Сладость на корочке пирога - читать онлайн книгу. Автор: Алан Брэдли cтр.№ 26

Мне надо было подумать — и подумать без помех. Каретный сарай отпадал, поскольку я теперь знала, что в трудные времена я могу наткнуться там на отца, сидящего в «фантоме» Харриет. Оставалась Причуда.

В южной части Букшоу, на искусственном острове посреди искусственного озера, находилась искусственная развалина, в тени которой располагался маленький греческий храм из покрытого лишаем мрамора. Давно заброшенный и заросший крапивой, когда-то он был одним из достопримечательностей Англии: маленький купол на четырех удивительно изящных колоннах, которые вполне могли бы служить опорой на Парнасе. Бесчисленные де Люсы XVIII века возили к Фолли гостей на празднично украшенных цветами баркасах, и там они наслаждались холодной дичью и выпечкой, наблюдая за лебедями, скользящими по зеркальной воде, и глядя сквозь монокли на актера-отшельника, потягивавшегося и зевавшего у входа в свою увитую плющом пещеру.

Остров, озеро и Причуда были спроектированы Умелым Брауном [29] (хотя этот факт не раз ставился под сомнение на страницах «Заметок и вопросов», которые отец жадно читал, но только в тех случаях, когда речь шла о филателии), и в библиотеке Букшоу до сих пор хранилась красная кожаная папка с набором оригинальных эскизов, подписанных архитектором. Это вдохновляло отца на остроту: «Пусть эти мудрецы живут в своей собственной причуде».

Существовало семейное предание, согласно которому именно на пикнике в Причуде Букшоу Джон Монтегю, четвертый граф Сэндвич, изобрел закуску, получившую его имя. Когда он впервые положил холодную куропатку между двух ломтей хлеба, играя в криббедж с Корнелиусом де Люсом.

«Черт бы побрал историю», — говаривал отец.

Сейчас, перейдя вброд на остров по воде, которая была не более фута глубиной, я уселась на ступени маленького храма, согнув колени и опершись на них подбородком.

Во-первых, кремовый торт миссис Мюллет. Куда он пропал?

Я вернулась мыслями к раннему воскресному утру: представила, как я спускаюсь по лестнице, иду по коридору на кухню и — да, торт определенно лежал тогда на подоконнике. И из него был вырезан кусок.

Позже миссис Мюллет спросила меня, понравился ли мне ее торт. Почему меня, думала я. Почему она не спросила Фели или Даффи?

И потом меня словно стукнуло ударом молнии. Его съел мертвец. Точно. Все сходилось!

Вот диабетик, приехавший из далекой Норвегии, он привез с собой черного бекаса, спрятанного в пирог. Я нашла остатки этого пирога — вместе с предательским пером — в «Тринадцати селезнях», а мертвую птицу подбросили на наше крыльцо. Даже не поев — хотя, если верить Тулли Стокеру, он заказал напиток в баре, — незнакомец устремился в Букшоу в пятницу ночью, поссорился с отцом и по пути во двор прошел через кухню и отрезал себе кусок кремового торта миссис Мюллет. И не успел он миновать огуречную грядку, как его прихватило!

Какой яд может подействовать так быстро? Я взвесила самые подходящие варианты. Цианид убивает в считаные минуты: лицо жертвы синеет и она почти мгновенно умирает от удушья. После остается запах горького миндаля. Однако нет, против цианистого калия говорило то, что, если бы использовали именно его, незнакомец умер бы до того, как я его нашла. (Хотя должна признаться, что у меня слабость к цианистому калию, — когда скорость важна, нет средства лучше. Если бы яды были лошадьми, я бы поставила на него.)

Но почувствовала ли я горький миндаль в его последнем вздохе? Я не могла вспомнить.

Еще есть кураре. Он тоже действует практически сразу, и жертва тоже погибает в считаные минуты от удушья. Но кураре не может убить, если добавить его в еду; его надо ввести уколом. Кроме того, кто в английской деревне — за исключением меня, естественно, — может носить при себе кураре?

Как насчет табака? Я припомнила, что, если несколько дней вымачивать пригоршню листьев табака в воде на солнце, они превращаются в густую черную патокообразную смолу, которая убивает за секунды. Но никотиана выращивается в Америке, вряд ли можно найти ее свежие листья в Англии или, скажем, в Норвегии.

Вопрос: Может ли высушенный, табак для сигарет, сигар или трубок произвести такой же токсичный яд?

Поскольку в Букшоу никто не курил, мне придется собирать образцы самостоятельно.

Вопрос: Когда (и где) выбрасывают содержимое пепельниц в «Тринадцати селезнях»?

Главным вопросом был этот: кто добавил яд в торт? И еще один пункт для размышлений: если погибший съел кусок торта случайно, для кого изначально предназначался яд?

Я вздрогнула, когда тень накрыла остров, и посмотрела вверх, увидев, что солнце закрыла темная туча. Собирался дождь — и скоро. Но не успела я вскочить на ноги, как хлынуло как из ведра, — это была одна из тех коротких, но яростных гроз раннего июня, которые сминают цветы и разрушают водостоки. Я попыталась найти сухое защищенное место в самом центре открытого купола, где я буду максимально укрыта от проливного дождя, — не то чтобы это сильно помогало от порывистого холодного ветра. Я обняла себя руками, чтобы сохранить тепло. Надо переждать.

— Привет! Ты в порядке?

У дальнего края озера стоял человек и смотрел на остров и на меня. Сквозь стену дождя я могла видеть лишь влажные цветовые пятна, из-за чего он словно сошел с картины импрессиониста. Но не успела я ответить, как он закатал штанины брюк, снял туфли и медленно побрел босиком по направлению ко мне. Он сохранял равновесие с помощью длинной палки в качестве трости и напоминал святого Кристофера, переносящего на закорках ребенка Христа через реку, хотя, когда он подошел ближе, я разглядела, что предмет на его плечах — это на самом деле холщовый рюкзак.

Он был одет в мешковатый прогулочный костюм и в шляпу с широкими мягкими полями — чем-то напомнил мне Лесли Ховарда, киноактера. Ему было около пятидесяти, прикинула я, ровесник отца, но, несмотря на это, проворный.

С водонепроницаемым альбомом для рисования в руке, он являл собой воплощение странствующего художника-иллюстратора: старая добрая Англия и все такое.

— Ты в порядке? — повторил он, и я сообразила, что не ответила ему на первый вопрос.

— В полном порядке, спасибо, — сказала я, лепетом стараясь компенсировать мою возможную грубость. — Как видите, меня застиг дождь.

— Вижу-вижу, — подтвердил он. — Ты пропиталась водой.

— Не так пропиталась, как намокла, — поправила я. Когда дело касается характеристики химических состояний, я становлюсь придирчивой.

Он открыл рюкзак и извлек непромокаемую накидку с капюшоном, вроде тех, которые носят путешественники на Гебридских островах. Он набросил ее мне на плечи, и мне сразу же стало тепло.