Огонь и ветер - читать онлайн книгу. Автор: Елена Кочешкова cтр.№ 23

«Нет, папа... Я не такой. Я не убийца!» – мой шепот был тише шороха листвы в саду за окном.

Боги, почему он оказался прав?..

«Папа! Папа! Пожалуйста, посмотри на меня! Посмотри, я стою перед тобой... Я больше не хочу бояться и доказывать тебе что-то... Я устал от ненависти... Папа, ведь ты же любил меня! Я знаю... Я знаю теперь, что такое боль потери... Я знаю, как мир рассыпается на части, когда рядом нет той, что была центром мира, сердцевиной души... Папа, мне жаль! Я не хотел... Видят боги, не хотел...»

Тьма раскололась на части и осыпалась потухшими углями. Бездна качнулась мне навстречу и упала вверх, обернувшись небом, полным далеких звезд. Дохнула свежим ветром и растрепала волосы. Наполнила разум пронзительной холодной чистотой. Она стала моим отражением, и в нем я увидел две ярких вспышки света, рвущихся из моего сердца.

Как тяжело ненавидеть человека, который дал тебе жизнь... Человека, который так сильно любил твою мать, что потерял разум после ее смерти.

Я мог понять его. Я был таким же, как он. Был плотью от его плоти и кровью от его крови. И именно его кровь сделала меня тем, кем я стал.

Свет сочился из щели в моей груди. Я взялся за нее обеими руками и распахнул настежь, позволив потоку золотого сияния вырываться наружу.

Возможно, мне лишь почудилось, но где-то вдали сумрачный человек с серыми глазами прикоснулся к этому свету и прошептал неслышно:

«Мне тоже жаль, сын...»

Ветер подхватил его слова и унес прочь.

Я вздрогнул и открыл глаза.

Где-то сбоку от меня негромко потрескивал костер. Я слышал перезвон ручья, огибающего мелкие камни, и крики ночных птиц где-то далеко в степи. Черное небо широко расстилалось надо мной во все стороны.

– Вернулся, – сказал шаман. – Долго же ты падал... За это время я успел найти для тебя новое имя.

– Долго? – я с трудом сел, держась за пустую гулкую голову. В животе громко урчало от голода, а язык едва ворочался в пересохшем рту. – День прошел, да?

– Трое суток утром будет, – Кайза сунул мне в руки флягу с водой. – Пей. Станет легче.

Я осушил его мех до дня, а потом встал и, пошатываясь отошел в сторону, чтобы избавиться от лишней жидкости. Голова кружилась, как после той драки с Фарром, когда он приложил меня об стену.

– А Высочество где?

– Ну, твоего наатха здесь нет, как видишь. У него другие дела.

Я усмехнулся и посмотрел на огонь. Вот его я видел, да. И отблески этого огня на лице Кайзы тоже. А больше – считай и ничего.

– Не все сразу. Тебе надо набраться сил после падения. Завтра утром довершишь начатое.

– Есть хочется, – ответил я с надеждой. – На пустое брюхо трудно сил набираться.

– Еда тебе только помешает. Забудь о ней.

Так я и думал.

– Держи вот лучше, – шаман вручил мне миску, полную того самого отвара. Питье давно остыло, и запах его стал резким. Я сделал глоток и скривился. Горечь. Чистая горечь, как будто пытаешься пить свою давнюю боль, приправленную ненавистью и жаждой мести. – Не нравится? Тем лучше... Постарайся выпить все.

Я выпил. Одни боги – или демоны – знают, чего мне это стоило.

Сразу стало понятно, почему еде не было места в моем желудке... Она бы там попросту не задержалась. Приступ тошноты скрутил меня так, что едва не вывернул все нутро.

– Ох... – я зажмурился и, пошатнувшись, упал на колени. Тошнота накрывала волнами. – Кайза... ты точно не отравить меня пытаешься, а?

– Нет, маленький белый колдун. Если бы я хотел тебя убить, твое тело уже давно растащили бы на части степные волки. Я-то как раз пытаюсь вернуть тебе жизнь.

– Знаю... – мне кое-как удалось отдышаться и, хотя сердце все еще норовило выпрыгнуть из моей груди, тошнота наконец отступила. – Просто попытался пошутить... не очень удачно.

– Да уж, – хмыкнул Кайза. – С Дархи тебе не тягаться в этом ремесле...

– Почему ты зовешь его так?

– Чтобы он не забывал, кем является на самом деле.

– И... кем? – мне и правда вдруг стало интересно. Тем более, что мысли о чем-то постороннем позволяли отвлечься от неприятных ощущений внутри.

– Он – дархисана. Тот, кто идет против правил. Тот, кто меняет мир. Твой наатха все время забывает об этом... или хочет забыть.

Это Фарр-то против правил? Вот уж не похоже на него...

– Но почему? – этот вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я понял, что ступаю на запретную территорию, куда сам Фарр ни за что бы меня не пустил.

Шаман вонзил в меня свой долгий, проникающий сквозь кожу взгляд.

– Придет время – поймешь, – сказал он. – Если только вы не утратите вашу связь.

Я ковырнул землю пальцем ноги и спросил, не рассчитывая на ответ:

– Кайза, откуда эта связь?.. Почему?

– Один лишь Небесный Повелитель знает. Но ты не о том спрашиваешь. Тебе бы стоило задать другой вопрос... Что дадут вам эти узы.

– Что же? – я почему-то не мог поднять глаз от углей, что тлели на краю костра.

– Силу, мальчик. Очень большую силу. Впрочем... ты ведь и сам это знаешь, верно?

Я промолчал.

Кайза поднялся со своего места и подошел к костру, тронул угли ногой.

– Ложись спать, – сказал он мне. – Завтра будет тяжелый день.

Едва только солнце высветлило мир, Кайза разбудил меня и поставил передо мной очередную порцию своего ужасного отвара. Помня о вчерашнем, я скривился, едва только почуял знакомый запах, но более ничем не выдал своего отвращения и хотел уже взять пиалу, когда шаман остановил меня.

– Подожди, мальчик. Там еще не все, что должно быть. Дай мне руку.

Я протянул ему ладонь и вскрикнул от неожиданности, когда ее вдруг перечеркнула острая боль.

– Тихо... Не бойся, – Кайза держал меня за руку крепко, и капли крови, одна за другой, падали в чашу с отваром. – Раны на твоей душе слишком глубоки, одних лишь трав не хватит, чтобы закрыть их. Здесь нужна другая сила.

Он отпустил меня и следующим взмахом ножа рассек свою собственную ладонь. Кровь шамана смешалась с моей в глубине чаши, которая казалась мне глубже любого колодца.

– Вот теперь пей.

На сей раз горечь была настолько сильной, что я едва смог сделать пару глотков, а потом согнулся пополам и упал на землю, не в силах сделать ни единого вдоха. Кайза успел выхватить чашу из моих рук, и я скорее почувствовал, чем увидел, как он сам пьет из нее, а затем выплескивает остаток в костер.

Воспоминания обступили меня со всех сторон.