Ильич - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Волков cтр.№ 3

— Нас накроют тут, — Малой пробежался по полянке, ударяя себя кулаком в ладонь. — И кабзда! Завалят, и вона, в овраге закопают. Серый, давай слиняем, а? Ну давай…

Серый услышал в его голосе знакомые ноющие интонации и вздохнул.

— Уходи. Но на Ёрики копать больше не приходи.

— Почему? — оторопел Малой.

— Потому что ты конила и чмо будешь, если уйдёшь. Потому что вдвоём мы унесём в два раза больше провода, чем я один. Врубился?

— Ну, — убитым голосом отозвался Малой.

— Гну. Антилопа. Ищи кирпич. Два.

— Зачем?

— За мясом. Провод будем перебивать.

Малой застыл посреди поляны, затравленно озираясь.

— Ты чё сейчас делаешь? — спросил Серый.

— Кирпичи ищу.

Серый вздохнул. С Челло или Индусом было бы куда проще. Можно, конечно, надавать Малому по ушам, отвесить пендаля и простым сержантским языком объяснить, кто он, кто его родители и все родственники «до седьмого колена», но они это уже проходили, поэтому Серый просто и даже ласково сказал:

— Угрёбок, здесь нет кирпичей. Вали к дороге, ищи там.

Малой уставился на Серого как собака, силящаяся понять человеческую речь. В глазах его замельтешили искорки мыслительного процесса, перешедшие прямо-таки в неоновые вспышки понимания, а затем он сорвался с места и унёсся в кусты, нелепо размахивая руками.

Вслух помянув всякие половые органы, Серый подошёл к трупу, присел на корточки, потом на всякий случай оглянулся. Малому не нужно было видеть, что он будет делать. Обшаривать покойников само по себе малоприятное занятие, а если Малой заведёт шарманку про то, что у мужика были родственники, знакомые и вообще это «не по понятиям» и мародёрство, придётся его бить. Тогда Малой обидится и убежит. И всё опять упрётся в метраж унесённого кабеля.

Конечно, совать руку в карман брюк мёртвого человека противно. И даже страшно — вдруг там дырка и ты коснёшься пальцами прямо мёртвой кожи? Хотя, с другой стороны, вон кусок свинины же берёшь, когда шашлык делаешь — и ничего.

— Хорош менжеваться, — вслух сказал себе Серый. — Давай!

Ему очень нужны были деньги, и он сделал это. Обшарил, обшманал, обыскал труп. Точнее — его одежду. И ни хрена не нашёл. То есть нашёл, но всякую ерунду — раздавленный коробок спичек, заклеенную изолентой обложку от водительских прав, гаечный ключ на тринадцать-четырнадцать, пачку «Примы» с двумя мятыми сигаретами, закопчённый и воняющий кислым даже на расстоянии в метр обкусанный зонский мундштук из эпоксидки, канцелярскую скрепку и почему-то старый металлический рубль с Лениным. Больше в карманах ничего не было.

Ругаясь шёпотом, Серый быстро рассовал все обратно, оставив себе только спички и «Приму» — мёртвому они уж точно не нужны. Рубль тоже оставил — он теперь не деньги вообще, ничего не купишь, но… хорошая вещь. Можно кулончик для Клюквы сделать, если зашлифовать на наждаке лысую голову вождя мирового пролетариата и дырочку просверлить.

Солнце чуть поднялось над холмами за городом, но здесь, у оврага, за деревьями, было видно только масляные отблески на листьях. Серый закурил сыроватую «Приму», то и дело сплёвывая с губ табачинки, и посмотрел на труп.

Вернее, взгляд Серого сам собой постоянно переползал на него с неба, с верхушек деревьев, с сиреневой мглы оврага, с кустов, травы и холодной жилы провода, соединившей мир живых с миром мёртвых.

Поневоле полезли всякие мысли. Вот он лежит. Не особо старый вроде, родился в войну или после. По-любому жил человек где-нибудь; маленький был — родители смеялись, радовались, что у них есть сынок. Потом садик, школа, в общем, всё как у всех. И понеслась — хулиганил, учился плохо. В пятом классе начал курить, дрался, младших изводил, деньги тырил. Классе в восьмом забухал первый раз.

Фантазия Серого, подстёгнутая адреналином, понеслась вскачь, разматывая клубок чужой жизни: в семидесятых, в школе ещё, грабанул с корефанами киоск «Союзпечать», денег оказалось мало, рублей тридцать. Забрал всё себе, корефанам купил бутылку водки, а себе — блейзер фирмовый. Корефаны набухались, подрались на танцах, залетели в ментуру. Там их прессанули — они его и сдали, мол, это он киоск вскрыл, и вообще основной. Ну, дальше инспекция по делам несовершеннолетних, учёт, дело в суд и два года условки. А там до третьего предупреждения. Он их махом нахватал — и поехал на «малолетку». Быстро стал волком, страх потерял — надо было держать себя. Вышел — всё. Готовый. Через год бабу с ребёнком ограбил и пошёл уже на взрослую зону. И — жизнь «по своей колее», как у Высоцкого.

Тубик подхватил, когда воровское отрицалово поддержал: «Эти руки никогда не будут знать работы, начальник!». Администрация в ШИЗО батареи на минимуме держала — воспитывали. Там он и начал кашлять. Дальше опять всё как у всех — больничка, попытка побега, новый срок. Кашель не проходил, авторитет рос. Закончилось все УДО по состоянию здоровья и направлением в Средневолжский тубдиспансер — доживать. То, старое государство, было доброе, беззубых волков на полный пансион ставило.

А потом доброго государства не стало. И всех зонских тем вместе с ним. Наступила эпоха отморозков и беспредела. Ну, он — никому не нужный — покантовался пару лет между овсянкой и передачей «Играй, гармонь!» по субботам утром, и решил хапнуть напоследок — пожить.

Серый представил, как этот зонщик где-то за дорогой на складах откручивает болты на стопоре катушки, как тянет, обливаясь потом и постоянно перхая, провод. Как боится, что его в любую секунду зашухарят и тогда всё — нового срока не будет, его просто забьют лопатой и зароют у складского забора.

Обошлось — охранник два дня бухал и дрых в вагончике, а собак на складе давно не было. Собак нужно кормить, иначе они превращаются обратно в волков и уходят в лес.

Он вытянул провод, но его оказалось неожиданно много, двести метров. Это была большая удача, большой хапок. Он так и бормотал обмётанными губами, выталкивая слова сквозь редкие, прокуренные усы: «Большой хапок, суки! Фартовый я, мля! Фартовый!»

Конечно, двести килограмм провода в одиночку унести нельзя. Но можно тащить — по мокрой от росы траве идёт как по маслу. И он тащил, волок, упираясь рваными кедами, хрипел, кашлял, плевался. Остановился отдохнуть, закурил, понял, что зря — сердце подскочило к горлу, заколотилось в ушах, руки-ноги сделались ватными, а воздух исчез совсем, как будто в рот запихали поролон из автомобильного сиденья.

Бросил сигарету, отдышался, взвалил хвост скользкого, увёртливого алюминиевого червяка на плечо и потащил дальше. Начался подъем. Нужно было поднажать. Здоровый мужик без проблем проволок бы провод через этот бугор, а он забуксовал. Понял, что — не осилит, но волчья звонкая злоба взяла своё — на кураже, на «накося, начальник, поцелуй меня в очко» попёр, попёр — и…

— Сердце не выдержало, — сказал Серый вслух, докуривая. И зачем-то добавил: — Наверное. Инфаркт. Или аорта…