Пока подружка в коме - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Коупленд cтр.№ 4

Подъемник с резким рывком заработал. От неожиданности Карен уронила свои сигареты и выругалась. А в следующую секунду склон залил электрический свет. Энергии у огромных ГЭС в Британской Колумбии было хоть отбавляй. Лыжники под нами встретили свет радостными воплями, словно благодаря кого-то за его появление; наше время кончилось.

– Смотри, вон Венди и Пэм! – воскликнула Карен.

Я чуть не оглох, пока она во весь голос договаривалась с Венди встретиться через полчаса у «Гроуз-Неста» и умоляла Пэм подобрать ее сигареты, оставшиеся уже далеко позади.

Близость наша урезалась почти до прежнего уровня, и мы бодро поплыли над склоном под звуки голоса Карен, вслух обдумывавшей планы на оставшуюся часть вечера.

– Смотри-смотри! Вон там – Донна Килбрук. Эй! Эй!

Я думал о Джареде.

Он был нашим общим другом, а для меня, пожалуй, лучшим другом – в детстве. В старших классах мы как-то разошлись, такое часто бывает с теми, чья дружба завязалась в совсем юном возрасте. Он добился больших успехов в футболе, и постепенно у нас оставалось все меньше общего. А еще он был жутким бабником. Девчонки на него так и вешались, а он и рад был под это дело подставиться. И насколько явно он входил в круг везунчиков, любимчиков судьбы, настолько же очевидно я вставал на неверный путь неудачника по жизни. Нет, мы по-прежнему отлично ладили, но уютно я с ним себя чувствовал только где-нибудь дома, подальше от школы с ее обязательными для того, кто хочет добиться всеобщего признания, ритуалами поведения. Джаред с родителями жил недалеко: за углом, на Сент-Джеймс-плейс. Однажды в жаркий день, во время игры с Хэндсвортской школой, Джаред вырубился начисто, и его отвезли в больницу Лайонс Гейт. Через неделю он остался без своей шикарной светлой шевелюры, через два месяца весил меньше, чем огородное пугало, а через три… его не стало.

Очухались ли мы от этой потери? Не уверен, что полностью. Хуже всего для меня оказалось то, что я вроде как числился «официальным другом» Джареда, так что на меня излили немалую долю особых, персональных соболезнований. Все девчонки, вздыхавшие до того по Джареду, перекинулись на меня, его сексуальная энергия еще долго витала в воздухе. Другое дело, что я вовсе не собирался пользоваться этим и уж тем более начинать жить его разгульной жизнью. Пришлось разыгрывать из себя стоика, хотя на самом деле я злился, боялся, а еще мне было грустно. Джаред ведь действительно думал, что мы – лучшие друзья, хотя на самом деле пути наши давно разошлись. Я нашел себе других друзей и чувствовал себя виноватым, вроде как предателем. Весь следующий год мы не говорили о Джареде, стараясь делать вид, что ничего не случилось, что все идет по плану, хотя это было далеко не так.

Спускаясь с горы в вагончике канатной дороги, я молчал; Карен о чем-то болтала с Венди и Пэм. Связанные вместе, наши лыжи тихонько позвякивали. Мы с Карен очень изменились с тех пор, как этот же подъемник доставил нас на гору несколько часов назад. Когда вагончик, покачиваясь, прошел мимо центральной опоры, мы увидели лежавший далеко под нами Ванкувер, в который вот-вот должен был войти 1980 год, войти и занять наше юное, хрупкое, словно стеклянное литье, королевство. Мы пытались высмотреть наши дома, что мерцали по ту сторону реки Капилано, в глубине нашего образцового, ухоженного до стерильности пригорода.

