин Цезаря, двести с лишним лет назад украденный у Екатерины Второй. Почему этот камень больше двух веков пролежал в печи? Как так получилось, что его никто не нашел? Почему кто-то начал поиски только сейчас? В том, что камень действительно ищут, Лена не сомневалась, как и в том, что первой жертвой неизвестного преступника стал Петр Беспалов.

Ее работодатель тоже искал камень. Понимание этого факта было довольно горьким. Беспалову был нужен рубин Цезаря, и он не знал, где именно тот спрятан. Именно поэтому он сначала провел работы в доме Балуевского, а потом взялся за особняк Яковлева. Но Петр Алексеевич был убит, значит, охоту за камнем вел кто-то еще.

Лена в очередной раз повернулась с боку на бок в надежде заснуть, пролежала с закрытыми глазами минуты три, рывком перевернулась на спину, подсунула под голову вторую подушку и мрачно уставилась в потолок. Раз все равно не спится, надо попробовать рассуждать логически.

На руке у Виктора Балуевского была татуировка, фактически указывающая на обозначение места, где спрятан клад. Документы, оставшиеся от репрессированного художника, Лена видела своими глазами, а значит, раздобыть их в архиве мог кто угодно. Кроме того, знак на предплечье мог быть не единственным указателем, ведущим к сокровищу. Значит, надо выяснить, были ли у Виктора Павловича наследники, могли ли они получить доступ к информации и начать искать клад.

Как выяснил Даня, в начале XX века частное детективное расследование по поводу рубина проводил городской голова Николай Яковлев. Следовательно, он, а также его потомки, тоже могли иметь представление о ценности камня. Правда, непонятно, почему они сразу его не обнаружили. Могли праправнуки Яковлева сейчас отправиться на поиски рубина и неожиданно столкнуться с тем, что на охоту за сокровищем отправились еще и Балуевские? Как рабочая версия вполне годится, хотя и с натяжкой.

Кроме того, из найденных Даней архивных записей вытекал еще и тот факт, что о существовании и пропаже камня знали родственники Александра Штольцена. Его потомка, по крайней мере одного, Лена знала лично, и выглядел он ужасно подозрительно.

Перед ее глазами снова встал образ высокого, крепко сложенного, спортивного мужчины, с начинающей седеть шевелюрой, твердой линией рта и таким же взглядом человека, который точно знает, что хочет от жизни. В нем чувствовалась так редко встречающаяся в наши дни прямота: он говорит, что думает, делает, что хочет, и принимает решения, которые считает правильными.

Лене казалось, с ним должно быть просто, потому что подобные Макарову мужчины терпеть не могут сложностей. Вот только просто с ним ей не было. Каждая встреча приводила к мучительному непониманию, которое повисало в воздухе, электризуя пространство. И это не считая подозрений, что Макаров может быть замешанным в убийстве!

В глубине души она не верила, что этот человек способен убить. Лишить кого-то жизни…непросто. Но факты – вещь упрямая. И согласие работать на объекте, хотя его предприятие никогда до этого не занималось реставрацией, и название фирмы, и родство с первыми владельцами дома не могли быть простым совпадением. Или могли?

Даже самой себе Лена не была готова признаться, что этот мужчина ей нравится. Более того, впервые после развода она вообще думала о другом человеке как о мужчине. Так уж вышло, что сначала было очень больно, а потом стало совсем некогда, потому что профессиональная репутация, как известно, сама себя не построит, да и деньги сами собой не заработаются. И вот на тебе!

Из обрывков мыслей, имеющих отчетливый привкус печали, Лену выдернул телефонный звонок. Мамочки, кто это может быть ночью? Схватив телефон, Лена невольно обратила внимание на время – 03:30, час волка, будь он неладен – и уже только после этого осознала, что ей звонит Шура Персиянцева.

– Что случилось? – заполошным голосом вскричала Лена и тут же понизила голос, чтобы не разбудить, а главное, не испугать спящего в соседней комнате Митьку. – Шур, ты заболела? Тебя обокрали? Ударили по голове?

– Беседина, с тебя с ума сойти можно, – услышала она в трубке низкий голос подруги. – Почему ты считаешь, что со мной должно произойти что-то ужасное? Я же – не ты, в дурацкие ситуации не попадаю.

– Но ты мне звонишь в полчетвертого утра…

– Ну да, звоню, потому что убеждена: ты не спишь. Беседина, рассказывай давай, из-за чего!

– Шурка, с тобой с ума сойти можно, – засмеялась Лена, у которой словно камень с плеч упал. – Откуда ты знаешь, что у меня бессонница? И главное – почему ты-то не спишь? С твоими железными нервами.

– Я не сплю, потому что у меня ранний рейс. Приехала в аэропорт заранее и еще минут сорок делать мне совершенно нечего. А про твою бессонницу я в курсе, потому что очень хорошо тебя знаю, душа моя. У тебя сейчас неспокойный период в жизни, а когда ты нервничаешь, ты перестаешь есть и спать. Скажи, на сколько килограммов похудела?

– Я не взвешивалась, – уклончиво сообщила Лена. – И вообще, я ем. Мы, к примеру, сегодня, то есть уже вчера, с Митькой ездили к Дане, жарили шашлыки и мяса налопались, вот.

– Ага, а то я не знаю, как выглядит твое «налопались»! Кусок, поди, съела, максимум два. Причем без хлеба, с одной только травой. Коза ты моя! Нет, Ленчик, на самом деле, ты там как, с убийством этим? Держишься? И вообще, больше ничего не случилось? А то у меня предчувствие какое-то нехорошее.

Лена открыла рот, чтобы рассказать Шуре про рубин Цезаря, и тут же снова его закрыла. Во-первых, доверять такую тайну телефону было верхом глупости. Во-вторых, знание о рубине могло быть опасным, – из-за камня уже убили одного человека, и подвергать риску подругу Лена не собиралась. Пока она единственная обладательница этой тайны, не считая Дани Еропкина, разумеется, информацию еще можно удержать. Уж в том, что Даня будет молчать, она была совершенна уверена. Как только известие о том, что в тайнике, обнаруженном в доме Яковлева, было что-то ценное, просочится наружу, всем им может грозить опасность. Зная Шуру, похожую на шампанское, можно быть уверенным, что она рано или поздно проболтается. Нет, пока говорить о рубине не следует.

– Ты чего пыхтишь и молчишь? – спросила проницательная Шура. – Беседина, ты от меня что-то скрываешь? Теперь я начинаю волноваться.

– Шур, ты бы приезжала уже, – жалобно сказала Лена, которой было стыдно перед подругой, но сдаваться она не собиралась. – Мне столько всего надо тебе рассказать.

– Так начни сейчас, пока у меня тридцать минут до посадки, – деловито велела подруга.

– В доме Яковлева мы нашли тайник, – выпалила Лена, решив отделаться полуправдой.

– Мы – это кто?

– Точнее, его Дмитрий Михайлович нашел. Оказывается, в одной из печей в доме вмонтирован поворотный механизм, который вращает кафельный изразец и открывает небольшое углубление. Представляешь?

– С трудом, – призналась Шура. – И что там было, в этом тайнике?

– Когда Дмитрий Михайлович вызвал полицию, то тайник оказался пуст. То есть там лежала жестянка из-под конфет, было такое монпансье «Ландрин», знаешь?