– Сильный, очень сильный дар тьмы, – продолжило мое видение, и он поднялся.
Шагнул, и полы халата, распахнувшись, продемонстрировали черную одежду, до этого мига полностью сокрытую под белизной плотной ткани. И когда он сделал шаг, весь этот мир из серого марева, словно шагнул вместе с ним… Шаг за шагом, надвигаясь неотвратимо, нависая, искажаясь, корежа силуэты гор, выплескивая море, лавиной хлынувшее на равнину…
– Но свет, – продолжил жуткий юноша, – столь много света, затмевающего всю тьму…
И он остановился в шаге от меня. Остановился, повиснув в воздухе!
А я переводила взгляд с его фигуры, на творящееся позади него – гибнущую под потоками воды долину, рассыпающиеся на осколки горы, иссушенное, поднимающееся грядой скал море…
И слова вырвались сами:
– Кто вы?
– Я? – на лице юноши вдруг появилась улыбка.
Странная, чуть мальчишеская, немного хулиганская. И знакомая. До боли в груди знакомая мне.
– Дедушка, – мягко ответил молодой, невероятно молодой, на вид не более семнадцати лет человек.
– Чей? – выдохнула, и испугалась того, с какой жадностью этот меняющийся мир поглотил мое дыхание.
– Твой, – юноша присел, внимательно меня разглядывая, – уже даже нет сомнений, что твой, Найриша.
И он улыбнулся, своими невероятными глазами, вглядываясь в мои.
– Светлая девочка, – голос прозвучал, но губы юноши не пошевелились. – Но тьмы много, грани пьют жадно. Излечи себя.
И теплая ладонь коснулась моего лба.
Голова закружилась, кровь потекла сильнее.
В следующее мгновение реальный мир обрушился на меня запахами, цветами, шумом, стуком копыт, пением птиц и требовательным:
– Найри, Найри, ты меня слышишь? – Алех повторно встряхнул меня за плечи.
Я непонимающе взглянула на него, затем на свои руки в крови, платок, тоже окровавленный, прикоснулась к носу указательным пальцем и прошептала:
– Ашшата.
И кровь остановилась в тот же миг. А по моим венам, артериям, мышцам, заструилось то, на что я уже не надеялась – магия. Моя магия. Родная, привычная, по которой я безумно соскучилась. Магия исцеления…
– Найри? – недоуменно позвал старший Шилли.
Я молча вытерла кровь с пальцев, и почувствовала уже подзабытое раздражение – рядом больной. Повернулась к Алеху, наклонилась, прикоснулась к его ноге, и раздражение усилилось – повязка была не достаточно тугая, кость сместилась.
– Герман, дай нож, – сухо приказала я.
Он протянул молча, рукояткой вперед, я схватила, затем поднявшись с сидения, переложила ногу Алеха так, чтобы она была вытянута, и начала резать бинты практически на ощупь.
– Найрина… – братья не мешали, но и вели себя напряженно.
Ничего не отвечая, я дорезала бинты, обнажила кожу, затем наложила обе ладони. Треск вставших на место костей, вспышка боли, которую я погасила без усилий, и процесс естественного заживления, усиленный мной в сотни раз.
– Пошевели пальцами, – снова приказ, но теперь я закрыла глаза, глядя иным зрением и на иное – нервные волокна.
Алех повиновался.
Я улыбнулась, отчетливо видя, что исцеление прошло успешно.
– Найри, – старший Шилли убрал ногу с сидения, встал, перенес вес с ноги на ногу, – к тебе вернулась магия.
– Да, – прошептала я, медленно опускаясь. – Да…
В душе росло нечто волшебное, удовлетворенное осознанием существующей справедливости. Что-то исполненное гордости. Значит профессор Лориес и профессор Девенур правы в своей идеологии и проповедовании идеи о том, что магия вернется к достойным. Сегодня был тяжелый день. Безумно, бесконечно, удручающе тяжелый – но я справилась.
И магия вернулась!
Значит, я достойна.
Поверить не могу… просто не могу поверить…
Огляделась, мы не отъехали еще от городского парка, а стоило его пересечь и…
– Возвращайтесь домой, – я торопливо покинула двуколку.
– Ннайри! – воскликнул Алех.
– Все хорошо, – я улыбалась, действительно улыбалась и чувствовала себя безмерно счастливой, – возвращайтесь, я попозже приду.
– Сама? – возмутился Герман.
– Сама, – ощущение собственной силы переполняло.
И помахав братьям на прощание, я устремилась к ближайшему входу в городской парк, восстанавливая собственные силы, снимая стресс и горечь, после увиденного в парке поцелуя лорда Эллохара с теми… женщинами. И боль уходила, выливалась, оставляя свет высшего предназначения в душе. Оставляя приверженность идее, этике, морали, мировоззрению.
И единственное, что пугало меня, стремительно идущую по мощенным плитой дорожкам, это ощущение, что я стала сильнее. Значительно сильнее, чем была.
Еще шаг… раздражение. Легкое, словно ножом по стеклу или тарелке, вынуждающее сжать зубы. Остановилась, огляделась – под деревом лежал мужчина. И сила потянулась, исследуя.
Ножевое ранение.
Повреждена шея, основной удар на трахеальный треугольник, рассечена грудино-ключично-сосцевидная мышца, длина лезвия не менее ладони. Больной – мужчина средних лет, крепкого телосложения, без признаков алкогольного опьянения, но легкая дымка в головном мозге, явный признак наркотического воздействия. Удар нанесла женщина. На лезвии в момент удара были остатки губного блеска, соответственно он присутствует и в ране. В данный момент острая кровопотеря, смертельный исход с вероятностью в 90 %.
Стазис наложила неосознанно, игнорируя четкое осознание, что спасти раненного практически невозможно – смерть наступит в результате геморрагического шока спустя пятнадцать минут после снятия стазиса. Но все равно сплела каркас, подняла мужчину, разместила в энергетической конструкции и потянула за собой, значительно ускорив шаг.
* * *
В лечебнице меня встретили гробовым молчанием. Но несмотря на то, что никто, ни целители, ни санитары не произнес ни слова, в холл городской лечебницы все выходили и выходили целители, потрясенно взирая на меня, и на левитируемого мной больного.
Затем появился Лориес.
Взгляд на меня, кивок, с видом признания моих заслуг и моего дара, после импульс силы, обращенный к пострадавшему.
– Смертельный исход с вероятностью в 90 %, – констатировал профессор. – В операционную его, Сайрен, ассистируете. Даннес, Эгуаш, потребуется экстренное переливание крови.
Передала управление левитируемым объектом профессору, и поспешила переодеться.
Операция длилась два часа. Этап восстановления проводила я, под четким контролем профессора Девенура. Силы действительно стало больше, значительно больше, но отчаянно не хватало знаний.