Посмотрев прямо вниз, на сугробы и продирающиеся сквозь снег гранитные глыбы, я почувствовал себя чужим в этом мире. Мне почему-то подумалось, что я, наверное, родом с какой-то другой планеты, а на Землю свалился с неба, как метеорит. То есть я здесь не родился, а совершил вынужденную посадку. Ба-бах! И вот, угораздило же, пришлось обосноваться на Земле навеки. Когда вагончик, набирая скорость, заскользил вниз, новички и те, кто пользовался канатной дорогой нечасто, завизжали и заверещали от страха. Я посмотрел на Карен: она сидела, опершись подбородком о лыжные палки, – какая-то особенно красивая. Так выглядят люди, уверенные в том, что ими восхищаются, их обожают.

Вагончик остановился у нижней платформы, и мы поковыляли к моему «датсуну В-210», где тут же сбросили пластмассовые кандалы лыжных ботинок, чтобы пошевелить вконец затекшими пальцами. Забравшись в машину, мы поехали на одну из извилистых пригородных улочек Западного Ванкувера, где, как нам сообщили, одна из ныне забытых, пользовавшихся сомнительной популярностью девчонок собиралась устроить большую вечеринку – родители ее укатили развлекаться на всю катушку в Лас-Вегас, оставив ее «присмотреть за домом».

Прибыв на место, мы выяснили, что наши худшие предположения оправдываются. Такого дурдома нам раньше видеть не приходилось. Подъехали мы около десяти вечера, и наш «датсун» оказался в компании нескольких десятков машин, вкривь и вкось припаркованных на Ирмонт-драйв. Из колючих елок живой изгороди вылетали, словно протоны из ускорителя, подростки, тащившие в руках целые упаковки пивных бутылок, в каждой из которых, несомненно, сидело по джинну, готовому исполнить одно-единственное, самое-самое сокровенное желание.

Отовсюду доносились чьи-то возгласы, слышался звон бьющихся бутылок. В свете уличных фонарей на фоне мерцающих осколков то и дело мелькали какие-то силуэты. Кое-кто из веселящихся тоже недавно приехал с горы. Я услышал свист, обернулся и увидел Гамильтона – моего личного святого, покровителя плохо сложенных карт, подмокших спичек, низкопробной порнухи, паршивой химической завивки, тетрациклина и чужих сигарет. Он кивнул мне из гущи каких-то лавровых кустов, перед которыми мы только что припарковались, и прошипел:

– Эй, Ричард, тащи сюда свою задницу!

Я привычно повиновался и оказался в некоем подобии вигвама, провонявшего – хоть топор вешай – мексиканской травой, причем явно мерзейшего качества, от которой потом башка просто раскалывается. Я разглядел физиономии чуть не десятка приятелей Гамильтона, яростно смоливших свои косяки. Наслаждаться собственной головной болью у меня не было никакого желания, и я сказал:

– Слушай, Гэм, ну и воняет здесь. Словно кто-то набздел в вагоне метро. Давай вылезай отсюда. Девчонки ждут. Да, а где Лайнус?

– Да где-то там, веселится. Я сейчас вылезу. Дин, будь другом, передай мне Зиг-Заг.

Я вернулся к машине, где девчонки обсуждали новую диету Карен. Я поспешил высказаться:

– Карен, надеюсь, ты похерила этот бред насчет полного голодания?

У Карен была навязчивая идея – похудеть к предстоящей поездке на Гавайи.

– Ричард, Беб, мне нужно к следующей неделе довести себя до пятого размера. Иначе я не влезу в новый купальник.

Пэм, худая как спичка, спросила:

– Ты что – так и принимаешь таблетки для снижения веса? Мне-то мама их все время сует, но я отказываюсь.

– Пэм, – ответила ей Карен, – ты же знаешь, что меня на таблетках вырастили, моя мама – просто ходячая аптека. Но что касается амфетаминов, то стоит мне принять хоть одну таблетку, как меня выворачивает наизнанку, и я просто на стенку лезу. – Она замолчала, чтобы сдуть с глаз прядь волос. – От большинства лекарств, даже от витаминов, мне хреново. Другое дело – транквилизаторы. Я их принимаю, чтобы расслабиться, нервишки успокоить. Мама даже выдала мне персональный флакончик.