Король Кобольд [ = Возвращение короля Коболда ] - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Сташеф cтр.№ 66

— В самом деле, битва будет самая жестокая, — согласился Туан. — Ты уверен в помощи того древнего кудесника?

Род начал было отвечать, затем заколебался.

— Этого я и опасался, — вздохнул Туан. Род невесело кивнул.

— Но если он однажды бросился спасать своего «сына», то почти наверняка бросится вновь.

— Ну, можно лишь выбрать самое удобное поле боя и сделать все, что в наших силах, — вздохнул Туан. — Ибо в конце концов ни в бою, ни в торговле, ни в любви, ни в жизни не бывает уверенности в исходе. Да поможет вам Бог, мои полководцы — и да встретимся мы вновь, когда взойдет солнце завтрашнего дня.

* * *

Деревня неандертальцев неровно дышала во сне, купаясь в лунном свете. Часовые на вершине утеса и в лодчонках устали до изнеможения, но совершенно не впадали в сон, так как Мугорк переполнил их страхом перед бешеными свирепыми плосколицыми, оказавшимися столь могучими, что сумели сбросить с себя воздействие Дурного Глаза. Каким еще могуществом они обладали? Скоро ли они обрушатся на злополучный народ, горя мстительной жаждой крови?

Но в противовес этим россказням ходил слух, просочившийся теперь по всей деревне — что гнев плосколицых притупился; что Йорик уломал их и заставил понять, что это безумие с набегами и вторжением было делом рук одного Мугорка и что когда плосколицые явятся, то удовольствуются расправой с одним лишь Мугорком и его подручными. И конечно, с Коболдом.

Часовые содрогнулись. Что же это за народ — кудесники, смеющий бороться против бога?

Так вот и текли их мысли много часов, покуда луна медленно опускалась к горизонту, а затем ушла за него — и на страну опустилась темнота, которую освещали только звезды. Уставшие часовые начали впадать в сонливость. Ночь почти прошла; плосколицые не появились. Еще несколько часов, и они в безопасности...

Затем солдаты вздрогнули, уставясь на море. Что это за темные силуэты неслись к берегу, столь многочисленные, что казались темным пятном на поверхности моря? Часовые недоверчиво зажмурили глаза, замотали головами — но когда они снова посмотрели, приземистые, темные силуэты по-прежнему мчались к берегу. Наверняка это не могли быть плосколицые, нахлынувшие столь бесшумно...

Но темные силуэты врезались в берег, заскребли, останавливаясь, о песок, и с их бортов посыпались десятки теней поменьше. Хоть это и казалось кошмаром, это был отнюдь не сон! Часовые подняли к губам сигнальные раковины и затрубили тревогу!

Неандертальцы кубарем высыпали из своих хижин, натягивая шлемы, расхватывая секиры, заспанные, но быстро пробуждающиеся, перекликаясь на ходу.

Грамарийские солдаты построились в шеренгу и замаршировали к деревне.

Верховный Чародей ездил взад-вперед вдоль шеренг, предостерегая солдат:

— Пока не кричать! Помните, молчание! Чем больше шума подымут они, тем более жуткими покажемся мы.

Но зверолюди кое-как собрались в неровную шеренгу и, спотыкаясь, побрели к грамарийским-солдатам, раздраженно издавая нестойкие боевые кличи.

— Давай! — проревел Род, и солдаты атаковали, грянув раздирающий уши крик в сотни глоток.

Шеренги с треском сошлись, и длинные алебарды нашли свои жертвы. Секиры перерубали им древки, но зверолюди погибали. Затем то тут, то там зверолюди начали ловить взгляды солдат, и грамарийская шеренга замедлила наступление, так как ее члены начали цепенеть.

В каюте флагмана ведьмы и чародеи сидели, образовав круг, взявшись за руки, уставясь в потолок.

Грамарийская шеренга снова набрала скорость, когда с разума солдат спала парализующая тьма.

Зверолюди неистово потянулись за мощью Кобольда,

Берег миновала вторая волна грамарийских солдат, и сквозь шеренгу просунулись новые алебарды. Первая волна отступила, оправляясь от воздействия Дурного Глаза.

— Мы высадились, лорд Чародей, — крикнул Туан, натягивая поводья рядом с Вексом. — Действуй как должен; мы с сэром Мэрисом позаботимся о наших ратниках.

— Премного благодарен, мой государь! — крикнул в ответ Род. Он пригнулся, распластавшись на спине Векса. — Давай, Стальной Скакун! Гони к тому низкому кустарнику!

Робот-конь пустился галопом, направляясь к кустам и невысоким деревьям на краю пляжа.

— Род, такая увертка едва ли нужна! Мои мысли пока даже не туманятся!

— На сей раз я беспокоюсь не из-за того, что с тобой случится приступ в разгар битвы.

— Тогда зачем же такое отступление? — Векс замедлил бег и остановился за ширмой кустарника.

— Ты только подожди немного и положись на меня.

Род раздвинул кусты и посмотрел на берег. Битва бушевала вовсю. Но заботило его совсем не это. Он просканировал весь берег — а особенно кусты. Было очень темно. Грамарийские солдаты зажгли факелы, чтобы видеть врага. В их пылании, смутно освещавшем края берега, Род еле-еле сумел различить какую-то неясную аморфную массу, очень медленно набухавшую и становившуюся все больше — но он не был уверен наверняка.

Вторая волна солдат сражалась почти в самом лагере неандертальцев, прежде чем чистый рефлекс заставил отдельных зверолюдей начать выискивать глаза одиночных противников. Мощь влилась в зверолюдей, глаза их загорелись ярче. Грамарийская шеренга замедлила шаг и со скрежетом остановилась.

В каюте флагмана Агата и Гвен сжали руки ведьм, находившихся рядом, и закрыли глаза, склонив головы.

Алебарды, копья и мечи медленно задвигались, набирая силу и парируя удары зверолюдей.

Зверолюди рубились истерически, в отчаянии, порожденном суеверным страхом — но также и беспорядочно, отбрасывая всякую защиту. Алебарды вонзались в них, трещали кости и хлестала кровь.

* * *

Спускаясь по трапу, брат Чайлд споткнулся, потерял равновесие и упал, растянувшись с испуганным воплем на песке.

Пак тихо рассмеялся, отшвырнул в сторону палку, просунутую им между ног монаха, и метнулся к нему, делая руками таинственные, символические жесты и читая нараспев себе под нос.

— Коль же ослеплен, хронист, ты чрезмерным рвеньем, Света истины не зришь, полный самомненья. Так побудь в темнице лжи, в строгом заключении. Посиди-ка ты часок, потерявши зренье!

— Что... что случилось? — воскликнул, подымаясь с песка брат Чайлд. Он огляделся, а затем зажмурился, помотал головой и снова открыл их. — Что! Ужели ночь сделалась столь темной? Ужель и вовсе пет никакого света? — Затем лицо его превратилось в маску ужаса, когда до него дошла правда. — Я ослеп! Да простит меня небо — я лишился зрения!

— Ну-ну, приятель, — проворчал глухим гортанным голосом Пак, подходя ближе к брату Чайлду. — Что тебя мучает? А, да ты священник!

— О, добрый сэр! — замолотил вокруг себя руками брат Чайлд и, поймав плечо Пака, вцепился в него. — Пожалейте меня, ибо я поражен слепотой!